Кортни Маум - Мне так хорошо здесь без тебя
Сперва я наметил контур мелом, потом взялся за краску. Рисунок был несложен – маленький ослик, сердце и в нем надпись: «ÂNE». Все ярко-розовым цветом, гулять так гулять.
Я как раз заканчивал бантик, которым Анна в своих комиксах всегда украшала ослику хвост, и вдруг почувствовал чье-то присутствие за спиной. Я обернулся, надеясь увидеть какую-нибудь благообразную старушку с маленькой собачкой, но перед самым моим лицом возник синий свитер французского жандарма.
– Добрый день, месье, – сказал он.
Я сглотнул и ответил:
– Bonjour.
– Позвольте поинтересоваться, а что вы делаете?
– Интересуйтесь, пожалуйста. – Я надел крышку на аэрозоль с краской. – Это мой дом.
– Вот этот? А документы у вас есть?
Я полез в бумажник.
– Так-так, – проговорил он, разглядывая мой вид на жительство. – Понятно. А тротуар, значит, тоже ваш?
Я опустил взгляд на обсуждаемый тротуар:
– Э-э, нет.
– Тогда будьте добры объяснить, на каком основании вы занимаетесь вандализмом?
– Это… для жены. У нас годовщина. Видите ли, ее зовут Анна. А тут у меня ослик, âne…
– И часто вы рисуете осликов?
– Простите?
– Часто вы рисуете это животное?
– Э-э, ну, иногда, вместе с женой. Я художник.
– Ясно. – Жандарм что-то записал в блокнот. – А жена ваша, значит, тоже художница?
– Нет, – ответил я, но потом решил не умалять ее достоинств и прибавил: – Ну, иногда она рисует комиксы.
Жандарм снова что-то записал.
– Месье, будьте любезны пройти со мной.
– Куда? – спросил я.
– В комиссариат. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– А вы не… я думал, вы меня просто оштрафуете.
– О, не волнуйтесь, штраф мы вам выпишем по полной, – с улыбкой заверил жандарм. – Однако сначала надо обсудить ваши недавние действия в этом участке.
– Действия?
– Ну да. Прошлые ваши работы.
– Извините, но вы не можете силой потащить меня на допрос.
– Вообще-то у меня есть все на то основания. Я поймал вас на вандализме.
– Надолго? – спросил я, глянув на дом.
– Надолго? – Жандарм усмехнулся. – Этим вопросом вам следовало задаться прежде, чем малевать на улице.
Так я оказался в местном участке французской полиции, в пыльном кабинете с охранником – реально, с охранником! – сидящим за дверью на раскладном стуле.
Как выяснилось, меня заподозрили в причастности к некой граффити-группе «Отвязные ослы», которая рисовала одноименных животных на стенах и заборах Парижа.
– Мы считаем, что группа эта англоязычная, – заявил мне жандарм Пол, который поймал меня на улице. – Ну, ослы же. Американские демократы. Они рисуют ослов с огнестрельными ранениями, только вместо крови из ран течет нефть. Вы об этом что-нибудь знаете?
Я немедленно проникся завистью к этим выскочкам и устыдился собственного незаконченного розового творения. Надо же, кто-то запрыгнул в вагон вдохновленного Ираком искусства раньше меня.
– Эти люди испортили своими художествами много зданий в городе. Мы проявим большое снисхождение к тому, кто предоставит нам о них какую-либо информацию.
– Я бы хотел помочь вам. Но это глупое совпадение. Моя жена, которую зовут Анна, когда-то давно рисовала комиксы про ослика. Когда мы еще в колледже учились. Тут игра слов, понимаете? Анна – âne.
– Да, вы уже говорили.
– Ну вот… Мы поссорились, месье. Я пытался таким образом вымолить ее прощение. Она была в отъезде и сегодня возвращается домой. Я хотел устроить ей сюрприз.
– И куда же она уезжала?
– В Бретань. К родителям.
Он кивнул и опять застрочил в блокноте.
– Простите, а что… – Я поерзал на стуле. – А что, я серьезно влип?
Он взглянул на меня поверх стопки бумаг на столе. Он успел отксерокопировать мой паспорт, карточку с удостоверением личности, а также распечатать домашнюю страницу галереи Жюльена, на которой в данный момент красовалась большая глянцевая фотография в эстетике нуара: затянутую в латекс Женщину-Кошку предают содомии посредством джедайского светового меча.
– Адвокат знакомый есть?
– Есть.
Он придвинул ко мне тяжелый черный телефонный аппарат. Поковырялся в зубах. И сказал:
– Ну так звоните!
Анна появилась через два часа – в деловом костюме, в котором она никак не могла приехать от родителей. И вообще наряд у нее был из тех, что я назвал бы «контрольным в голову»: молочного цвета блузка с довольно низким вырезом, темно-синий жакет и такая же юбка-карандаш, на ногах открытые туфли под питона на десятисантиметровых каблуках. Я с интересом наблюдал, как мой жандарм заливается краской при ее приближении.
– Добрый день, офицер. – Анна пожала ему руку и повернулась ко мне: – Chéri. Ça va?
И она поцеловала меня в угол рта. Сама любовь и нежность.
– Дела ничего, неплохо, – ответил я, пытаясь стереть с лица радостное изумление.
– Это ваш адвокат? – уточнил жандарм.
– Да, – ответил я. – И по совместительству жена.
– Анна-Лора де Бурижо, эсквайр, – представилась Анна, вручая ему визитку. – Я тут вам принесла…
И она вынула из кейса стопку своих комиксов, когда-то напечатанных на собственные деньги.
– Вот, как видите, ослик – это наша маленькая семейная шутка.
Жандарм полистал комикс:
– Ух ты. А вы хорошо рисуете.
– С вашего позволения, я хотела бы узнать, в чем именно обвиняют моего мужа.
Жандарм закрыл комикс.
– Вандализм, групповое хулиганство. Второе обвинение будет снято, если вы не являетесь участниками группировки.
– О, уверяю вас, не являемся. Мой муж допустил небольшую оплошность. Но, насколько я поняла, он использовал краску на водной основе. Как только мы вернемся домой, рисунок будет убран.
Жандарм кусал губы. Анна выразительно посмотрела на фотографию женщины с ребенком и добавила:
– Сами понимаете, чего только не сделает мужчина, на которого рассердилась жена.
– Это уж точно, – пробормотал жандарм.
– И я непременно замолвлю о вас словечко министру здравоохранения – как самоотверженно вы следите за чистотой нашего города.
Жандарм просиял:
– У вас визитка есть?
– Да, конечно, вот!
Анна взяла у него визитку, спрятала и наградила его обворожительной улыбкой. Жандарм сразу размяк и растекся. У него даже хватило наглости заложить руки за голову, но он быстро спохватился, что такая поза в его положении совершенно неприлична.
– Что ж, мадам де Бурижо, если вы уверены, что этого больше не повторится…
– Даю вам честное слово.
– В таком случае обойдемся штрафом. Вы должны убрать рисунок как только вернетесь домой.
– Разумеется. – Анна снова пожала ему руку. – Спасибо, что так хорошо выполняете свою работу.
