Геннадий Прашкевич - Шпион в Юрском периоде
— Было бы лучше, Эл, если бы ты этого не понял.
— Не повторяйся, Джек. Идеологическая модель, поведенческое общество. Это мы уже видели, и не только в Алътамире. Бессмысленная “Газетт”, одна и та же телевизионная картинка, восторженные толпы под негаснущим окном кабинета. Иобандо… Обандо — это яд, обандо — это вред, обандо — это путь к беспорядочным связям… Как ты там сказал? Не просто напиток, а перспективный напиток!.. Что вы там испытали такое в этой Алътамире, Джек? Что‑то психотропное?
Джек ухмыльнулся:
— Какая разница… Все хотят счастья…
И подмигнул мне:
— Это и оплачивалось неплохо.
1982
ЧЕЛОВЕК ИЗ МОРГА
Глава первая
1
Приемник я не выключал.
Мне много чего наговорили о побережье, почти все, конечно, оказалось враньем, но с музыкой веселее. Люди отсюда вроде бы ушли, ни птиц, ни зверья, далее цикад не слышно. Ну, не знаю, как там с цикадами, но я видел чаек над проливом, видел зеленую листву, а время от времени натыкался на полицейские кордоны. Вполне мордастые, в меру грубоватые парни. Обид на них у меня не было.
Оруэй…
Хартвуд…
Линдсли…
Крошечные прибрежные городки, когда‑то пышные и торжественные, как праздничный торт, сейчас тихие и пустые, заваленные опавшей листвой, но вовсе не мертвые, как о том болтали. Эпидемия сюда не дошла. “В Бастли? По делам?” — Полицейские настороженно улыбались. В жизни не видал таких озабоченных копов. Хорошие места, пальмы кругом, настороженно улыбающиеся полицейские, и вокруг пусто, а все равно через Бастли лучше следовать транзитом, карантин на острове Лэн пока не отменен. А остров Лэн — вот он. Переплюнуть можно через пролив.
— Спасибо, сержант.
Я слушал музыку, рассматривал пустынные пляжи, поднимал глаза к темному зною небес и дивился злым языкам.
Да, конечно, пляжи замусорены, их никто с того злополучного шторма не чистил, но они оставались пляжами. Скажем, с Итакой их никак не сравнить. Я хорошо помнил пляжи Итаки — желтую мертвую пену, накатывающуюся на берег, пьяную рыбу, перемешанный с грязью песок, тухлые водоросли, зеленую слизь на камнях. Впрочем, пляжи Итаки погибли от промышленных отходов комбината “СГ”, а остров Лэн наказала сама природа, выбросив на берег зловонный труп некоей доисторической твари, в существование которой никто не верил. Вот почему, куда ни глянь, белые пески были забросаны ломкими водорослями, выбеленным плавником, закатанными в обрывки сетей стеклянными поплавками.
Все равно, черт побери, это были живые пляжи.
Они не отсвечивали зеркалами сырой нефти, не пахли выгребной ямой, не отпугивали птиц или крыс. И если на все действительно воля Господня, дивился я, чем так прогневили небо жители острова Лэн?
Музыка.
Пустое шоссе.
Время от времени сквозь музыку пробивалось странное журчание — тревожное, тонкое, будто в эфире пролился электрический ручеек, будто стакан электронов пролили. Нелепая мысль. Но чем мысль нелепее, тем труднее от нее отделаться.
Полдень.
Сонные полуденные городки.
Злобный зной, хотя по всем календарям давно подступило время осенних шквалов.
Остров Лэн… Я прислушался к диктору, прервавшему музыкальную программу… Эпидемия на острове Лэн, кажется, пошла на убыль. За последние три дня адентит убил всего семь человек. Всего семь, неприятно удивился я. Это что, совсем немного?
Очередной кордон.
Очередные потные копы.
Очередной ряд привычных вопросов.
В Бастли? По делам? Откройте багажник, что в нем? Полицейские, конечно, знали ответы по радиосообщениям предыдущих кордонов, но в общем я их понимал. Пустое шоссе, зной. Но почему не перестраховаться? Представляю, как они цеплялись к тем, кто возвращался из Бастли.
Адентит.
Вполне невинное название.
Никогда не подумаешь, что болезнь с таким невинным названием может убить за два месяца почти девять тысяч человек.. Люди в общем‑то достаточно быстро привыкают к собственному паскудству. Даже гнилые пляжи, даже пузырящийся мертвый накат быстро становятся для них привычным зрелищем, но, черт побери, если в Итаке мы имели дело с промышленными отходами, то на острове Лэн все началось с дохлой твари, выброшенной на берег штормом.
Девять тысяч трупов.
Оказывается, пустое шоссе здорово действует на нервы.
Туристов, понятно, сюда не заманишь, но грузовое‑то движение не должно полностью прерываться. Или где‑то проложен объезд? Объясняя задание, шеф так и сказал: сегодня остров Лэн — опасное место. Там все будет против тебя, Эл, — власти, микробы, зной, дураки и, конечно, адентит. Правда, тебя там встретит Джек Берримен, но, сам понимаешь, в такой ситуации даже Джек не гарантия успеха. Кстати, ты будешь его называть Джеком. По легенде он — Джек Паннер, инженер. А твоя фамилия — Хуттон, хотя с именем тебе повезло. Напарника Берримена на острове зовут Эл. Ты его сменишь, значит, его имя достанется тебе. Внешне он на тебя похож, машину оставишь в Бастли. Бросишь ее под желтой стеной казармы, а сам выйдешь на берег и воспользуешься аквалангом Хуттона. Шеф ухмыльнулся. Похоже, ты первый человек, Эл, который хочет поскорее попасть на остров, а не бежит с него.
В общем‑то будничное задание. Если б не адентит.
Неизвестная прежде болезнь получила название по первому признаку — убивающему жару, вдруг охватывающему жертву. Ты не корчишься от боли, тебя не разъедают язвы и фурункулы, у тебя пока ничего не болит, но тебя бросает в жар, а пламя… Оно действует странно, оно влечет. Ты не хочешь его погасить. Ты пылаешь, как бензиновый факел, несешь счастливую чушь, а потом…
А потом тебя начинает клонить в сон…
Ты можешь уснуть в ледяной ванне, в теплом море, на сухом пляже, в баре за стойкой, в объятиях любовницы. Ты пылаешь, сон кажется единственным спасением от этого жара. Ты счастлив. Ты знаешь, что наконец‑то ты выспишься. Адентит — идеальное средство от бессонницы. Можно сказать и так.
Первыми забили тревогу сотрудники лаборатории Гарднера (отделение биостанции, финансируемой военно–морским флотом). В их руки попали останки какой‑то неведомой твари. И первыми жертвами адентита пали именно два научных сотрудника этой лаборатории. К счастью, остров полностью закрыли. Ни пляжей, ни купаний, ни теннисных кортов. В проливе курсировали вооруженные катера, продовольствие и медикаменты сбрасывались с вертолетов. Не знаю, почему шеф решил, что адентит может принести доходы Консультации, но Джек Берримен вытребовал меня. Я ехал в порт Бастли, чтобы сменить его напарника.
