Пол Андерсон - Звездный лис
«Странно, — подумал Хейм, с трудом отвлекая сознание от чудовищной усталости, сотрясавшей все тело, — странно, что легкие словно горят сухим огнем».
Он слышал тяжелое дыхание Джоселин, тащившейся рядом. Половина сил уходила на то, чтобы помогать ей идти. Больше Хейм не слышал ничего, кроме звуков, издаваемых бурлившими вокруг титаническими силами. Впереди маячил внушительный силуэт Утхг-а-к, тхаква, прокладывавшего путь. Вадаж плелся в хвосте.
Стало смеркаться по мере того, как солнце садилось за горами, возвещая, что день, отмеченный возведением каменной пирамиды над новым погибшим, подходит к концу.
«Мы должны идти, — звучала у Хейма в голове идиотская фраза. — Должны идти… Должны идти…» А откуда-то из глубины сознания всплывало: зачем? Ради борьбы, в которую Хейм намеревался вступить? Она утратила всякое значение. Единственная реальная борьба была здесь, сейчас, против этой жестокой планеты. Тогда, быть может, ради Пизы, чтобы не оставлять ее круглой сиротой? Но не была ли она фактически таковой даже тогда, когда они жили под одной крышей? К тому же Пизе все равно суждено природой пережить его. В молодых и горе умирает молодым. Тогда для того, чтобы выполнить свой долг по отношению к тем, кто находится у него в подчинении? Это уже ближе к цели, поскольку затрагивает какой-то глубинный нерв. Однако мог ли Хейм считать себя командиром, если его бортинженер в этих адских условиях видит лучше и двигается увереннее любого человека?
Вскоре эти мысли развеялись, словно пар гейзеров. Смерть принялась соблазнять Хейма обещаниями сна. Однако животный инстинкт не позволил ему клюнуть на эту приманку. Хейм выругался про себя и продолжал идти.
Впереди показался грязевой бассейн, на поверхности которого вздымались большие пузыри. Дальний берег представлял собой нагромождение камней. Среди них хлестала вода, струи которой, попадая в бассейн, взрывались облаками пара.
Утхг-а-к, тхакв жестом велел остальным подождать, а сам плюхнулся на брюхо и пополз вперед. Предательская минеральная корка могла в любой момент провалиться, и тот, кто упал бы в один из таких котлов, сварился бы заживо, прежде чем остальные успели бы вытащить его оттуда.
Джоселин, воспользовавшись остановкой, легла ничком на землю. Возможно, она уснула, а может, потеряла сознание — теперь между тем и другим не было особой разницы. Хейм и Вадаж остались стоять. Чтобы снова подняться, пришлось бы сделать слишком большое усилие.
Утхг-а-к, тхакв, едва заметный среди облаков вокруг горной вершины, махнул рукой. Хейм с Вадажем подняли Джоселин за руки. Хейм пошел впереди, согнувшись, чтобы видеть в серой, мягкой оседавшей пыли следы их проводника. Разгибался он лишь для того, чтобы, помогая себе руками и ногами, перебраться через высокие нагромождения камней. Часто небольшой кусочек «берега» отрывался и глухим звуком падал в грязь. Лучше всего было идти здесь по одному, но эта мысль возникла у Хейма не сразу. Малейший неосторожный шаг — и…
— Гуннар!
Хейм резко обернулся и чуть не попал в тот же небольшой обвал, в котором очутилась Джоселин.
Каким-то образом ему удалось удержаться на ногах, отскочить в сторону через горячий туман. Камни выворачивались из-под ног, и тотчас же в этом месте начинала струей бить вода. Для Хейма сейчас не существовало ничего, кроме необходимости удержать Джоселин, не дать ей сползти в бурлящий внизу котел.
Джоселин отчаянно молотила ногами, цеплялась руками за берег, увлекая за собой все больше камней, часть которых обрушивалась прямо на нее.
Прыжками спускаясь вниз, Хейм добрался до края котла. Ноги тотчас утонули в иле. Здесь было еще не слишком горячо, но, даже если было бы наоборот, он бы не заметил. Камни, скатывавшиеся вниз быстрее Джоселин и тонувшие, послужили опорой для ног. Хейм встал на них, стараясь закрепиться как можно лучше.
Обвал рушился вокруг него. Хейм схватился за воздушный циркулятор Джоселин и превратился в монолит. Когда земля перестала сползать вниз, Хейм стряхнул с себя грязь и упал рядом с Джоселин. Вадаж, увидев, что угроза миновала, перестал спешить и, двигаясь уже более осторожно, спустился к ним. Вскоре туда же подошел и Утхг-а-к, тхакв.
Через несколько минут Хейм поднялся. Первое, что он осознал, придя в себя, был голос наквса, до жути напоминавший бульканье кипящего чайника:
— Для нас это большой урон. Не знаю, сможем ли мы теперь выжить.
— Джое… — пробормотал Хейм, пытаясь подняться. Вадаж помог ему. Некоторое время Хейм опирался на плечо венгра, пока не вернулись частично силы.
— Гала Истеннек! — раздалось сзади радостное восклицание. — Ты не ранен?
— Со мной все в порядке, — ответил Хейм. Собственный голос казался чужим, тело представлялось одной большой раной, из ссадин сочилась кровь. — А что с ней?
— Как минимум сломана нога. — Пальцы Вадажа коснулись того места, где берцовая и бедренная кости образовывали странный угол. — Не знаю, что еще. Она без сознания.
— В скафандре нет повреждений, — сказал Утхг-а-к, тхакв.
«Первая нелепость, которую я услышал от него, — мелькнуло у Хейма в голове. — Если бы скафандр потерял герметичность, не было бы нужды беспокоиться о сломанных костях».
Он отодвинул Вадажа в сторону и нагнулся над Джоселин. Очистив от грязи стекло ее шлема, Хейм рассмотрел в угасающем свете лицо женщины. Беки сомкнуты, губы полуоткрыты, бледная кожа покрыта капельками пота. Хейм испугался, увидев, как ввалились ее щеки. Приложив наушник к ее микрофону, он едва смог засечь неглубокое и частое дыхание.
Хейм медлил, стоя на коленях.
— Кто-нибудь видел, как это случилось? — спросил он, чтобы отсрочить приближение будущего.
— У нее из-под ноги вывернулся камень, — ответил Вадаж. — Она покатилась вниз, и половина склона поехала следом. Должно быть, почву дестабилизировал какой-нибудь недавний подземный толчок. Не могу понять, как тебе удалось так быстро очутиться внизу и при этом не упасть.
— Какая разница! — резко ответил Хейм. — Она в шоке. Не знаю, вызвано ли это только переломом. Прежде всего, она очень ослабла. Могут оказаться и более тяжелые травмы, например, что-нибудь с позвоночником. Всякие передвижения сейчас очень опасны для нее.
— Что же нам делать? — спросил бортинженер. Хейм понял, что они по-прежнему видят в нем командира.
— Дальше вы пойдете вдвоем, — сказал он. — А я останусь с ней.
— Нет! — вырвалось у Вадажа.
В голосе Утхг-а-к, тхаква слышались теперь лишь жалкие остатки его обычного педантизма:
— Ты не сможешь оказать ей никакой помощи, поскольку вы оба находитесь в скафандрах. А нам лишняя пара рук будет крайне необходима. Предстоит трудный переход.
