Иван Афанасьев - Герцог и колдунья
Сумур как раз отпустил свою последнюю партнершу по танцам и не успел наметить другую.
— Ваше Величество, — склонил непокрытую голову Косма, протиснувшись к королю, — получено свежее донесение по интересующему Вас лицу. Когда изволите ознакомиться?
Ход был беспроигрышный. Неизвестно почему, но сведения о гроссведуне Юрае Сумур готов был выслушивать даже ночью. Он требовательно протянул руку.
— Не здесь, Ваше Величество, — озираясь, прошептал граф. — Не угодно ли пройти в кабинет?
Конечно, они привлекали всеобщее внимание, но никто не последовал за ними, когда они вступили в коридор, ведущий в безлюдную часть дворца. Здесь, в сорока шагах от бального зала, располагались три кабинета: маршала гвардии, королевского казначея и самого графа Космы. Начальник тайной канцелярии открыл дверь своим ключом, пропустил короля и вошел следом, на ходу зажигая свечи от еще не потухшего огарка. Последним он возжег массивный семисвечный канделябр, стоявший посреди письменного стола.
— Вот, Ваше Величество, — протянул он свою желтую папку, — ознакомьтесь. Я же посторожу Ваш покой у входа.
С этими словами начальник тайной канцелярии вышел, плотно притворив за собою дверь. Тонкий наблюдатель заметил бы, что последнюю фразу граф выдохнул из себя и до дверей так и дошел — не дыша. Облокотившись на стену, Косма унял дрожь в коленях Прав ли он, доверившись Семерице? Впрочем, кажется, выхода не было. А теперь и точно нет. Оставалось надеяться, что проклятые колдуны знают свое дело: желтая папка неизвестно с чем, свечи, пропитанные особым составом, одиночество короля посреди веселящейся толпы — всё ли исполнено? И что в эти минуты происходит с королем? Может, корчится от мук? Косме не сообщили, чем сопровождается заточение души в теле. А вдруг Сумур вырвется из кабинета и во всю глотку призовет гвардейцев? Их тут полно.
Дверь отворилась, король вышел, возвращая папку начальнику своей тайной канцелярии.
— Любопытно. Очень любопытно, — задумчиво произнес он. — А ты что думаешь по этому поводу?
Это был самый отчаянный момент в придворной жизни графа. Он передал Семерице настоящее донесение, присланное из Госки. В нём сообщалось, что Великий герцог усыновил гроссведуна эмира Юрая, после чего тот выиграл турнир, принесший ему должность верховного колдуна. Что еще вложили в эту папку члены Семерицы, граф не знал.
— Великий герцог ведет себя неподобающе, — осторожно подбирая слова, которые можно было истолковать, как угодно, произнес он.
— Герцог ли? — так же задумчиво продолжил Сумур. — А если герцог — всего лишь игрушка в руках Юрая?
В рассеянной задумчивости монарх вернулся в залу, Косма же юркнул в свой кабинет и задул свечи в канделябре. Теперь комната была освещена только двумя свечами по обе стороны от входа. Возвратясь к ним, граф трясущимися руками раскрыл папку. В ней лежало только его же донесение на четырех страницах. И больше ничего. Он понюхал бумагу, но не учуял посторонних запахов. Дымок от потухших в канделябре свечей, правда, показался ему сладковатым, но оставаться дольше в своем кабинете Косма не пожелал.
Он не удивился, оказавшись в теле одной из своих проекций. Давно знал, что связь с проекциями в иных мирах двухсторонняя. Значит, случилось так, что он чрезвычайно сильно понадобился своей отдаленной тени. Что ж, не в первый раз.
На столе перед ним лежала желтая папка. Он видел, что вся она пронизана извивающимися энергетическими линиями. Какое-то доморощенное колдовство. Брезгливо поморщившись, Он разорвал эти линии, как осеннюю паутину. Хитросплетения узоров и заклятий папки потускнели и растаяли, но Он не обратил на это внимания. Перед ним, а точнее, перед взором короля Сумура Первого лежало донесение, касавшееся — Он чувствовал это всей кожей — Предначертанного Врага. Конкретные замыслы Юрая — так звался Враг в этом мире — оставались темны, но появление его на Сегеде говорило само за себя.
Он, будучи сейчас и королем Сумуром Первым со всеми знаниями, жизненным опытом и устремлениями, в намного большей степени оставался самим собой. Он не нуждался в имени. Ему не требовались войска и сегедские колдуны, чтобы встретиться с Врагом в решающем поединке, но во всем этом нуждался Сумур, Его проекция. И Он отдал королю малую толику своей силы, ровно такую, чтобы сделать Сумура самым могущественным магом этого мира, способным волевым усилием испепелить целое войско.
Удовлетворившись совершенным делом, Он попытался вернуться в свое земное тело. Не получилось. Обозленный, Он повторил свою попытку еще и еще раз. Тщетно! Концы так бездумно разрубленных Им заклятий накрепко, неотрывно удерживали часть Его сознания в телесной оболочке короля. Он решил, было, целиком переместиться в Сумура, но и эта попытка не принесла успеха. Новый сосуд оказался мал для Него. Его сознание контролировало теперь два тела в разных мирах, и сила оказалась неравномерно поделенной между ними.
Конечно, это козни Предначертанного Врага, как же иначе? Стало быть, и граф Косма, подсунувший ему колдовскую папку, служит Врагу. Приговор был произнесен, но исполнение его следовало отсрочить. Ведь именно через тайную канцелярию Он получает все сведения о Юрае. О существовании Семерицы Он, равно как и король Сумур, не имел понятия.
Он не сразу научился разделять свои планы и желания с планами и желаниями короля. Сознание Сумура никуда не исчезло, оно лишь подчинилось более сильному сопернику. Планы их разнились. Он предпочел бы уничтожить Юрая физически, мгновенно переместившись в Госку или иное место, где враг будет находиться. Лишь неуверенность в достаточности силы, переданной в распоряжение Сумура, удерживала Его от скоропалительных действий. Король, в свою очередь, чурался мгновенных перемещений, выдающих его истинную силу, а потому готовился к традиционной войне.
Выйдя из кабинета, Он равнодушно прошел мимо склонившегося в лживом поклоне графа Космы и проследовал в бальный зал. Перед ним почтительно расступались графы, бароны и прочая аристократическая мелочь, чьи имена Он даже не потрудился извлечь из королевской памяти. Мысли придворных были мелки и эгоистичны. Впрочем, кое у кого устремления вполне совпадали с королевскими. Например, у патентованного колдуна Шедуана и военного гроссведуна Таргана. Немного непонятна была их заинтересованность в состоянии Сумура…
Наперерез к королю плыла дама, с которой он танцевал перед удалением в кабинет начальника тайной канцелярии. В её небесных глазах скользила покорная улыбка и намек на вседозволенность, но Он прошел мимо. Давно уже Он не испытывал обычных человеческих чувств, хотя сейчас находился ближе к человеческому существу, чем когда-либо. Но существовали задачи более неотложные: инспекция собственных возможностей, которую Он поспешил провести тут же. Результаты не порадовали. Возможности не позволяли перемещаться между мирами, не позволяли менять телесную оболочку по своему соизволению. И много чего другого лишился Он, обстоятельства заставляли считаться с законами этого мира и возможностями этой плоти.
