Роджер Желязны - Карты судьбы
Я даже люблю фехтовать и умею держать меч в руках, но таскать меч все время с собой — нет уж, увольте, это не по мне — ремень всякий раз натирает мне бедро.
Так что я предпочитаю иметь Фракира и полагаться на импровизацию.
Тем не менее сейчас…
Да, я готов был признать, что сейчас совсем неплохо было бы сжимать в рукаве рукоятку какого-нибудь тяжелого меча, потому что откуда-то снаружи и слева до меня доносились шипение и вызывающее неприятные ассоциации царапанье по камню.
Я тянулся сквозь Отражения, отыскивая подходящий клинок…
Я искал… искал…
Проклятье!
Я был слишком далеко от культур, применяющих металлы, и находящихся на нужной ступени развития и включающих соответствующую анатомию своих представителей.
Я продолжал лихорадочно искать, на лбу у меня выступила испарина…
Далеко, далеко…
Звуки снаружи становились все громче, они явно приближались.
Совсем рядом я услышал шипение, рычание, треск, ужасный рев.
Есть контакт!
Я ощутил рукоять оружия в ладони.
Схватить и призвать к себе!
Я призвал его, наверное, слишком сильно, потому что удар от его отдачи отбросил меня к стене.
Я оперся спиной о стену на тот момент, пока вырывал клинок из ножен, в которые он был вложен.
И в этот момент снаружи наступила тишина.
Я ждал.
Десять секунд, пятнадцать, двадцать, полминуты… Тишина.
Я вытер вспотевшие руки о штаны и снова прислушался.
Наконец я осторожно сделал шаг вперед.
Перед расщелиной не было ничего, кроме легкой дымки тумана.
И когда открылась пространство для бокового обзора, я по-прежнему ничего особенного не увидел.
Еще шаг…
Ничего.
Еще один.
Теперь я был уже на пороге.
Я подался вперед и бросил быстрый взгляд в обе стороны.
Точно, слева что-то лежит — темная масса, неподвижная, замаскированная туманом.
Притаилось? Готовится броситься на меня?
Что бы это ни было, оно оставалось неподвижным и сохраняло полную тишину.
Я поступил так же.
Через некоторое время я заметил еще один силуэт примерно таких же очертаний рядом с первым и, возможно, третий — немного дальше…
Ни одно из этих созданий не выказывали желания поднять тот ужасный гам, который я слышал всего несколько минут назад.
Я продолжал внимательно всматриваться в окрестности.
Прошло еще по меньшей мере несколько минут, прежде чем я сделал шаг наружу.
Все оставалось в молчаливой неподвижности.
Еще один шаг…
Я немного подождал, потом сделал еще шаг.
Наконец, двигаясь очень медленно, я подошел к первому животному.
Это был отвратительный урод, покрытый чешуей цвета запекшийся крови.
Весила зверюга не меньше двух сотен фунтов, вся она была длинная и жилистая.
Приоткрыв острием меча пасть, я увидел острые отвратительные клыки.
Я мог себе спокойно позволить это сделать, потому что голова дьявольского создания была почти полностью отсечена от остальной части туловища. Должен заметить, что проделано это было явно весьма ловко и удивительно ровно.
Из разреза еще сочилась оранжево-желтая густая жидкость. Глядя с того места, где я стоял, я видел, что и два других создания были в точности такого же вида.
И они тоже были мертвы.
Вторая бестия, осмотренная мною, видимо, перед самой гибелью пыталась бежать, и у нее не хватало ноги.
Третью просто изрубили на куски.
Все они истекали оранжевой жидкостью и немножко пахли гвоздикой.
Я осмотрел вытоптанный пятачок, где все это происходило. В мешанине странной крови зверей, росы и отпечатков звериных лап я обнаружил следы очень похожие на отпечатки обычных сапог вполне нормальных размеров.
Я расширил радиус поиска и вскоре наткнулся на еще один совершенно отчетливый отпечаток.
Направление его указывало в сторону, откуда я пришел.
Мой преследователь?
Может быть сам П.?
Тот, кто пустил по моему следу собак?
И сам же пришел ко мне на помощь? Нет, абсурд…
Я покачал головой.
Я устал искать смысл там, где его, похоже, не было.
Я попытался продолжить поиски, но больше следов не обнаружил. Тогда я вернулся к спасительной расщелине, там подобрал ножны своего меча и сунул меч в ножны. Потом я повесил меч на пояс, а пояс прицепил через плечо, чтобы меч свисал вдоль спины.
Я не представляю, как я мог бы бежать с мечом на бедре.
Потом я немного перекусил холодным мясом и хлебом и выпил воды с глотком вина.
А потом я продолжил свое путешествие.
Большую часть следующего дня я бежал, хотя «день», наверное, не самое удачное название для передвижения под небесами в клетку или пересеченных пунктиром, или озаренных вращающимися огненными колесами, или фонтанами огня.
Я бежал, пока не устал.
Тогда я передохнул, поел и снова побежал.
Я экономил еду, потому что чувствовал, что за новой едой придется посылать очень далеко, а сама эта операция требует от организма энергетических затрат.
Я избегал срезать путь, потому что мгновенные переброски в кружении складок Отражений, эти дьявольские спринты тоже имеют свою цену, а я не хотел прибыть на финиш выжатым лимоном.
Я часто проверял, нет ли погони.
Обычно я ничего подозрительного не замечал, но иногда мне все же казалось, что я видел далекого преследователя.
Но здесь были возможны и другие объяснения, учитывая некоторые шутки Отражений.
Я бежал до тех пор, пока не почувствовал, что приближаюсь к своей цели.
На моем пути больше не возникало новых катастрофических катаклизмов, вслед за которыми обычно следовал приказ повернуть назад.
Я мельком подумал — что это могло значить?
Хороший знак, или же впереди меня ожидает что-то еще худшее?
В любом случае я уже знал, что еще один привал и небольшой отрезок пути после — и я окажусь там, куда направлялся.
Добавьте немного осторожности, пару приемов безопасности, и уже появятся основания для оптимизма.
Теперь я бежал через обширное похожее на лес образование кристаллических структур.
Были ли это живые существа или же просто геологические образования я не знал.
Кристаллы искажали перспективу, и смещение становилось затруднительным.
Тем не менее, я не обнаружил здесь, на этой стеклянной блестящей равнине, признаков живых существ, и это заставило меня принять решение устроить последний привал именно здесь.
Я наломал стеклянных веток и воткнул их в розовый грунт, консистенцией напоминающий наполовину схватившуюся замазку.
Вскоре у меня образовался круговой палисад до уровня моего плеча, центром которого был я.