Гарри Гаррисон - Плененная Вселенная
— Молчи, — сказал Чимал, поднеся палец к губам. Он был настолько изнурен, что не был способен ни на какие эмоции, даже на ненависть, и его спокойствие подействовало на остальных.
Главный Наблюдатель что-то пробормотал. Он не прибег к помощи своего крема для бритья, и на его щеках топорщилась серая щетина.
— Слушай внимательно и постарайся понять, — начал Чимал, и голос его был таким тихим, что им пришлось напрячь слух. — Все изменилось. Долина никогда не будет прежней, ты должен это понять. Ацтеки видели, как я мчался верхом на богине, и они поймут, что все не так, как их учили. Коатлики никогда больше не будет ходить. Дети будут рождаться от родителей из разных деревень, они будут Прибывшими — но не будет никакого прибытия. А твои люди, что с ними? Они понимают, что что-то не так, но что именно — не знают. Ты должен сделать единственно возможную вещь — повернуть корабль,
— Никогда! — Гнев вновь овладел стариком и экзоскелет помог ему сжать в кулаки плохо гнущиеся пальцы. — Решение было принято, и оно не может быть изменено.
— Что за решение?
— Планеты Проксимы Центавра нам не подходят. Я уже говорил тебе. Поворачивать слишком поздно. И мы полетим дальше.
— Но мы прошли Проксиму Центавра...
Главный Наблюдатель открыл рот — потом снова захлопнул его, поняв, в какую ловушку он попал. Усталость мешала ему. Он бросил взгляд на Чимала, потом на девушку.
— Продолжай, — сказал Чимал. — Закончи то, что ты хотел сказать. Что и другие Исследователи действовали против Великого Создателя, против его плана и сняли нас с курса. Расскажи этой девушке, чтобы она могла рассказать остальным.
— Это не твое дело! — крикнул на нее старик. — Уходи отсюда и не говори о том, что слышала.
— Останься, — велел ей Чимал, силой усаживая ее обратно в кресло, потому что она уже успела встать, пытаясь выполнить приказ. — Пусть вся правда выйдет наружу. Возможно, через некоторое время Наблюдатель сообразит, что хочет, чтобы ты находилась здесь, где не сможешь рассказать другим об услышанном. А еще позже он начнет подумывать о том, что тебя также нужно убить и отправить в космос. Он должен держать в тайне весть о своей вине, ибо иначе он погиб. Поверни корабль, старик, сделай хоть одну полезную вещь за всю свою жизнь.
Удивление ушло, и Главный Наблюдатель вновь овладел собой. Он тронул свой деус и наклонил голову.
— Я наконец-то понял, кто ты такой. Ты настолько же дьявол, насколько Великий Создатель — Бог. Ты явился, чтобы уничтожать, но тебе это не удастся. То, что ты...
— Бессмысленно, — прервал его Чимал. — Теперь уже поздно обзывать меня или бросаться оскорблениями. Я даю тебе факты и прошу тебя опровергнуть их. Вот мое первое подтверждение: мы больше не движемся к Проксиме Центавра. Это факт?
Старик закрыл глаза и не ответил. Чимал встал, и он в страхе скорчился на своем стуле. Но Чимал прошел мимо него и, сняв с полки красный журнал, открыл его.
— Вот он — факт, решение, которое ты принял с остальными. Дать мне эту книгу девушке, чтобы она о нем прочитала?
— Я этого не отрицаю. То было мудрое решение, принятое ради пользы всех. Наблюдательница поймет. Она и все остальные повинуются независимо от того, сообщат им или нет.
— Да, возможно, ты прав, — устало сказал Чимал, откладывая книгу и возвращаясь на свое место. — И это-то и является самым страшным преступлением. И не твоим, а Его. Самый главный дьявол — тот, ком вы зовете Великим Создателем.
— Богохульство, — проскрипел Главный Наблюдатель, и даже Наблюдательница Оружия отпрянула при словах Чимала.
— Нет, это правда. Книги сообщили мне, что на Земле существуют понятия, называемые «странами». Кажется, это большие группы людей, хотя в них входят не все люди Земли. Трудно точно сказать, почему эти страны существуют и какова цель их существования. Что гораздо более важно, так это то, что во главе одной из таких стран стоял человек, котором вы теперь называете Великим Создателем. Вы можете прочесть его имя, название его страны, они ни о чем нам не говорят. Власть его была так велика, что он соорудил себе памятник более великий, чем когда-либо сооружали другим. В своих записках он говорит о том, что его деяние превышает своим величием пирамиды или что-либо другое. Он говорит, что пирамиды — великие сооружения, но его сооружение является еще более великим — это целый мир. Вот этот мир. Он в деталях описывает, как этот мир был придуман и послан в свой путь, и он очень всем этим гордился. Но самая большая его гордость — это люди, которые живут в этом мире, которые отправляются к звездам и его именем будут насаждать там человеческую жизнь. Неужели вы не понимаете, почему он испытывал подобное желание? Он создал целую расу, которая поклонялась бы его образу. Он сделал себя богом.
— Он и есть Бог. — сказал Главный Наблюдатель, и Наблюдательница Оружия согласно кивнула, касаясь своего деуса.
— Не бог и даже не черный бог или дьявол, хотя он и заслуживает подобного названия. Просто человек. Испуганный человек. Книга говорит о чудесах ацтеков, которых он создал для выполнения миссии, об искусственной склонности к слабости разума и послушанию. Это не чудеса — но преступление. Дети рождались от самых умных людей Земли — и их развитие намеренно тормозилось. Их учили сверхъестественной чепухе и заключали в каменную тюрьму, где им предстояло умереть без надежды. И, что еще хуже, — растить по собственному образу и подобию своих детей, поколение за поколением, слепая бессмысленная жизнь. Ты знаешь об этом, не так ли?
— То была его воля, — спокойно ответил старик.
— Да, была, и тебя все это не беспокоило, потому что ты — вождь тюремщиков, держащих в темнице эту расу, и тебе хотелось продлить это заключение на века. Дураки. Слышали ли вы когда-нибудь, откуда появились ты и твои люди? Неужели ты не понимаешь, что и вы были сделаны таким же образом, как и ацтеки? Что после того, как он обнаружил ацтеков в качестве модели для жителей долины, это чудовище стало искать группу, подходящую для ведения этого многолетнего путешествия. Он нашел ее основу в мистицизме и моностицизме, что всегда были мрачными тропами для человеческой расы. Термиты, копошащиеся в своих пещерах, другие, что всю жизнь глядят на солнце сквозь завесу священной слепоты, приказы, скрываемые от мира во имя жизни в святом убожестве. Вера, заменяющая мысль, ритуал, заменяющий интеллект. Этот человек изучил все культы и взял из них самый худший из всех для того, чтобы построить ту жизнь, которую вы ведете. Вы культивируете боль и ненавидите любовь и естественное материнство. Вы гордитесь своими долгими жизнями и смотрите сверху вниз на недолго живущих ацтеков, смотрите на них, как на низших животных. Неужели вы не понимаете, что попусту тратите свои жизни? Не понимаете того, что ваш разум тоже был затенен и уменьшен, с тем чтобы никто из вас не спрашивал себя: а во имя чего я все это делаю? Неужели вы не видите того, что являетесь пленниками даже в большей степени, чем люди долины?
