Роман Глушков - Угол падения
– Стоять на месте! – рявкнул мужчина пьяным, но довольно властным голосом. В одной руке у него была такая же «Беретта», какая находилась в кобуре у Доминика, а в другой руке – полицейский значок. – Полиция Нью-Йорка! Именем закона, требую немедленно прекратить насилие и отпустить эту женщину!
Даже будь этот тип и впрямь настоящим нью-йоркским копом, неведомо зачем отирающимся в «Старом маразматике», никакой властью он здесь не обладал. Квадрокопов, что своим присутствием могли бы придать «реальному» коллеге должную легитимность, поблизости тоже пока не наблюдалось. А значит, сицилийцы имели полное право послать этого героя куда подальше. Но накрепко привитый Аглиотти и его подручным инстинкт боязни полиции сыграл с ними злую шутку, и они, сами того не желая, замешкались и остановились. Толпа дружно затаила дыхание: сомнительно, что «Смиты» подчинятся приказу представителя нездешней власти, а значит, назревала открытая вооруженная конфронтация. Или же отправка на Полосу Воскрешения дерзкого выскочки с полицейским значком. Но так или иначе, никаких переговоров между собой конфликтующие стороны явно проводить не будут.
– Прочь с дороги, pezzo di merda ! – угрожающим тоном рявкнул в ответ Тремито, заодно вернув прежнюю уверенность растерявшимся напарникам. – Кому говорят, пошел вон, пьяная мразь!
И, задрав голову заложницы повыше, слегка надавил на стилет, полагая, что текущая по шее Кастаньеты кровь окажет на полицейского – неважно, мнимого или взаправдашнего – надлежащий эффект. Если же нет, значит, кому-то из подручных Доминика придется пожертвовать одной из своих жизней и броситься на размахивающего пистолетом копа. Идущий во главе конвоя Альдо Саббиани без намеков понял, что от него требуется, и весь подобрался, готовясь принять огонь на себя. Прочие сицилийцы в свою очередь приготовились выхватить пистолеты, которые прежде они договорились не доставать без крайней необходимости во избежание лишнего шума.
Однако вопреки планам Аглиотти, что до сей минуты исполнялись четко по пунктам, далее события приняли хоть в целом и прогнозируемый, но, один черт, неожиданный оборот. Едва дыша от ярости и страха, Кастаньета судорожно сглотнула, а потом собралась с духом и, насколько могла, громко прохрипела:
– Умоляю, помоги мне, Макс! Эти извращенцы хотят меня изнасиловать и убить, как твою жену; помнишь, ты мне о ней рассказывал? Неужели ты позволишь им сделать это?
– Не бойся, крошка! – криво ухмыльнулся Макс, после чего с фарсом добавил: – Я сказал этим ублюдкам все, что хотел! Остальное им пропоют мои пули!
Ответ бравого заступника Кастаньеты больше подошел бы какому-нибудь персонажу бульварного детективного романчика. Но финт, который Макс выкинул после своего кичливого заявления, заставил Доминика признать, что последние слова нью-йоркского копа недалеки от истины. Молвив их, он тут же совершил почти неуловимое глазу движение и резво сиганул вбок, уклоняясь от бросившегося на него Альдо и открывая огонь прямо в прыжке. При этом прыгун стрелял не в Саббиани, а в Тремито, который был достаточно надежно укрыт живым щитом! В реальности такой поступок вылился бы в форменное самоубийство и для заложника, и для его освободителя, но здесь даже такой выпендреж мог при желании оказаться успешным.
И непременно оказался бы, не пользуйся Доминик поддержкой Демиурга. Если бы искусственно обостренные инстинкты не заставили Аглиотти шарахнуться в сторону вместе с заложницей, Макс гарантированно всадил бы ему пулю точно в лоб. Она пронеслась по воздуху там, где мгновение назад находилась голова сицилийца, и разнесла вдребезги одну из акустических колонок, висевшую у него за спиной. Раздался треск, из пробитого динамика брызнул сноп искр, и в воздухе запахло озоном. А также тем неуловимым, но сильнодействующим запахом, какой всегда будоражит противникам кровь во время яростного бескомпромиссного боя. Запах пороха и смерти, носящейся на бреющем полете у них над головами…
Альдо немало удивился тому, что Макс предпочел стрелять не в него – такую превосходную жертву, – а в Доминика, скрытого за спинами приятелей и заложника. Проскочив мимо ускользнувшей цели, дылда Саббиани резко развернулся и, выхватив свой пистолет, решил повторно атаковать шустрого копа. Тот как раз лежал на полу, упав при приземлении на бок и собираясь расстрелять негодяев, пока они представляли собой хорошую групповую мишень. Альдо уже взял противника на мушку, но тут случилось такое, что можно сравнить разве что со взрывом в наполненном парами бензина помещении, когда в нем вспыхивает случайная искра.
Роль этой искры сыграл тот самый маленький водопроводчик с вантузом. Похоже, взрывной темперамент коротышки просто физически не мог не проявиться в накаленной адреналином атмосфере бара. Издав пронзительно-визгливое «Йа-а-ху-у!!!», малыш одним прыжком вскочил сначала на стол, а затем, оттолкнувшись от него, ловко перепрыгнул на закорки высокорослого Саббиани и оседлал его. Альдо от неожиданности даже присел, но водопроводчик и не думал ограничиваться одной этой выходкой. Крепко уцепившись ногами за шею сицилийца, он размахнулся вантузом и с победоносным воплем насадил его на голову противника. Надо заметить, что присоска именно этого сантехнического инструмента была прямо-таки карикатурно огромной и потому легко налезла Саббиани аж до переносицы, основательно прилепившись к его бритой макушке. А коротышка не стал дожидаться, когда его сбросят на пол, мигом соскочил с плеч дезориентированного громилы и скрылся в толпе.
Пьяная и успевшая невзлюбить дерзких «Смитов» публика, казалось, только и ждала, чтобы кто-то скомандовал ей «бей насильников!». Вопли коротышки и его выкрутасы вызвали в «Старом маразматике» детонацию такого массового гнева, какой эти уютные стены, вероятно, еще не видывали. Вслед за воплем водопроводчика кто-то громогласно проревел на весь бар «Multi-kill !!!», после чего отовсюду ударили грозные боевые кличи вперемешку с обычным гиканьем и улюлюканьем, и вся разношерстная толпа хлынула на дерзких гостей подобно штормовой океанской волне.
Лишенный зрения из-за нахлобученного на голову вантуза, Альдо все же выстрелил туда, где, по его расчетам, должен был находиться полицейский Макс. Но вместо него Саббиани угодил в другого посетителя – закованного в футуристические зеленые доспехи и шлем космического десантника, чье лицо скрывало непроницаемое забрало из тонированного стекла. Пули сицилийца звякнули о броню загадочного воителя, оставив на ней несколько едва заметных вмятин. Тот, разумеется, в долгу не остался и в ответ шарахнул по обидчику из плазменной винтовки – судя по виду, явно инопланетного происхождения.
