Raptor - Хо
Инструменты также не уступали играющим на них музыкантам. Трубы натужено раздувались, барабаны сплющивались при каждом ударе, после чего тут же распрямлялись вновь, из флейт время от времени вырывались ноты, которые вскоре лопались, как мыльные пузыри.
Но безумный оркестр вскоре отодвинулся на второй план, когда перед ним возник длинный дирижёр, яростно размахивающий палочкой, словно разозлившийся волшебник, безуспешно пытающийся заколдовать концертный ансамбль. Одет он был во всё чёрное, за исключением белоснежных перчаток, и ярко-красного подклада своего неистово развивающегося плаща. На голове дирижёра высился блестящий и несуразно высокий цилиндр, который не сваливался с головы, не смотря на совершенно дикие ужимки хозяина.
Пока играло торжественное и немного жутковатое вступление, таинственный аниматор завершил потолочный свод и кулисы, огороженные алым занавесом. Прямо под Ольгой нарисовалось удобное кресло, которого она не чувствовала, хотя прекрасно понимала, что на чём-то сидит.
Вдруг, ни с того ни с сего, дирижёр совершил лихой разворот на сто восемьдесят градусов, при этом взмахнув плащом точно веером, и повернулся к ней лицом. Точнее, лица как такового у него не было. Сплошное чёрное пятно с нарисованными зелёными глазами и клоунской улыбкой от уха до уха. Если, конечно же, можно было назвать ушами два треугольных выступа по бокам его головы, от чего та походила на правильный ромб. Что же касается мимики и жестикуляций, то они словно были скопированы у эксцентричных диснеевских персонажей. На выпяченной груди ярко выделялся белый треугольник сорочки, увенчанный под самой шеей бархатной ушастой бабочкой.
Продолжая извиваться и рьяно жестикулировать, странный мультипликационный герой нараспев заговорил, умело попадая в такт музыке:
— Добр-ро пожаловать!
Привет!
Как дома будь, отринув страх,
Но не забудь, что ты в гостях.
Шучу-шучу! Ахх-ха-ха-хах!
Мы не знакомы?
Как же так?
Вот упущенье, вот досада,
Ну что ж, представлюсь я как надо
, -сопровождая свою тираду картинными жестами, нарисованный артист раскланялся, и, важно расправив свою огромную бордовую бабочку, продолжил:
— Я — фантастический типаж,
люблю кураж и эпатаж.
Тебя же Ольгой звать, не так ли?
Да начнётся праздник наш!
— Начнётся праздник славный наш! — пропел мужской хор, тем временем возникший на сцене.
— Начнётся праздник славный наш! — повторил женский хор, выросший вторым ярусом над мужским.
— Parum abest a fine! Parum abest a fine! — запели два хора в унисон. — Pa-aru-um a-abe-est a-a-a fine!
Музыкальное сопровождение, достигнув своего апогея, разом оборвалось на самом пике торжества. После секундной паузы, музыка заструилась тихо и вкрадчиво, подгоняемая лёгким ритмом духовых инструментов. Вкрадчивым тенором, певец запел:
Она скользила по волне,
Подобно белой яхте.
Но оказалась в страшном сне,
Как в мрачной, тёмной шахте.
В конце туннеля виден свет,
Но выхода там явно нет.
А светится сейчас
Лишь пара злобных глаз!
Хор: Lumina flamma stant!
Lumina flamma stant!
Lu-mi-na flam-ma stant!
Узрела тайны бытия,
И глубь души приватной.
Но ускользнула от тебя
Змея тропы обратной.
И больше нет пути назад,
Но кто же в этом виноват?
Святая простота!
Фальшивая черта…
Хор: Твоя фальшивая черта,
Твоя фальшивая черта,
Infausta, Desperata,
Infausta, Desperata,
Infausta, Desperata…
Хористы, напоминающие поющий забор, вдруг единовременно указали на Ольгу пальцами. Всё это время несуразный певец прыгал вокруг неё, корча всевозможные гримасы, то удаляясь, то приближаясь настолько, словно желал влезть в её лицо. При этом, он растягивался столь диспропорционально, словно был снят специальным широкоугольным объективом. В один момент он так широко разинул рот, что вывернулся наизнанку через собственную гортань, но тут же восстановил свою прежнюю форму каким-то совершенно невообразимым способом.
— Ты уловила суть? — его указательный палец легонько толкнул её в лоб.
— Достала эта муть! — прозвенел ответ где-то позади Ольги.
После чего, тут же прогремел выстрел, заставивший девушку невольно пригнуться. Певец покачнулся, театрально схватившись за сердце. Цилиндр упал, и покатился по сцене. Белоснежная рубашка обагрилась кровью.
— Фенита ля комедия! — только и успел пропеть он, прежде чем второй выстрел разнёс его голову вдребезги.
Кровь, осколки черепа и кусочки мозга разлетелись в разные стороны живописным букетом. Обезглавленное тело комично козырнуло, поправило бабочку, и мачтой рухнуло на спину. Глядя на это придурковатое представление, Оля ловила себя на мысли, что не смотря на жестокость сцены, что-то в ней неуловимо настраивало на весёлый лад. Вся эта дурацкая постановка была настолько пропитана нелепостью, что даже брутальный кровавый фонтан в ней смотрелся до смешного глупо.
— В яблочко! — мультяшно-высоким голоском воскликнул счастливый стрелок.
— Homicida! — провыл хор.
— Да заткнитесь вы. Достали!
Из-за Ольгиной спины деловито вышла нарисованная девочка в коротком зелёном платьице и с изумрудными волосами, уложенными в аккуратную причёску-каре. Тоненькие ручонки удерживали дымящийся, непомерно длинный ствол какого-то совершенно неподъёмного ружья, напоминавшего неудачный гибрид пулемёта и гаубицы. Не смотря на габариты и явную увесистость оружия, малышка держала его совершенно спокойно, как тростинку. На её милом личике запечатлелся хищный оскал.
— Homicida! — повторил хор.
— Всё, — девчушка лихо перезарядилась. — Я вас предупреждала…
И тут началась такая раскатистая стрельба, что Вершинина отшатнулась в сторону, пригнувшись до самого пола. Над её головой со свистом полетели внушительные гильзы, похожие на пустые баночки из-под энергетических напитков. Дуло дьявольского орудия изрыгало буквально-таки драконовское пламя, а пули методично крошили хор, всё с той же мультяшной зрелищностью. Кому-то сносило голову, кого-то отшвыривало назад, отрывало конечности, подбрасывало в воздух. В разные стороны летели брызги, кровавые фонтанчики, ошмётки тел и внутренностей.
Самым нелепым было то, что хор продолжал петь, пока девчонка не отправила в расход последнего певца. Через минуту, на месте ансамбля осталась лишь беспорядочная куча окровавленных тел. Довольная собой зеленовласка с пафосом дунула на раскалившийся ствол, сдувая дымок, и подмигнула Ольге.
— Та-дам!!! — торжественно прозвучали фанфары из оркестровой ямы.
— Ох-х… — девочка отложила оружие в сторонку, вынула откуда-то бомбу с дымящимся фитилём, и как бы нехотя забросила её в оркестр.
