Роджер Желязны - Карты судьбы
Огромные участки почвы пропадали на глазах, погружаясь в пропасть. Мой небольшой остров тоже уже приготовился к погружению.
Я прыгнул, потом еще, и еще, пытаясь добраться до относительно стабильной зоны.
Мне это не удалось.
Нога моя не дотянулась до края, и я полетел в бездну, но успел ухватиться руками за выступ. Некоторое время я висел, раскачиваясь, потом начал подтягиваться.
Выступ начал крошиться, я вонзил в него ногти скрюченных пальцев, нащупывая опору, и снова повис, кашляя и ругаясь.
Я пытался найти на глинистой стене какую-нибудь опору для ног. Она несколько подалась под ударами моих сапог, я воткнул носки сапог поглубже, моргая запорошенными глазами и стараясь отыскать надежную опору для рук наверху.
Я почувствовал, как Фракир переползает с моей кисти, образуя небольшую петлю, в надежде отыскать достаточно прочную зацепку, чтобы сыграть роль якоря.
Напрасно.
Левая рука опять сорвалась.
Я повис на одной правой, лихорадочно шаря другой рукой.
Посыпалась земля, и правая рука тоже стала соскальзывать.
Сквозь пыль и слезы в запорошенных глазах я вдруг увидел над собой какой-то темный силуэт, почти тень.
Правая рука сорвалась, и я оттолкнулся ногами, чтобы попытаться в последний раз.
Едва руки мои метнулись вверх, как чьи-то пальцы обхватили мое правое запястье.
Секунду спустя к одной руке присоединилась вторая, и меня быстро потащили наверх, быстро и легко. Я перевалился через край пропасти, немедленно постаравшись встать на ноги. Протер от пыли глаза.
— Люк!
Он был одет в зеленое, и меч, должно быть, не доставлял ему такую массу неудобств, как мне, потому что довольно внушительных размеров ножны висели у него на боку. Похоже, заплечным мешком ему служил свернутый плащ, а застежку он носил как украшение на левой стороне груди — тонкая вещица, какая-то золотая пташка.
— Сюда! — сказал он.
Он повернулся, и я поспешил за ним.
Он вел меня по касательной к маршруту, по которому я вошел в эту долину, назад и влево. Чем дальше, тем устойчивее становился грунт под нашими ногами.
Наконец мы выбрались на невысокий холм, который, кажется, был совершенно вне зоны тектонического возмущения. Здесь мы остановились, чтобы бросить взгляд назад.
— Не подходите ближе! — прогремел оттуда мощный голос.
— Спасибо, Люк, — поблагодарил я.
Я перевел дыхание.
— Не представляю, каким образом ты очутился здесь и почему…
Он поднял руку.
— Сейчас я хотел бы знать одно, — произнес он.
Он почесал короткую бороду, которая отросла у него в замечательно короткое время, и одновременно показал мне кольцо с голубым камнем, которое он носил на пальце.
— Что именно, говори, — ответил я.
— Каким образом получилось так, что тот, кто сейчас обратился к нам, имеет твой голос?
— Проклятье! — воскликнул я. — Ведь он с самого начала казался мне знакомым!
— Так в чем же дело? — настаивал Люк. — Ты ведь знаешь? Каждый раз, когда тебе грозит опасность, он предупреждает тебя — «Не двигайся дальше!» Он это делает твоим собственным голосом, как эхо.
— А ты давно идешь за мной?
— Довольно порядочно.
— А те бестии у расщелины, где я разбил свой лагерь?
— Да, это я избавил тебя от встречи с ними. Так куда же ты направляешься и кто с нами говорил?
— Пока что у меня есть только подозрение относительно того, что происходит. И вообще это довольно долгая история. Но ответ должен находиться вот за той грядой холмов.
Я махнул рукой в сторону зарниц.
Люк тоже взглянул в ту сторону, потом кивнул.
— Что ж, тогда — вперед!
— Но там землетрясение, и в самом разгаре, — заметил я.
— Оно, кажется, ограничено этой долиной. Мы можем срезать путь и обойти ее стороной.
— И с большей вероятностью повстречать на своем пути еще одну подобную катастрофу.
Он покачал головой.
— Создается впечатление, что тот, кто пытается остановить тебя, вынужден накапливать силы заново после каждой новой попытки.
— Да, но эти попытки становятся все чаще, — ответил я, — и с каждым разом они все эффективнее.
— Потому что мы все ближе к их источнику, да? — спросил он.
— Возможно.
— Тогда поспешим.
Мы спустились по противоположному склону холма, потом поднялись на другой и снова спустились.
Толчки к тому времени утихли настолько, что превратились в периодическое подрагивание почвы, а потом и вовсе прекратились.
Мы выбрались в новую долину, которая некоторое время уводила нас далеко вправо от нашей цели, потом плавно повернула в сторону бесплодных и голых холмов, в сторону нашей цели, где плясали молнии и фиолетовое небо разрезала низко нависшая, похожая на облако, граница.
Пока никаких новых опасностей не было.
— Люк, а что случилось той ночью на горе, в Нью-Мексико? — спросил я некоторое время спустя.
— Мне тогда пришлось быстро уходить, — ответил он.
— А тело Дэна Мартинеса?
— Я забрал его с собой.
— Зачем?
— Мне не хотелось оставлять улики на виду у любого случайного прохожего.
— Но на самом деле, это же ничего не объясняет.
— Я знаю, — кивнул он.
Он перешел на медленный бег.
Я бежал рядом с ним.
— И ты знаешь, кто я такой? — продолжил я.
— Да.
— Откуда?
— Не сейчас, — сказал он. — Поговорим об этом после.
Он ускорил бег, я сделал то же самое.
— И почему ты за мной следил?
— Я ведь спас твою шкуру, разве не так?
— Да, и я тебе благодарен, но все же я хотел бы получить ответы на свои вопросы.
— Наперегонки до того косого камня, — предложил он.
И он помчался со всех ног.
Я тоже бросился бежать и догнал его, но как ни старался, не мог выйти вперед. И дышали мы слишком тяжело, чтобы задавать вопросы и отвечать на них.
Я заставил себя еще больше увеличить скорость.
Он сделал то же самое, держась со мной вровень. Наклонившаяся скала наша цель — была еще довольно далеко. Мы бежали бок о бок, и я сохранял свои силы для финишного рывка. Может быть, это просто ненормально, но мы с Люком столько бегали наперегонки… Теперь это была уже почти привычка. И старое соперничество. Он стал бегать чуть-чуть быстрее или я медленнее?
Мои руки работали как поршни, ноги гулко топали. Я взял дыхание под контроль и наладил нужный ритм.
Я вышел немного вперед, и Люк ничего не предпринял в ответ. Камень вдруг оказался гораздо ближе, чем казалось.
Мы шли в таком положении примерно полминуты, потом Люк словно с цепи сорвавшись, с удивительной легкостью обошел меня…
Так, пора прибавить…
