Дмитрий Грунюшкин - За порогом боли
Макс загрустил. Эйфория от полученных «подарков» постепенно отступала, и он ощутил болезненный укол одиночества. Кроме того, что-то его беспокоило. Макс напрягся и…вспомнил. Сегодня утром этот «связной» извинился за то, что тревожит его в «такой тяжелый момент», а потом пожелал «успехов в личной жизни». А ведь Ленка едва успела закрыть дверь. Макс недобро улыбнулся, одновременно ощутив небольшое разочарование. Не должны «спецы» работать так грубо и глупо. Теперь надо поскорее найти заложенные «жучки». Еще немного поразмыслив, Макс встревожился. Выходит, все, что в этой квартире произносилось – известно «им». Это не есть хорошо. Ой, как не есть!
Макс лихорадочно стал вспоминать, что здесь говорилось такого, чего «им» знать было бы не надо, и схватился за голову. Черт! Нельзя же быть таким беспечным, имея дело с КГБ. Но, трезво пораскинув мозгами, он немного успокоился, поняв, что установить «клопов» они могли только во время его отсутствия. А значит, пока они знают только один секрет – Ленка от него ушла. Ну, и хрен чего они еще узнают. Тоже мне, нашли лопуха! Макс сплюнул на пол и, сунув «Беретту» под рубашку, пошел открывать дверь, морщась от настойчивого звонка. На пороге стоял Кирилл.
– Макс, извини, что так получилось, – виновато начал он, но Макс не дал ему договорить.
– О! Привет! Пойдем-ка, прогульнемся, – Макс вытолкал опешившего «афганца» и, захлопнув дверь, стал спускаться по лестнице. Тому ничего не оставалось, как последовать за ним. Макс забрался в «восьмерку» и, когда Кирилл уселся рядом, распорядился:
– Дуй на Октябрьскую, дом пятнадцать. А по дороге поболтаем.
– Макс, извини. Ты, наверное, не так все понял. У нас с Ленкой ничего…
– С какой Ленкой? – удивленно переспросил Макс, но какие-то неискренние нотки в его голосе заставили Кирилла напрячься. – Не произноси больше этого имени. Я ее больше не знаю. Пусть валит, куда хочет. И я не сопляк влюбленный, чтобы меня утешать. Нравится – трахай. Не надо передо мной отчитываться. Делайте, что хотите. Единственная просьба – не приводи ее туда, где уже нахожусь я. Я не хочу ее видеть, слышать и даже нюхать. Нет ее больше.
Макс закурил. Его пальцы подрагивали. Он сделал несколько затяжек и выбросил сигарету. Курить не хотелось, но надо было чем-то занять руки.
– Ты ее все еще любишь? – неуверенно спросил Кирилл и тут же пожалел, что открыл рот.
– Да пошел ты на хер! – взвился Макс. – Что ты в моей душе копаешься? Ушла – и ушла. Тоже мне, психоаналитик нашелся! Фрейд доморощенный. Любишь – не любишь…Рули давай!
– Я думал, мы друзья, а значит, можем говорить откровенно, – обиженно возразил Кирилл.
– Если мы друзья, то ты больше не заикнешься на эту тему, – Макс сбавил тон, унимая раздражение. – Извини, что наорал, – он через силу улыбнулся. – И я, действительно, ничего не имею против ваших отношений. Она свободна и, более того, она мне не нужна. А тебя я к бабам точно ревновать не буду. Только…на самом деле, – голос Макса стал просительным.-Хотя бы на какое то время – я не хочу о ней слышать ничего. Пусть уляжется. Большой любви у нас не было, – продолжал он с горечью, – но уж больно все получилось одно к одному. И глупо как-то…
Макс перехватил взгляд Кирилла и угрожающе поднял палец:
– Ни слова! Только попробуй меня пожалеть, и я тебе башку снесу!
– Ее очень резануло то, как что ты этого «мешка» так хладнокровно прикончил, – сказал Кирилл, барабаня пальцами по рулю. – Да и на самом деле, не стоило, наверное, делать это так демонстративно, при ней.
– А кто вам сказал, что я его прикончил? – удивился Макс.
Кирилл воззрился на него, не веря своим ушам.
– Я осмотрел его, убедился, что он сам в состоянии выбраться, и в записке объяснил, что он дурак, а шеф его – бандюга и мерзавец. И все.
Кирилл просиял:
– Слушай, это же все меняет. Я ей…
– Ничего это не меняет, – оборвал его Макс. – Мы этот вопрос с тобой уже решили. Все. Я сказал!
Кирилл покачал головой и завел мотор. Он был одновременно и расстроен и обрадован. То, что его друг, и так находящийся на грани психического срыва, получил такой удар от своей девушки, не могло его не огорчать. А вот то, что он ошибся в Максе, и тот не стал зверем, как он думал – это просто здорово. Кирилл не был «институткой», но что-то в том «убийстве» смущало, и он сам не мог понять, что именно. Ведь сам-то он этот нравственный барьер переступал не единожды. Ну, и то, что Макс не собирается восстанавливать отношения с Ленкой…Грех, конечно, но она очень понравилась Кириллу, и, если так, то может быть даже можно будет…
Кирилл отогнал эти крамольные мысли, выехав на улицу.
– Кирь, ты «хвосты» умеешь рубить? – неожиданно спросил Макс, заметив черную «восьмерку», двинувшуюся за ними от соседнего дома.
– Попробуем, – кивнул Кирилл, бросив взгляд через плечо.
Он притормозил, пропуская преследователей, и развернулся в противоположную сторону. Те грубо, и не заботясь о «незаметности» повторили маневр.
– Наглецы! – поморщился Кирилл и, четко рассчитав время, проехал перекресток на желтый свет. Хвост рванулся вслед за ним на красный и тут же раздалась трель милицейского свистка.
– Хвост ампутирован! – доложил Кирилл, злорадно усмехаясь и наблюдая в зеркало, как к черной «восьмерке», небрежно поматывая жезлом, направляется ГАИшник в сопровождении двух. ОМОНовцев в масках и с автоматами. – От этих они долго не отделаются.
– Тогда дуй на Октябрьскую…
– А что там?
– Частная охранная фирма «Щит». Слыхал про такую? Директор – мой хороший знакомый. Я еще когда учился, а он только начинал, несколько раз брал у него интервью для разных газет и передач на телевидении. Материал был интересный, проходной, и его везде брали «на ура». А поскольку тогда редактора еще репортажа или интервью от скрытой рекламы не отличали и денег за это не брали, я ему помог почти на халяву получить первых клиентов и, следовательно, подняться. До того, как частным сыском заняться он в госбезопасности работал. По-моему, в контрразведке. Был капитаном. А потом на стрельбах в тире ему кто-то случайно колено прострелил. Во всяком случае, он так говорит. Подлечили его, но нога уже толком не работала. Он в канцелярии работать не захотел, с почетом ушел на пенсию, и открыл собственное дело. Сам понимаешь, навыки у него остались, связи тоже. Поэтому раскрутился быстро. Зовут его Вадим. А лет этому пенсионеру чуть больше тридцати.
– А что ты от него хочешь? Информацию об этом Юрии Николаевиче?
– И это тоже неплохо бы узнать. Но сейчас меня больше другое волнует. Надо бы дома «убраться». А у него все необходимые инструменты имеются.
