Роман Глушков - Угол падения
Глава 9
Естественно, автоматная канонада в апартаментах на втором этаже «Старого маразматика» была услышана всеми посетителями этого идиотского, по мнению Аглиотти, заведения. Но он нисколько не переживал по данному поводу. Это в реальности здесь было бы сейчас не протолкнуться от полицейских. В Менталиберте же насильственная смерть М-дублей, даже массовая, не вызывала ажиотажа ни у местных квадрокопов, ни у самих либерианцев. Как следствие этого, первые не неслись к месту преступления сломя голову, а вторые совершенно не впадали в панику при звуках выстрелов и виде трупов. Вдобавок ступившего на тропу мести Доминика прикрывали его приятели, обязанные явиться в бар точно в полночь, а также Грег Ньюмен, который посредством своей магии сотворил из Тремито натурального боевого монстра, и креатор Клод Гомар, шифрующий от администрации Менталиберта алгоритмы входа-выхода шестерых убийц Южного Трезубца. В общем, карательная М-эфирная машина картеля работала так, что комар носа не подточит. Аглиотти мог учинять локальный беспредел в любом районе Бульвара или квадрате, правда, при условии, что беспредел этот не затянется на слишком долгий срок.
Доминик волочил по лестнице захваченную им звезду популярного сегодня в Менталиберте боевика «Резня в Палермо» и думал о том, что все сложилось как нельзя более удачно. Возможно, уже завтра всех любителей подобных зрелищ ждало продолжение этой захватывающей кинокартины под названием «Южный Трезубец наносит ответный удар». Концепция «сиквела», что, по прогнозам, должен был разойтись на мнемоампулах не меньшим тиражом, была придумана опять-таки гораздым на выдумки де Карнерри. Разумеется, с привлечением к работе режиссера первой серии – Грега Ньюмена. Это по его идее Тремито вооружился «Томмиганами» и произвел расправу над «Дэс клабом» в классическом чикагском стиле – так называемый привет из далекого прошлого. Съемочная камера Демиурга заработала на всю катушку, и хоть сам Мичиганский Флибустьер был не в восторге от своего предстоящего публичного выхода на сцену, стратегия ответного удара решалась без участия Доминика. Он был и оставался всего лишь исполнителем, обязанным довести дело до конца.
После поимки проклятой cagnetta и расправой над ее приятелями следующим шагом Аглиотти должна была стать доставка пленницы обратно в квадрат Палермо и разделка ее на куски в том же самом зале, где скончался дон Дарио. Косматый Джулиано и братья Саббиани уже потирали в азарте руки. Еще бы: ведь им предстояло войти в историю М-эфирной порноиндустрии, поскольку перед казнью де Карнерри разрешил палачам позабавиться с Кастаньетой любым понравившимся им способом. Тремито, Мухобойка и Ностромо являлись принципиальными противниками подобных акций. Эти трое считали ниже собственного достоинства опускаться до уровня сексуальных насильников, коих никогда не жаловали в тюрьмах собратья-заключенные. Но карательная политика Трезубца допускала и такие методы сведения счетов с врагами, да и исполнителей для этой работы всегда находилось куда больше, чем, к примеру, для обычного убийства. И раз уж половина команды высказалась за надругательство над пленной киллершей, значит, Доминик как босс обязан был считаться с мнением подчиненных.
Опасаясь неудачи, Грег Ньюмен не стал брать под ментальную опеку всех своих хозяев и наделил боевыми сверхкачествами лишь одного Тремито. Это позволило Демиургу максимально сконцентрироваться на работе, а Доминику в свою очередь – не оплошать при одновременной казни восемнадцати жертв, что в Менталиберте проделать было ненамного проще, чем в реальности. Теперь Аглиотти требовалось препроводить пленницу через бар к поджидающему их у входа омнибусу. Сицилиец видел, что его приятели, как и было уговорено, находятся внизу, пройдя через местный «фэйс-контроль» также при содействии Ньюмена. Подручные Мичиганского Флибустьера пребывали далеко не в таком боевом тонусе, как их босс, но все равно были готовы отправить на Полосу Воскрешения любого, кто встанет у них на пути.
Только что кипевшее в баре веселье умолкло, но музыка все еще продолжала звучать из настенных акустических колонок. Посетители прекратили гулянье и повставали с мест, удивленные (но отнюдь не взбудораженные) стрельбой и появлением в зале пятерки странных пришедших с Бульвара типов. Мало кто до этого обращал внимание на сидевшего у стойки Тремито, но когда носителей длинных плащей и костюмов стало в шесть раз больше, это невольно привлекло внимание даже тех, чей взор был уже изрядно замутнен алкоголем. Кто-то обозвал Мухобойку со товарищи «агентами Смитами», но зубоскалу моментально возразили, что он не прав, мотивируя тем, что упомянутые агенты Смиты должны быть похожи как две капли воды, а эти парни очень уж сильно разнятся друг от друга. А потом завсегдатаям стало не до новичков, поскольку раздавшаяся наверху и вскоре смолкшая канонада вызвала у местной публики гораздо большее любопытство.
Усатый коротышка с вантузом вызвался было сбегать проверить, что происходит в апартаментах «Дэс клаба», но тут на лестнице появился сам виновник переполоха, ведущий заложницу с приставленным ей к горлу ножом. Пятеро мнимых «Смитов» не мешкая выдвинулись навстречу коллеге, собираясь оградить его от вероятных эксцессов со стороны пьяной толпы, разодетой будто на бале-маскараде.
Вопросительные взоры посетителей обратились на ушастую барменшу-индеанку, явно требуя от нее объяснений, что за балаган здесь происходит. Действия ворвавшегося в бар секстета головорезов и близко не походили на операцию квадрокопов. А значит, в «Старом маразматике» случился либо инсценированный корпоративный розыгрыш «мертвецов», о котором Джен забыла поставить клиентов в известность (по правилам, любой подобный розыгрыш мог быть санкционирован лишь хозяином заведения), либо и впрямь творилось какое-то беззаконие. Барменша лишь недоуменно развела руками, тем самым расставив все точки над i и фактически дав единственное толкование происходящему.
А компания Аглиотти с пленницей двинула прямиком к выходу, беспардонно оттирая плечами самых любопытных посетителей. Те возмущались, но грозные взгляды и настырность «Смитов» делали свое дело – пьяная толпа послушно расступалась. Однако едва сицилийцы и Кастаньета вышли на центр зала, как внезапно дорогу им преградил поджарый мужчина средних лет, одетый в помятые брюки, длиннополую кожаную куртку, расстегнутую на груди пеструю рубаху и торчащую из-под нее замызганную белую майку. Судя по его виду, недавно он побывал в хорошей трепке, хотя иных драк, помимо уже известной бойни, в баре сегодня вроде бы не наблюдалось.
