Грэхэм Мастертон - Колодцы ада
- Да, я уверена. Помните, что этот дом давал убежище его духам и знакам по меньшей мере 200 лет, и он, наверное, чувствует, что здесь происходит, очень отчетливо. Вы готовы?
- Когда пожелаете, - сказал я, не скрывая энтузиазма. Мы прошли по коридору к парадной двери и Дэн протянул руку, чтобы открыть ее. Но его рука наткнулась на стену. Дверь исчезла, а на ее месте были обои с рисунком.
Миссис Томпсон вцепилась мне в запястье.
- Может быть, уже поздно, - пробормотала она, переводя дыхание. Если ваши друзья пробурились в туннель, может быть слишком поздно.
- Давайте попробуем заднюю дверь, - предложил Дэн и мы отступили по коридору в оранжерею. В этот момент выключился свет и мы погрузились в дождливую непроницаемую темноту. Секунду мы стояли, пытаясь привыкнуть к темноте, а затем наши глаза разобрали смутные тени стульев и растений, мы взялись за руки и осторожно двинулись к большим французским окнам.
- Вы что-нибудь видите? - прошипела миссис Томпсон.
- Ничего, - ответил я.
- Тихо, - сказал Дэн. - Если снаружи что-то есть, то лучше нам это увидеть, чем наоборот.
- Ты имеешь ввиду краба? - Спросил я.
Он отвернулся.
- Не спрашивай меня. Похоже, Чулт может вызвать, кого захочет.
На цыпочках мы шли по полу оранжереи. Рука миссис Томпсон сжала мое запястье так, что ее ногти больно вцепились в мою кожу, а я держался за хлястик пальто Дэна. Дэн вел нас, и я видел только бледное голубое отсвечивание его лысины. Почти бесшумно мы добрались до дверей оранжереи и выглянули наружу сквозь залитые дождем стекла.
- Ничего по-прежнему не видно, - прошептал Дэн. - Может быть, мы без проблем обойдем дом.
Он тронул ручку двери. Та не поддалась. Он попробовал опять, дергая сильнее, но она не двигалась. Он повернулся к миссис Томпсон и прошипел:
- Вы ее закрыли? Ключ есть?
- Она не должна быть закрыта, - ответила миссис Томпсон. - Я закрываю ее только на ночь.
Я оттолкнул Дэна.
- Дай мне. Это больше работа водопроводчика, чем твоя.
Взяв ручку двумя руками, я крутанул ее со всей силы. Похоже, ее заклинило.
- Миссис Томпсон, - сказал я. - Нам придется разбить окно.
Глаза миссис Томпсон были расширенными и испуганными в темноте.
- Хорошо, если это нужно.
Я помнил, что видел железяку рядом с миской собаки, встал на колени и пополз, ощупывая все вокруг. Оказалось, что она мне не понадобится. Потому что когда я угодил рукой в засохшую еду собаки, послышалось громыхание, будто бы рядом проходил поезд, и растения в горшках зашатались. Три-четыре стекла в крыше оранжереи треснули и посыпались на нас дождем осколков.
Я поднялся как раз вовремя, чтобы увидеть в саду фигуру, вырисовывающуюся из отвратительного и сердитого облака, которая разбудила во мне глубокие древние страхи, о существовании которых я даже не догадывался. Это была скорее призрачная тень Чулта-Квита, Звериного Бога Атлантиды; это было старейшее и злейшее представление со звезд. Но для меня это было еще и нечто знакомым, и я стоял, парализованный ужасающей узнаваемостью ее. Это было неописуемо огромное, мерцающее и странное существо, меняющее свет от загадочного электрически голубого до темно-красного и ярко-желтого. Оно парило, как бы плывя по поверхности наших подсознаний, пловец в темном океане унаследованных страхов. У него был глаз, бывший концентрацией злобы и дикого желания, и длинные рога, которые, казалось, колыхались в грозовом воздухе, как будто я видел зверя сквозь горячее колыхание воздуха над костром.
Оно было явно бесплотным. Его здесь не было, не было в его звериной плоти. Это было не более чем мощным и пугающим образом его самого, похороненного над землей, созданным, чтобы испугать нас. Но это был именно тот, кого называл Джошуа Уолтерс. Это был Сатана. Это были все страхи и грехи каждой религии, воплощенные в одном ужасном создании. Это было коварное искупление, посещающее вас, когда вы жестоки или угождаете себе. Это было козлинообразное воплощение жадности и похоти. Это был хозяин всего того, что ползало и скользило.
Когда Бог затопил мир, не повиновавшийся Ему, и спас только Ноя, этот дьявол выжил. Это был дьявол океанов, загадочных тайных глубин, где рыщут ужасные чудовища. Это был дьявол утопших надежд и снов, дьявол единственной естественной среды, где человек не может выжить. Когда я видел во сне кошмары о плаваниях, это были флюиды этого создания.
- О господи Иисусе, - сказал Дэн. И сказал искренне, но даже такое заклинание не могло нас спасти.
За доли секунды крыша оранжереи взорвалась потоком ледяной воды, который, пенясь и бурля, смыл нас с ног. Я набрал полные легкие воды, прежде чем понял, что происходит. Я задыхался и отплевывался, а потом поток затащил меня в подводный мир плавающих цветочных горшков, дрейфующей собачьей еды и столов, которые танцевали с любопытной жизнерадостностью.
Мне показалось, что кто-то схватил меня за рукав. Это мог быть Дэн или миссис Томпсон, а может, и что-то пострашней. Я оттолкнулся, поплыл назад, моя голова ударилась о французское окно. Один странный промежуток времени я парил с лицом, прижатым к стеклу, уставившись на сад и дождь. Затем, вероятно, все воды буквально разорвали оранжерею, потому что послышался треск стекла и я очутился на траве, кувыркаясь в пенящемся потоке битого стекла и воды. Я лежал в темном саду, казалось, час. Я кашлял и задыхался, не имея возможности перевести дух. Шел дождь и то и дело слышался треск молнии и отсвечивающие ему раскаты грома. Наконец я смог подняться, промокший, продрогший и трясущийся, и огляделся. Дэн сидел в нескольких футах от меня. Он кашлял, но, похоже, с ним было все в порядке. Я беспокоился о миссис Томпсон. Я пошел обратно к разбитым и развороченным руинам, которые остались от ее оранжереи и позвал:
- Миссис Томпсон?
Ответа не было. Я переступил через зазубренный край бывшего французского окна, и позвал опять:
- Миссис Томпсон?
По лицу хлестал дождь, ветер сотрясал кусты, но ответа все также не было. Я осторожно и медленно пошел вперед, через покореженный металл и разбитое стекло.
Я нашел ее лежащей на спине посреди выложенного плиткой пола. Она лежала на смертном одре из разбитого стекла, а ее глаза уставились в небо, как бы следя за отлетевшей уже далеко душой. Бронзовый флюгер, возвышающийся раньше над оранжереей упал прямо вниз и воткнулся ей в грудь. Она, должно быть, умерла еще раньше, чем затопилась оранжерея. Ее кровь смешивалась с дождем и от нее пахло смертью. Дэн подошел и встал рядом. Он смотрел на миссис Томпсон и вытирал дождь со лба.
- Похоже, это из-за нас, - тихо сказал он. - Можно считать, что это мы были причиной ее смерти.
