Чарльз Стросс - Семейный промысел
— Короны?
— Да, королевской семьи, — раздраженно сказал он. — Знаю, знаю, у вас там нет ничего подобного, а вот мы здесь вынуждены с ними мириться, а от них только и жди всяких неприятностей!
— Ага, кажется я начинаю понимать. — Она скрестила лодыжки. — Короче так. Немалая доля клановых активов находится под контролем внешней стороны, которой известно кто вы и что вы. И тут возникаю я, отличное средство для возвращения всего состояния в распоряжение семьи. Правильно?
— Правильно, но при одном условии: если прежде вас никто не убьет, — сказал он.
— Минуточку! Отсюда поподробнее, — она наклонилась вперед. — Кто это может сделать? И почему?
— О, заинтересованных сторон много, — сказал Ангбард с явным удовольствием, отчего Мириам стало не по себе. — Корона, дабы удержать в своих лапах чуть ли не десятую часть наших предприятий и доходов от них, при этом не вступая в открытую войну со своей наиболее влиятельной знатью. Те, кто убил Патрицию и по той же причине. Кто-нибудь из младших членов семей Хьортов и Торольдов, питающих надежду на то, что в случае отсутствия претендента их семьи восстановят в праве наследования и они получат причитающиеся им доли выморочного имущества. И, наконец, Администрация по контролю за применением законов о наркотиках.
— А они что здесь делают?
— Они — ничего. Просто я упомянул их как еще одну сторону, которая тотчас же проникнется к вам неприязнью, едва лишь они поймут во что им выльется ваше существование. — Он грустно улыбнулся. — Если желаете, считайте это испытанием.
— Ясненько, — она сглотнула. «Спасибо, я и сама давно догадалась». — Кажется я понимаю куда вы клоните. Дядя, один вопрос.
— Задавайте, не стесняйтесь.
— Роланд. У него есть мотив?
Мириам аж вздрогнула, так громко рассмеялся Ангбард.
— Роланд-мечтатель? — Он откинулся в кресле. — Роланд, пытавшийся уговорить всех нас отписать свои земли крестьянам и основать банковскую систему, дабы ссужать им деньги? Мятежный Роланд? Он потерял все возможное доверие, отказавшись играть по заведенным правилам. Думаю, Роланд Лофстром подходящая пара для Ольги Торольд. Она станет ему славной женой, остудит его пыл, что весьма необходимо, ввиду его склонности к разрушению. Раз уж он впрягся в клановую упряжку, пройдет время и он пересмотрит какие-то свои идеи, но даже когда он остепенится, Совет не станет воспринимать его всерьез, ибо ввиду его мальчишеских бунтов, любые представленные им реформистские идеи, насколько бы обоснованными они ни были, автоматически квалифицируются как ничего не стоящие. Позорная участь. Меж тем, вы — моя прямая племянница. Ваша мать Патриция — дочь первой жены моего отца. Роланд же, напротив, сын моего сводного брата, от третьей жены моего отца. Он вам не кровный родственник, по крайней мере, в пределах четырех поколений. Три жены, три ребенка, три скандала! Да, отец сделал всё, дабы усложнить нам жизнь…
— Как бы там ни было, Роланд создаст еще одно родосплетение — Торольд-Лофстромов, с которым придется считаться любому из моих наследников, однако сам по себе Роланд никакой роли не играет и ваша смерть ему не корысть. Собственно, он и узнал о вашем существовании раньше всех, поскольку это совершенно безопасно.
Мириам помотала головой. Генеалогическая куролесица совершенно её запутала, а из разговора она не вынесла ничего, кроме смутного впечатления о кровосмешениях и браках по расчету.
— А вы интересовались мнением Ольги? — спросила она.
— Зачем же? Во благо Клана она сделает всё, что ей велят. Непорочное дитя.
— А, ну тогда все в порядке, — сказала Мириам слегка кивнув и закусив щеку, дабы сохранить невозмутимое выражение лица.
— Что опять же наводит на мысли о вас, — кивнул Ангбард. — Безусловно, вас непорочным дитятей не назовешь. Я бы сказал, что вы дама искушенная и весьма смышленная. К этому я отношусь с одобрением. Однако, надеюсь, я достаточно ясно дал вам понять, что ваше будущее неразрывно связано с Кланом. Уйти в тень на той стороне вам не удастся — ваши враги найдут вас, хотите вы того или нет. А равно вам не удастся найти покровителя, не став на чью-либо сторону.
— Я поняла, — изрекла она, чеканя каждое слово.
— Думаю, прежде, чем продолжать эту дискуссию, вам следует ознакомиться с другими семьями, — сказал Ангбард, не обращая внимания на холодность её тона. — Так уж совпало, что Ольгу высылают сроком на три месяца засвидетельствовать своим присутствием почтение одной королевской особе, каковая — снова-таки совпадение — нашим родственником не является. В общем, на данном этапе весьма кстати, что вы вместе с Ольгой дебютируете при королевском дворе и перед той частью Клана, каковая базируется в столице. Наверняка ваше присутствие выманит затаившуюся шваль, причем этот, э-э, процесс будет подконтрольным. Между тем, вы не будете предоставлены сами себе и без поддержки не останетесь, зато весть о вас разнесется среди знати еще за семь месяцев до ежегодного великого собора в Белтайгне. Ольга сможет ответить на все вопросы касательно родственных уз, участия в доле и соблюдения этикета и начнет вас учить языку. До тех пор, пока вы полностью не освоитесь, я не возлагаю на вас обязательств по заключению немедленного брака.
— Ясно. Короче, выезд в свет, ко двору короля, с целью подыскать себе муженька, который придется вам по душе. И сколько мне отводится времени? — спросила Мириам с деланной веселостью, маскировавшей нарастающий гнев. — Я так понимаю, вы намерены широко меня экспонировать?
— Экипаж с Ольгой отбывает утром, — сообщил Ангбард. — Вы едете с ней, а по прибытии ко двору Ньехвейна, она поможет вам подобрать фрейлин; то будут не обычные служанки, вроде здешних, а члены семьи, но из низшего сословия. К слову, горничные уже пакуют ваши чемоданы. — Он посмотрел на неё с неприятной ледяной ухмылкой. — Если угодно, считайте это испытанием. Вы ведь понимаете, что сие для вашего же блага? — спросил он.
— О, я понимаю, — сказала Мириам и ответила ему сладенькой, словно карамель с цианидом, улыбочкой. — Отлично всё понимаю, где уж тут не понять.
* * *Мириам вежливо отклонила герцогское предложение отобедать и, едва сдерживая гнев, вернулась в свои покои. Её настроение отнюдь не улучшилось, когда она обнаружила, что служанки упаковали почти всю её одежду в тяжеленные деревянные сундуки.
— Гадство! — рыкнула она в зеркало в ванной. — Сие для вашего же блага, вы ведь понимаете? — вполголоса пробурчала она. — Ах, какие же мы заботливые… Ублюдок.
