Джордж Р. Р. Мартин - Бегство охотника
— Спим по очереди? — предложил двойник.
— Конечно, — согласился Рамон. — Так, конечно, лучше будет. Я подежурю первым, я не устал.
Он, разумеется, лгал. Он здорово наломался за день, но и повалялся без сознания, выбравшись на берег, а это вполне могло сойти за сон. У другого Рамона не было и этого. И потом, разве это не естественно для банкира из Амадоры — отблагодарить своего спасителя хотя бы таким образом?
Двойник хмыкнул и протянул ему нож. Рамон даже поколебался немного, прежде чем его взять. Чуть липнущая к пальцам кожаная оплетка рукояти, идеально сбалансированный вес. Нож был привычным и все же не совсем таким, каким он его помнил. Потребовалась секунда, а то и две, чтобы до него дошло: изменился не нож, изменилось его тело. Он ни разу не держал его рукой, лишенной привычных мозолей. Двойник истолковал его замешательство неверно.
— Немного, — произнес тот. — Но ничего другого у нас нет. С чупакаброй или красножилеткой таким не справиться, но…
— Ладно, хорошо, что это есть, — возразил Рамон. — Спасибо.
Двойник хмыкнул, улегся и повернулся спиной к костру. Рамон снова покрутил нож в руке, заново привыкая к его весу. Как-то очень уж спокойно его невероятные спутники — что люди, что пришельцы — вручали ему ножи. Ну ладно Маннек — пришелец знал, что это ему ничем не грозит. Человек же делал это, исходя из уверенности в том, что Рамон — союзник. Он и сам бы наступил на те же грабли. Наверняка.
Рамон смотрел в темноту, стараясь, чтобы глаза не привыкали к неяркому свету костра, и прикидывал возможные варианты действий. По крайней мере на текущий момент двойник принял его. Однако путь до Прыжка Скрипача неблизкий, и — если то, о чем говорил Маннек, правда — Рамону предстоит за это время измениться, стать гораздо более похожим на того, каким он был в момент встречи с пришельцами. Но даже если бы этого и не случилось, Рамон все равно плохо представлял себе, что он будет делать, когда они вернутся в колонию. Маловероятно, чтобы судья признал его подлинным, законным Рамоном Эспехо. И энии тоже запросто могут решить, что он должен умереть вместе с народом Маннека. В общем, как ни крути, если два Рамона выйдут из лесов вдвоем, ничего хорошего не выйдет.
Умнее всего с его стороны было бы убить чувака. Нож у него, двойник храпит и к тому же ранен. Полоснуть по шее — вот и ответ проблеме. Он отправится на юг, продолжит свою жизнь как ни в чем не бывало, а костей второго Рамона никто и никогда не сыщет. Надо было поступить именно так.
И все же он не мог сделать этого.
При каких условиях вы убиваете? Этот вопрос Маннека занозой сидел у него в мозгу. И чем дольше Рамон размышлял над ним, коротая часы ночного дежурства, тем слабее и слабее представлял себе ответ на этот вопрос.
С рассветом они продолжили строительство плота. Рамон заново увязал охапки полых стеблей: двумя руками он сделал это надежнее, чем удавалось его двойнику. Они прикинули, сколько веток им нужно еще для завершения работы. Обсуждение вышло недолгим: Рамон и двойник подходили к решению проблемы одинаково, и выводы делали тоже одинаковые. Единственное существенное различие между ними заключалось в том, что двойник отказывался уступить ему большую часть работы. Несмотря на то, что мужчина со здоровыми руками явно мог взять на себя и большую ношу, двойник решительно не пускал банкира-белоручку из Амадоры на свое место, и Рамон слишком хорошо понимал его побуждения, чтобы спорить на этот счет.
К полудню они заготовили достаточно материалов, чтобы начать сборку плота. Из двух срезанных веток и лиан ярко-синего плюща Рамон соорудил примитивную волокушу, и с ее помощью перетащил заготовленные вязанки к реке. Против этого двойник возражать не стал, а сам в несколько заходов носил полосы коры и листву ледокорня. Рамон решил, что тот просто устал.
Песчаная коса оказалась меньше, чем запомнилась ему со вчерашнего дня, однако деревянного хлама на ней не убавилось. Не посоветовавшись с идущим за ним следом двойником, он отволок свой груз чуть ниже по течению. Небольшой тихий залив, отделенный косой от русла реки, показался ему удачным местом для того, чтобы опробовать плот на плаву, прежде чем довериться течению.
Рамон бросил волокушу и опустился на песок у воды. На гладкой поверхности он видел отражения: себя самого и стоявшего за его спиной двойника. Двое мужчин — похожих, но не совсем: подраставшая бородка Рамона казалась мягче и легче. Волосы тоже свисали ближе к голове, из-за чего пропорции лица воспринимались по-другому. Все же они вполне могли сойти за братьев. Он-то знал, куда смотреть. Например, родинки на щеке и шее у двойника откликались крошечными пятнышками светлой кожи у него. Шрам на животе побаливал.
— Неплохо, — заметил двойник и задумчиво сплюнул в воду. Пошедшие по поверхности круги смешали отражения. Плот получался большой. Более низкая, чем на Земле, сила притяжения Сан-Паулу отражалась, помимо прочего, на ускоренном росте деревьев, и вместо того чтобы тратить время и пилить стволы пополам, они использовали их целиком. Не роскошь, конечно, но места на двоих должно было хватить с избытком. — Пожалуй, какое-нибудь укрытие на него стоит соорудить.
— Вроде хижины? — спросил Рамон, глядя на разбросанные перед ним деревянные обломки.
— Шалаш. Чтобы спать в нем, от дождя укрыться. И если дерева хватит, очаг тоже можно устроить. Выложить дно листьями, потом насыпать слой песка почище — и сможем греться даже на воде.
Рамон хмуро покосился на него, потом посмотрел вверх по течению — туда, где сразились Маннек и чупакабра. Он попробовал прикинуть, долго ли пробыл в воде, как далеко уплыл. Трудно сказать. Ему казалось, что это длилось долго, и расстояние он одолел большое. Но он находился на волосок от смерти, так что полностью своим ощущениям он не доверял.
— Давайте займемся этим ниже по течению, — сказал он. — Хочу быстрее убраться с этого места.
— Дрейфишь? — осклабился двойник. Голос его звучал издевательски, и Рамона на мгновение захлестнули злость и обида. Впрочем, он понимал, что и тот кипит от досады и злости, жажды подраться, почувствовать себя лучше, причинив кому-то другому боль — те же чувства, что распирали грудь ему самому. Черт, надо вести себя осторожнее, иначе все кончится дракой, которой ни тот ни другой не могли себе позволить.
— Боюсь ли я напороться на разъяренную чупакабру, вооруженный ножиком и палкой? — переспросил он. — Любой, кто этого не боится, болван или псих.
Лицо двойника на мгновение застыло от оскорбления, но он небрежно передернул плечами.
— Нас двое, — буркнул он, отворачиваясь от Рамона. — Прорвемся.
