Кортни Маум - Мне так хорошо здесь без тебя
– Нет, спасибо.
Я почувствовал, что сейчас стратегически важно предстать любителем крепкого черного кофе без всякого там молока.
Тут в дверном проеме с двумя пустыми стаканами и кружкой возникла Анна.
– О! А мы как раз решили, что нам надо еще. Томас, Ричард, вы уже познакомились? Томаса недавно перевели к нам в Париж…
Она говорила что-то еще, но я не вникал. Я был занят разглядыванием ее наряда. Анна надела облегающее нежно-розовое кашемировое платье, которого я никогда на ней не видел, – причем без жакета, что шло вразрез с ее привычками. На ногах же у нее были туфли, хотя, к моему удовольствию, и не новые, но на каблуках, слегка высоковатых для девяти часов утра.
Анна поцеловала меня в щеку, и спектакль «Счастливы в браке» начался. В ответ я предложил сварить им еще кофе – нет-нет, ждать не нужно, я все сделаю и принесу в гостиную. Сервировав им кофе и познакомившись с не менее эффектной ассистенткой по имени Селена, я ретировался на кухню жевать круассаны, любезно принесенные Томасом.
Бельгийский гость подтолкнул меня к шокирующему открытию: как редко в нашем парижском окружении появляется свежая кровь. В Лондоне и уж тем более в Штатах круг общения представляет собой организм – растущий, меняющийся, пульсирующий жизнью. В него постоянно вливаются люди обоих полов и всех калибров, потому что новые люди – это здорово, да и хорошо бывает на кого-то переключиться, когда старая компания наскучит.
Но в Париже мы вращаемся среди одних и тех же лиц. И одиноких среди них нет в принципе. Если они не родня нам по крови, значит, родня по образу жизни: это все семейные пары с одним-двумя детьми, оба супруга работают, мебель в их доме преимущественно куплена в «Икее», кроме вот этого миленького диванчика, который они привезли из… ну, вы поняли.
Я пришел к выводу, что, скрываясь на втором этаже, как привидение, только сильнее накручу себе нервы. Спросил у Анны, не принести ли им что-нибудь на обед. Получил ответ, что они намерены прерваться и выйти в ресторан. Вылез из дурацких штанов цвета хаки, натянул джинсы и неоновые кроссовки и – вымотанный, изведенный, напуганный – рванул прочь из собственного дома.
Глава 16
Путь до галереи «Премьер Регард» я преодолел наполовину шагом, наполовину рысцой. И с удивлением обнаружил там Жюльена – за час до открытия.
– А с телефоном ты совсем теперь не дружишь? – поинтересовался он, отпирая мне дверь.
– Они тебе звонили? – выдохнул я, запыхавшись.
– Кто, люди, которых ты пытался ограбить? Нет. Именно поэтому я подготовил им официальное письмо с извинениями. И хочу, чтобы ты добавил что-нибудь от себя лично. Что-нибудь прочувствованное. Если они такие коллекционеры, как ты говоришь, они должны остаться моими клиентами!
Мы прошли к его столу, и он вручил мне ноутбук с письмом.
Господа!
От лица всего персонала галереи «Премьер Регард» приносим Вам глубочайшие извинения за накладку, случившуюся на прошлой неделе.
Мы ведем бизнес уже более десяти лет и гордимся тем, что работаем как со знаменитыми современными художниками, так и с многообещающими новыми дарованиями со всех уголков света. Полагаем, что Вы, как истинные ценители искусства, понимаете: художественный талант нередко сопряжен с артистическим темпераментом, который может иметь самые разные проявления, в том числе и довольно экстравагантные. Мы надеемся, что вы отнесетесь к недавнему визиту Ричарда Хэддона в ваш дом со снисхождением и воспримете это как подтверждение его не знающего границ творческого таланта. Мы просим прощения за доставленные Вам многочисленные неудобства. Двери нашей галереи всегда открыты для Вас. Надеемся, Вы еще не раз заглянете к нам в Ваших художественных поисках.
– Ну и что я могу к этому добавить? Чего ты от меня хочешь, Жюльен? Чтобы я пятьдесят раз написал: «Простите, я больше не буду»?
– Не знаю! – Жюльен тяжело вздохнул. – Напиши хоть что-нибудь. Важно, чтобы ты тоже приложил к этому руку.
Я вернул ему ноутбук, взял лист бумаги и написал свою любимую цитату из романа «В дороге» Джека Керуака: «Для меня существуют лишь те, кто никогда не скучают, не говорят банальностей, но лишь горят, горят, горят, как великолепные римские свечи, чьи желтые огни пауками расползаются по звездному небу». Я всегда писал это в поздравительных открытках, когда не знал, что сказать. А ниже добавил: «Простите. Благодарю за гостеприимство, за Нгендо и за чай. Искренне Ваш, Ричард Хэддон».
– Что еще за Нгендо? – спросил Жюльен с подозрением.
– Я же тебе говорил! Африканская скульптура! Ладно, не важно. У меня проблемы. В моем доме бельгиец.
Жюльен сузил глаза:
– Да что ты…
– Анна вернулась в Париж, у нее там коллапс на работе. Вкалывает у нас на кухне в компании возмутительно эффектных ассистентов.
– Так вы сейчас вместе?
– И да, и нет. Мы вместе в одном доме, но она занимается работой и пока не может думать ни о чем другом.
– То есть жена не хочет обсуждать с тобой факт твоей измены, а ты на этом настаиваешь? Что-то я совсем запутался… Ты разве не британец? У вас разве не принято подставлять другую щеку и заметать все под ковер?
– Я пытаюсь спасти свой брак.
– Обсасыванием собственной измены?
– Если мы не поговорим об этом, мы никогда не исцелимся.
– Не исце… Господи, ты нормальный вообще?
Я вздохнул:
– Мне… мне надо что-то сделать. Может, все-таки подумаешь насчет моего иракского проекта?
Жюльен прикрыл глаза.
– У тебя и аудитория располагает, – настаивал я. – Британцы, американцы, французы…
– Мы уже все обсудили. И я четко выразил свою позицию.
– Ты дал понять, что не считаешь меня способным к политическому искусству.
– Нет. Я сказал, что не смогу его продать. Я выбрал тебя за твою живопись! И продал почти все, что выставил. Если тебе неймется сделать что-то политическое, ну и делай – на площади, в пустом доме, на пустыре! Только не в моей галерее. Я за это не возьмусь.
– То есть ты отправляешь меня к другому галеристу?
– Для этой твоей инсталляции? Да иди куда хочешь! Но живопись будь добр оставить здесь. Не подводи меня.
– Это ты меня подводишь.
– Вот только не надо вешать на меня собак за то, что я прагматик. Ты пока недостаточно знаменит, чтобы творить все, что пожелает твоя левая пятка. Ты просто выставишь себя психом.
– Спасибо, что в меня веришь. – Я встал. – Вообще-то ты вроде как мой друг.
– Ричард…
– Ну и ладно. Пойду к Сабунджяну.
– К Азару?! – Он расхохотался. – Иди-иди. Он меня не выносит. Думаешь, я с тобой слишком суров? Ну, вперед, попытай счастья там.
– Я смогу, Жюльен. Мне это нужно.
