Александр Зорич - Сезон оружия
– Вот это, казалось бы, гаражи или, как мы полагали раньше, складские помещения. Но на самом деле здесь помещаются выносные генераторы, питающие защитный купол ВИН. На это указывает, например, то, что, несмотря на малую, казалось бы, значимость объекта, он охраняется группой из двадцати четырех охранников. Вот, к примеру, вход в Главный Корпус охраняется тремя. Кроме того, нам удалось обнаружить пулеметные гнезда здесь, здесь и здесь.
Макет раскрывался словно матрешка, внутри у которой не одна, а добрая сотня сестер, каждая интересней предыдущих.
– Легко видеть, – продолжал Мак-Интайр, – что пулеметы компании ВИН держат под прицелом именно эти зоны. Итак, мы будем действовать согласно разработанной ранее схеме. Наши вертолеты прибудут в Шереметьево завтра на рассвете. Вы, Мэрдок, будете командовать западной оперативной группой. Ну а вы, Гиллеспи, поведете восточную.
– Будет сделано, сэр, – в один голос ответили Гиллеспи и Мэрдок.
– Начало операции в десять часов двадцать пять минут по московскому времени. В это время «Аргус» выпустит четыре самонаводящиеся плазменные ракеты, которые взорвут выносные генераторы. Защитный купол, таким образом, будет отключен. Дальнейшее предоставим вертолетам, коммандос и Господу Богу.
Глава 9
ВЕРТОЛЕТНЫЙ РОК-Н-РОЛЛ
1
В контрольные цепи Марьинского Координационного Центра в 15.14.547 поступил сигнал медицинской тревоги.
В 15.14.596 пользователь был отключен в целях предотвращения острого сердечного приступа.
В 15.16.234 по его адресу вылетел вертолет «Скорой помощи».
Августин чувствовал себя, как, должно быть, чувствует канарейка, которую выжали в стакан с чаем. Из всего своего кошмарного приключения в Утгарде он помнил только одно: «ОПАСНОСТЬ У ДВЕРЕЙ КВАРТИРЫ» и «ОТКЛЮЧЕНИЕ».
Августин с неимоверным усилием преодолел ломоту, разлившуюся во всем теле, и выкатился из капсулы.
Томас, отключенный от сети вместе с Августином, в полном недоумении рассматривал свое тело. Оно уже не было красным и было, к превеликому сожалению Томаса, значительно меньше тела теленка.
В квартире было тихо. Высота восьмидесятого этажа вкупе с надежными звукоизолирующими покрытиями стен, потолка и окон служили превосходной защитой от шума и гомона центральных кварталов дневной Москвы.
Опасность. Опасность? Перед мысленным взором Августина вновь и вновь вставала огненная надпись.
Ему было сейчас совершенно не важно, порождена ли она Голосом Неба или каким-то другим голосом, но сам факт того, что некто смог выбросить его из ВР за полтора часа до планового отключения, говорил о многом. В первую очередь о том, что к этим словам следует прислушаться.
Августин закрыл за собой капсулу, помедлил полсекунды, извлек свой заветный форсаж и, потрепав Томаса за ухом, прошептал:
– Подымайся.
Стараясь ступать бесшумно, Августин прошел в спальню и запустил руку под подушку.
Страховидный «смит-и-вессон» Хмыря приятно тяжелил руку. Ничто не придает такой уверенности в завтрашнем дне, как оружие.
Августин выщелкнул барабан и, прокрутив его, с удовольствием убедился в том, что с прошедшей ночи в нем все осталось по-прежнему. Пять патронов. Шестое гнездо пустовало напоминанием о застреленном бойце Черного Спецназа.
Он щелкнул барабаном, возвращая его на прежнее место, и в этот момент в прихожей глухо хлопнул негромкий взрыв. Со звоном разлетелась хрустальная ваза, которую он оставлял на баррикадирующей двери тумбочке перед входом в ВР.
Вторжение. Вот чего не хватало Августину для полного счастья. После пантеры. После Локи. После схватки с болтливым кибером.
2
Августин упал на правое колено, целясь в дверной проем.
Там, в коридоре, в неглубоком стенном шкафчике, располагалась маленькая гордость Августина. Коллекция дорогих французских, ирландских и португальских мужских парфумов в ретроупаковке – Августин помнил, что еще лет двадцать назад такие штуки назывались мудреным словом «дезодорант». На счет этой коллекции у Августина возникли определенные соображения.
Томас молчал. «Испугался небось», – подумал Августин, безуспешно пытаясь справиться с сильной дрожью во всем теле. Он лихорадочно прикидывал возможные пути отступления.
Шагов из прихожей не было слышно, но это ничего не значило. На взломщиках вполне могли быть спецботинки с активным шумоподавлением.
Потом хлопнула кухонная дверь. Из комнаты, в которой стояла капсула входа, послышались частые глухие хлопки, затрещал полифертил. Пули с утробным чавканьем входили в биомассу его нейрокомпьютера. И снова тишина.
Едва заметная тень пересекла коридор за дверным проемом спустя полминуты. Руки Августина, непривычные к оружию по-настоящему жестокой, земной, невиртуальной реальности, сильно устали. Ствол пистолета ходил ходуном, выписывая что-то вроде сильно уплощенной восьмерки.
Оба – и Августин, и тот, второй, в коридоре, – прекрасно знали, что замешательство в одну десятую секунды будет стоить жизни. Но тот, второй, был профессионалом и оттого не сомневался в своем преимуществе перед вислоухим сетевым легавым.
«Двум смертям не бывать, а одной не миновать», – вспомнил Августин и, решившись, выстрелил в шкафчик с коллекцией дезодорантов. Громыхнул неожиданно сильный взрыв.
В дверном проеме возникла мишень в штатском и в черной маске. Одежда на нем горела. Автоматная очередь, выпущенная наугад, чтобы не тратить времени на ориентировку, прошла над головой Августина, сокрушая трехслойное оконное стекло. Августин выстрелил два раза. Противник влетел в огонь, лижущий стену коридора вокруг шкафчика.
Ожидание было невыносимым. Если его убьют, пусть лучше сделают это сейчас.
– Томас, пора, – прошептал Августин.
Томас бросился в коридор. Августин выстрелил вслепую из-за угла и, упав на брюхо прямо под ноги продолжающему стоять и гореть киллеру, увидел второго. Этот корчился на полу у входной двери, придавленный сверху негодующим Томасом.
– Томас, фу! Гулять! – приказал Августин, зная, какое воистину магическое действие оказывает на Томаса слово «гулять».
Томас выскочил в распахнутую дверь.
Двумя выстрелами Августин добил лежащего киллера. С отчаянием вслушиваясь в выстрелы на лестничной клетке, Августин подобрал «мистраль», лежащий у ног киллера, которому не повезло первым.
Через секунду длинная очередь уложила третьего, выскочившего в коридор из кухни.
И только когда автомат в руках Августина захлебнулся и замолк, он сообразил, что не видел этого, третьего. И не мог видеть. Потому что стрелял из неудобнейшей позиции, держа автомат на коленях, нажимая на спусковой крючок большим пальцем левой руки и тупо глядя на ботинки первого трупа.
