Брайан Олдисс - Галактики как песчинки
— Откуда ты, чужак?
— Моя планета — вне Галактики.
— Между Галактиками ничего нет. Как называется твой мир?
— У него нет названия, — ответил Ты.
Неожиданно Запаянный резко и зло щёлкнул пальцами.
— У тебя странная манера завоёвывать моё доверие, — выпалил он. — Как жители твоего мира называют его?
— В моем мире нет жителей. Я — первый. У него нет названия, потому что я не назвал его.
— Тогда я дам ему название! — прорычал Запаянный. — Я назову его Ложью! Все — ложь! Каждое твоё слово — ложь! Ты — шпион с далёкого Инисфара, простофиля, наёмный убийца! Стража!
Он выхватил из кобуры бластер.
Одноглазый ударом ноги выбил оружие из рук Запаянного.
— Послушай, ты, идиот! — орал он на него. — Ты что. хочешь убить человека, который так много предлагает нам? Предположим, что он шпион с Инисфара. Не он ли станет идеальным проводником туда! Мы можем не доверять ему. Но надо использовать с выгодой его присутствие!
Пока Одноглазый говорил, потолок поднялся фута на три; через открывшуюся щель в комнату ввалилась вооружённая охрана, расшвыряв Тебя и командира мятежников в разные углы. В мгновение ока Тебя опутала металлическая, с шипами, сеть.
Запаянный поднял руки, останавливая стражу.
— В твоих словах есть зерно истины, — согласился он нехотя, — Стража, оставьте нас!
Два часа спустя, когда ординарцы принесли вино для генералов и Тебя, споры уже закончились, а планы обсуждены.
По молчаливому согласию, к вопросу о Твоём появлении решили не возвращаться; генералы сделали вывод, что, откуда бы ты ни пришёл, Ты — не шпион Региона Инисфара. Тысячелетиями никто из обширной империи не тревожил внешнее кольцо Галактики.
— Я пришёл к вам, — говорил Ты, — потому что это одна из немногих планет, расположенных близ моего мира, и на которой все ещё способна выжить любая форма военной организации.
Польщённые таким признанием генералы даже не замечали, что Ты относился к ним едва ли не к как пережиткам отмирающей веры. Единственное преимущество военной организации над любой другой — её способность развернуть операцию без долгих проволочек.
Все в те же два часа, когда один из ординарцев принёс еду, Запаянный звонил в гарнизон.
— Сколько имеется у нас в наличии звездолётов, готовых к действию? Да… Я понял… пятнадцать. Сколько из них действует на лёгком топливе?.. Только пять. Какого они типа?
Он записал ответы, скорее — для Тебя и Одноглазого.
— Один грузовой, один линейный, переоборудованный для военных целей, один десантный и два штурмовых. Хорошо. Дайте мне их тоннаж.
Он записал тоннаж. Нахмурился. Кивнул и сказал тоном приказа:
— Прекрасно. Утром вы получите инструкции насчёт заправки и оборудования этих пяти. К подготовке же остальных десяти приступайте немедленно. Их необходимо переоборудовать на лёгкое топливо и подготовить к отлёту через сорок восемь часов. Понятно?.. И, пожалуйста, соберите всех в лагерь до того, как поступят дополнительные распоряжения. Это понятно?.. Хорошо. Вопросы есть?.. Рассчитываю на вашу сообразительность.
— Получил полный набор, — с удовлетворением отметил Запаянный, положив трубку.
Наконец, он обратился к ординарцу, терпеливо ожидающему приказаний:
— Выполнен ли приказ о полном прекращении огня?
— Да, сэр, — ответил тот. — Люди танцуют на улицах.
— Скоро появится ещё один повод для веселья, — сказал он, потирая руки.
Он обратился к Одноглазому, который играл кусочками бумаги:
— Каковы наши силы?
— Зависит от того, сколько этик кораблей на лёгком топливе окажется на самом деле.
— Ввиду ограниченности людских ресурсов и материалов, где-то процентов восемьдесят, — ответил Запаянный.
— Хорошо, — Одноглазый скосил единственный глаз на листок, испещрённый цифрами. — Включая мой флот, скажем, сто десять звездолётов, и примерно две трети из них будут боевыми.
Они обменялись взглядами. Даже для них эта цифра не выглядела убедительной.
— Вполне достаточно, — уверенно произнёс Ты.
Они принялись за трудную задачу расчёта времени.
Чтобы достичь границ Региона, флоту придётся болтаться в вакууме около двух недель; ещё две с половиной уйдёт на то, чтобы достичь центра; и ещё три дня — до центра самого Инисфара.
— …Что не оставляет времени на подготовку к боевым действиям, — подытожил Запаянный.
— Они могут капитулировать прежде, чем мы достигнем Инисфара.
— Нам нужны гарантийные сроки, — настаивал Запаянный. — Скажем, на перелёт — шесть недель, а? У нас ещё останется в запасе пять с половиной тысяч…
Он покачал головой.
— Мы будем ограничены в кислороде. Насыщаемость воздуха кислородом будет почти на нуле. Парни поотгрызают к этому времени друг другу головы; да мы и не сможем набрать достаточное количество продовольствия на Оулени. Глубокое замораживание — наш единственный выход. Все, рангом ниже майора, не принимая во внимание экипажи кораблей, следуют в замороженном состоянии.
— Пришлите мне зама по Медицине, — это уже было сказано по телефону. — Я хочу поговорить с физиотерапевтом.
— Что там у нас дальше? — спросил устало Запаянный.
Он наслаждался собой.
— Оружие, — подсказал Одноглазый. — Во-первых, расщепляемый материал. Здесь я не очень смогу помочь… Наши запасы как никогда истощены.
— Это отчёт о наших запасах за прошлую неделю, — сказал Запаянный, протягивая стероидный список. — Скудные запасы…
Взглянув в список через плечо Одноглазого, Ты разубедил их:
— Вполне достаточно.
4.
Вначале казалось, что все идёт согласно плану. Снова у Тебя появилось чувство как тогда, когда Ты садился на флагманский корабль вместе с двумя генералами, что Ты живёшь в невероятном сне. Ты был спокоен; он ни о чём не тревожился. Запаянный и Одноглазый — каждый по-своему, поглощены предстоящим путешествием. Капитан корабля — Адмирал Флота Прим, — казалось, стойко переносит ворчание обоих.
Первые дни пролетели без особых приключений.
В Космосе царил полный штиль. Пространство, испещрённое мерцающими звёздами, чья древняя величавость казалась просто навигационными пунктами.
В составе эскадры, ушедшей с Оулени, насчитывалось сто семнадцать кораблей. К концу первой недели от пяти из них пришлось отказаться: сверх меры перегруженные двигатели не выдержали и сгорели. Понадобилось бы около полугода, чтобы добраться до родного порта. К тому времени многие из экипажей задохнулись бы, а выжившим пришлось бы вдыхать запах их гниющих тел.
Остальной флот продолжал движение. На борту кораблей, словно бутылки в винных погребах, штабелями лежали солдаты в состоянии полукомы.
