Николай Симонов - Солнцеворот
Удостоверившись в том, что с квартирой все в порядке, он отправился на кухню, приготовил в электрокофеварке Bork чашечку кофе и закурил, а затем достал мобильный телефон, набрал нужный ему номер и позвонил. Ему ответил нежный женский голос.
— Лена, ты где? — спросил он.
— На третьем кольце. Такая ужасная пробка. Думаю, что приеду не раньше, чем через полчаса. Но это — нормально, — ответила ему собеседница.
— Это — нормально, — согласился он, обрадованный и взволнованный тем, что у него с Еленой Сергеевной Павловой, наконец-то, состоится полноценное свидание.
Их роман развивался очень стремительно. С того памятного воскресного дня, когда он ее поцеловал, они встречались дважды, поздно вечером, на том же месте, то есть на площадке 5 этажа возле окна. Своей жене Наине Галыгин говорил, что ему надо перед сном погулять и подышать свежим воздухом, — иначе он не заснет. Под каким предлогом приходила к нему на свидание Елена Сергеевна неизвестно, так как она ему про это не рассказывала. Они курили, пуская дым сигарет в открытую форточку окна, возле которого стояли, разговаривали, целовались и поспешно, можно сказать — стремительно, делали все остальное. Тот, кто в школьной или студенческой юности бывал в подобных ситуациях, могут подтвердить, что подоконник, даже широкий, не самое удобное место для получения чувственного удовольствия.
35-летняя Елена Сергеевна и 40-летний Геннадий Галыгин переживали кризис среднего возраста или, как говорят психологи — "бунт сорокалетних". Первооткрывателем новой болезни, поразившей весь цивилизованный мир, принято считать канадского психоаналитика Эллиот Жак, который в 1965 году в "Международном журнале Психоанализа" опубликовал статью под оптимистическим названием "Death and the mid-life crisis". Изучив множество личных биографий, автор пришел к выводу, что в середине жизни, люди испытывают некий кризис обусловленный двумя основными факторами. Во-первых, к этому моменту индивидуумы начинают глубоко осознавать собственную природу, как смертных существ. Во-вторых, к этому моменту у людей меняются рамки восприятия действительности, в результате чего система прямого отсчета "время с момента рождения" заменяется в сознании системой обратного отсчета — "время до смерти".
Геннадий Галыгин и Елена Сергеевна друг другу на свои "вторые половинки" не жаловались. Они ведь были соседи, и не один раз являлись невольными свидетелями периодически повторяющихся по одному и тому же сценарию семейных скандалов. Истеричная Наина Галыгина била посуду и вопила, да так громко и истошно, что было слышно на всю лестничную площадку. Дмитрий Васильевич Павлов не кричал, а, молча, выставлял Елену Сергеевну за дверь. Следом за ней, как правило, выбегала их дочь Аня, которая жалела свою мать и очень боялась, что она непременно выполнит свою угрозу — бросится под поезд метро. А потом они обе шли к кому-нибудь из соседей, иногда даже оставались у них ночевать.
Для того чтобы скрасить время ожидания Елены Сергеевны, Галыгин перешел в гостиную и включил телевизор. На канале SNN показывали повтор прямой трансляции торжественной церемонии открытия Святых врат собора Святого Петра Папой Римским Иоанном-Павлом II. Это торжественное событие состоялось 25 декабря 1999 года и положило начало грандиозному празднованию 2000-летия христианства.
79-летний понтифик медленно и тяжело шел, опираясь на руки двух епископов, хотя и выглядел несколько лучше, чем во время своих последних появлений на публике. После молитвы, которой внимали около 8 тыс. верующих, находившихся в соборе, наместник Святого Петра направился к Святым вратам.
— Я войду в Твой дом, Господи. Откройте мне врата справедливости! — пропел Папа на латыни и уперся ладонями в бронзовые двери. Тяжелые створки медленно подались вперед. В этот момент огромный собор, погруженный в полный мрак, осветился ярким светом многих тысяч мощных электрических ламп.
— И здесь без спецэффектов не могли обойтись, — поморщился Геннадий Галыгин от досады и переключился на другой канал, по которому шли последние деловые новости.
Главный банкир страны В.В. Геращенко жаловался на высокие кредитные риски, отсутствие инструментов ликвидности, обременительную налоговую систему и низкий уровень доверия к государству и кредитным организациям. Галыгину это тоже было неинтересно, но в это время раздался звонок в дверь, и он, выключив телевизор, поспешил навстречу Елене Сергеевне.
Он помог ей снять верхнюю одежду, проводил в гостиную и предложил кофе. От кофе она отказалась и попросила показать квартиру и правоустанавливающие документы. В принципе, ее все устраивало, даже ежемесячная арендная плата в размере 1 тыс. американских долларов. Она открыла сумочку и вытащила из нее конверт.
— Здесь 3 тысячи долларов. Я хотела бы заплатить за три месяца вперед, — сказала она и покраснела.
— Да подожди ты со своими деньгами! Лучше скажи: ты, что, решила со своим мужем развестись? — спросил он, чувствуя, что настал решающий момент для выяснения отношений.
— Заявление о разводе я подала две недели назад. Вот повестка в суд. Завтра, я надеюсь, все должно решиться, — призналась она.
— В таком случае… Я, конечно, не навязываюсь, но у меня есть встречное заявление: Давай жить вместе? — предложил он, поражаясь собственной смелости.
— Я не против этого. Но было бы лучше, если бы мы какое-то время, хотя бы полгода скрывали наши отношения. За это время я бы решила вопрос о разделе квартиры, в которой я прописана, а ты бы разобрался со своей женой, — предложила она.
Только она это сказала, как у Геннадия Галыгина зазвонил мобильный телефон. Взглянув на определившийся номер, он обомлел. Это была его супруга Наина Иннокентьевна. Он приложил телефон к уху и стал с ней разговаривать. Супруга интересовалась, как он добрался до Строгино, и жаловалась на какого-то "козла", который подрезал ее на Кутузовском проспекте. Она тоже была за рулем (личного автомобиля марки Skoda) и направлялась на "Горбушку", чтобы купить новогодние подарки своим родственникам в Санкт-Петербурге.
Чтобы не мешать их разговору, Елена Сергеевна, молча, встала с дивана и пошла на кухню. Он тоже встал и направился за ней, давая тем самым понять, что она для него гораздо важнее, чем разговор с женой. Увидев возле окна пепельницу, Елена Сергеевна открыла сумочку и достала пачку сигарет Vogue. Геннадий Галыгин жестом показал ей, чтобы она не стеснялась и закуривала. А тут и разговор закончился. Он положил мобильный телефон на подоконник и открыл форточку.
— Я тебя не очень задерживаю? — спросила Елена Сергеевна, спохватившись.
