Александр Шуваев - FLY
Вторая "Уатах" была у него выполнена в спецснаряжении, а кроме того - теперь путь "Ночного Дождя" пролегал через район ближнего боя. Дубтах включил двигатель, ускорился и, под острым углом пересекая курс "чужого" "О-12", вдруг выключил зеркальную голограмму. Психология сработала: возникшая вдруг словно ниоткуда жуткая черная глыба вызвала мимолетное замешательство пилота, которого тем не менее хватило. Не маневр неосторожный, не что-то еще в этом роде, а просто некое нарушение единственного в своем роде ритма "движение - бой". "Оззер" сам вплыл в прицел, и автомат немедленно открыл огонь. "О-12" дернулся, а черная машина пронеслась дальше. Сбил - не сбил, но попал - наверняка, и нет времени это проверить, потому что пора выпускать "Дану- 2" ближнего боя… И впрямь близковато… И поэтому надо маневрировать, чтоб удержать этого… А, это из тех, что пробирались вдоль берега… Есть! Как это редко бывает - прямое попадание в сопло, и теперь на его месте только облако дыма и мелких металлических обломков. Посмотрели, что сзади, - ага, тот, по которому он прошелся из пушки, горит и сыплется, но пилот, похоже катапультировался. На здоровье, он мое родовое поместье не бомбил. Две группы чужаков мало того, что крутились с братвой, они еще и друг в друга вцепились не на шутку… И уже свалили три штуки с обеих "не наших" сторон. Скорость! Теперь дело за двигателем, пусть выволакивает из свалки, а там будет время осмотреться и определиться. Пятнадцать секунд - почти семнадцать километров, хоть и не рекордные, но все-таки классные скоростные характеристики у птички, и уже можно как-то обозреть всю панораму "собачьей свалки" целиком. Флотские в той мере, в которой это вообще применимо к маневренному воздушному бою, растянулись по фронту, зажали чужаков, вцепившихся друг другу в волосы, с фронта, с флангов и снизу, и теперь вся кутерьма медленно, но верно смещалась вглубь континента. Впереди, в двухстах километрах, на равном расстоянии виднелись и словно бы висели на одном месте какие-то штуки: надо думать, - те самые "Реверсейлы". И, почему-то, интуитивно, наибольшие опасения вызывала у него та самая "по-меньшей-мере-четверка-черт-его-знает-чего". Мама моя родная, а ведь справа, натурально, вслед давешней девятке движется еще и десятка истребителей, от архаичных, но скоростных "О-9" и до новейших "Гржим-888м". А вот как раз на этой- то группе мы и проверим "Уатах" в спецснаряжении. Самолет вздрогнул, ракета пошла, солидно развернулась, и ушла к цели, в район, где спустя короткое время будет проходить эта десятка. Надо бы, надо бы притормозить, а то ребята, поди, почти все порасстреляли, а оно и немудрено в такой- то каше… Нет, не четверка. Две четверки. И передняя уже выпустила чертову уйму ракет, не меньше половины боезапаса. Господи ты мой боже ж ты мой! Ну не военный же я! Да тут сам черт ногу сломит… При том условии даже, если у него будет двухлетний фронтовой опыт. Не-ет, пора уходить, троих он свалил честно, и совесть у него чиста. Да, в конце концов, - у него свое задание! Он его выполнил, и теперь отправится к авианосцу… И сядет там, как сука, с пятью ракетами и едва початым запасом снарядов!!! Или сейчас отцепит их потихонечку, чтобы, значит, не подорваться… Ну не-ет! Вон уж и еще два горят. Развернувшись, он двинулся назад приблизительно по такой же кривой, только теперь - с расчетом пересечь приблизительный район боя по противоположному краю. Заодно, - утешил себя Дубтах, - он хоть посмотрит, что там такое…
- "Подкидыш", "Подкидыш", я, гм… "Ипподром". Как слышишь? Прием.
- Спасибо, "Ипподром", прилично. В чем дело? Диалог…
- Эти черти, о которых ты сначала доложил, - они вообще непонятно откуда взялись. Их тут вообще не должно было быть. Погляди, что там можно сделать… Диалог.
- Уже иду глядеть. Следующий сеанс через сто секунд, конец связи.
Оп-пять под горку, шестнадцать километров до ихнего ведущего. Еще одну "Дану"… И еще одну. От первой незнакомец четко, неторопливо, с глубоким пониманием ритмов масс, мозгов, автоматов и судеб увернулся, зато вторая рванула метрах в двадцати, понаделав в плоскостях, рулях и корпусе передней машины довольно много дыр. Она осталась в воздухе и не загорелась, но потеряла скорость и явно испытывала трудности с управлением. Неудачно. Хотя… Неожиданная мысль посетила его, но додумать ее как следует он не успел. Некогда было. Нагло, неторопливо, на расстоянии прямой видимости… Теперь выключим "зеркало", тот же прием, только скорость поменьше. Он успел хорошо рассмотреть неизвестные машины, и удостоверился, что ничего подобного раньше он, по крайней мере, не видел. Похоже на перехватчик, но не совсем… И еще на что- то… Стоп! На "вертикалки". Так и есть - вертикалки, неизвестного типа.
- "Ипподром", "Ипподром", говорит "Подкидыш"… Прием.
- "Подкидыш", слышу вас хорошо, помехи ослабели. Диалог.
- Это - "вертикалки", у них короткий радиус действия, нужно искать матку. Прием.
- Понял вас, "вертикалки". Ваш - целый канал, держите связь, сохраняем режим диалога.
Горя желанием отомстить за командира, один из четверки увязался-таки за кромешной машиной. То, что долго обдумывал, то, что пробовал по ночам без партнеров. То, о чем читал в мемуарах одного давнего аса, и к чему, в конце концов, "Ночной Дождь" был приспособлен лучше всех машин с времен Творения, - двигаясь вперед, отключив двигатель, чтобы сбить с толку ракеты ближнего боя, Дубтах придал машине этакое незаметное боковое скольжение, и чужак все никак не мог поймать его в свой совершеннейший прицел. Две ракеты пропали зря совершенно непонятно, - почему, а хвост беглеца - вот он… Только никак не дается. И тогда Дубтах отключил компенсирующую поверхность, самолет заметно и без всякой видимой со стороны причины сбросил скорость, и "вертикалка" без опознавательных знаков пролетела мимо. Пушка в автоматическом режиме выплюнула пятьдесят снарядов, и он видел, как они рвут крылья, вонзаются в фюзеляж, взрываются в кабине. Двигатель - в ход, и сам - ходу! Прочь, - потому что теперь его интересует, куда направляется подбитый ведущий четверки…
Капитан Айру Ламинья Кошту, командир эскадрильи фронтовых истребителей ВВС Аурагиру спешил: первая группа самолетов, имея целью добить растрепанную боем группировку Инсар Троп, сама ввязалась в тяжелейший, беспорядочный бой на два фронта. При всем энтузиазме и самопожертвовании коллег, недостаток боевого опыта мог им обойтись дорого. Не нужно ничего делать! Пусть "крыло" Конфедерации само свалит врагов, а своих нужно прежде всего прикрыть и вывести из боя. Еще несколько километров, и будет достигнута оптимальная дальность пуска ракет "Туул"… Внезапно звук двигателей его "Гржим-888м" резко изменился, резко упала тяга правого двигателя, машину бешено затрясло, а потом вышел из строя еще и левый. Самолет начал проваливаться, а трясло так, что ныли зубы, перебалтывались внутренности, а глаза не могли различить светящихся знаков на дисплее.
