Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги
Обзор книги Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги
Эсаул Георгий
Алиса Длинные Ноги
АЛИСА ДЛИННЫЕ НОГИЪ: Литературно-художественное издание.
╘ Эсаул Георгий, 2016
╘ "Литературное наследие", 2016
╘ "Академия литературы"
Publisher: Public Association "Literary Heritage"
ПРЕДИСЛОВИЕ
- ВодЫ и корочку Бородинского сухого хлеба с запахом конюшни! - тонкая белая рука со старческими конопушками ухватила стражника Семена Ивановича за фалду парадного сюртука - так корабельная крыса хватается за косичку капитана. - АХА-ХА-ХА-ХА!
Негодник я, солгал - не воды и хлеба мне нужно, а - дыни "Колхозница", на пламенный ум революционера пусть будут похожи дыни.
- Устав не велит передавать узникам колдунам посылки с воли, иначе - смерть под парусом охраннику, трибунал! - Семен Иванович сомневался, косил жеребячьим глазом на золото в руке волшебника.
- Две дыни "Колхозница" за две тысячи золотых червонцев "Сеятель"! - колдун соблазнял, сверкал огненными глазами, выпускал желтый серный дым из ноздрей - ад, а не человек!
Через два часа охранник тайком передал узнику две - Солнце им имя - дыни "Колхозница", спелые, душистые, жёлтые, круглые футбольными мячами:
- Сожрешь, враг диктатуры пролетариата? - Семен Иванович с интересом смотрел за ужимками колдуна - так лиса наблюдает за игрой футболистов Российской сборной.
- Апокалипсис! - негодяй колдун, гад смердящий, засунул дыни под балахон, приладил на место грудей, корчил из себя артиста театра Кабуки. - ГЫЫЫ! С огромными сиськами-дынями, похож я на графиню Алису Антоновну? Conseil et aime-moi!
- Акуратненькие у меня грудки - булочки, не дыни; у старых развратниц груди - дыни африканские, а у меня - булочки Елисеевские! - графиня Алиса Антоновна в опочивальне белкой вертелась перед зеркалом (три тысячи серебром на аукционе в Тамбове). - АХ! Тайно я обнажена, даже из зеркала за мной не подглядывает лукавый с глазами-пуговицами!
Я морально устойчивая девица, институтка - Институт Благородных Девиц - моя отрада, поэтому не пристало мне кичиться, фиглярничать, примерять на себе образ дворянки из гражданского управления.
(Графиня Алиса жеманничала, обманывала свою совесть - от души веселилась, восторгалась авторитетным телом - худенькая, но талия, бедра - в меру, образовательные, эталон, а ноги - неприлично длинные, телеграфными столбами уходят в романтическую даль розовую!)
- Барыня, графиня Алисия Антоновна, что изволите к завтраку надеть - золотое эльфийское или скромное феевское серебряное платье? ХМ! ГМ! КХЕ-КХЕ! - горничная Аделаида смахнула невидимую пушинку с левого плеча графини, словно чёрта по рогам погладила! - Ваш папенька, граф Шереметьев, волнуются, словно Король Артур в бане с хором Миланской оперы. Пенсне-с у графа запотели до неприличия, не виден графу танец балерин в Зимнем Саду.
Приказывал, чтобы вы поспешали, на словах передал, чтобы не тратили время на неприличное, не разглядывали себя в зеркале, не дорогая вы картина.
Знает он о ваших танцах, когда перед зеркалом вы изображаете кобру индийскую, через цыганскую щелочку за вами подглядывает, следит, чтобы мораль не нарушили - добренький ваш папенька, столп нравственности!
- Розовая вода для омывания и лепестки роз - благовоние - дорогое, но для порядочной девушки - обязательное - готовы? - графиня Алиса целомудренно поправила локон, не стыдилась своей наготы; служанка - не человек, стул она. - Если ненадлежащей температуры вода - накажу с пристрастием похищенной тигрицы.
Каждый знает своё место - на то и гармония в Природе, чтобы моё золотое сечение не пересекалось с твоим; поприще служанки себе ты выбрала - радей, городок наш маленький - Санкт-Петербург, каждая служанка - фонарь. - Графиня Алиса Антоновна проследовала в умывальную комнату (итальянцы цокали бы языками, надували индюшачьи груди, пели бы оперы от восторга, что комната - янтарная).
Остановилась возле медной ванны - вензеля, ножки в виде лап льва, затейливая греческая резьба с картинами из индийских философских книг.
Алиса переступила через край - вода тёплая, нужного качества, с молоком диких ослиц - чтобы кожа не задохнулась в эпидемии, кожа - не рыба, коже необходим уход.
- Нелепо выглядишь в своей безграмотности, Аделаида, похожа на горький корень перца.
Если бы не твоя красота - конечно, она на сиксилиард ступенек ниже моей блистательности - в шею выгнала бы тебя на конюшню, к Иванам, родства не помнящим!
Пожадничала, лепестки белых роз насыпала, нерадивая, а мне необходимы бархатные алые, кровь Короля Людовика в алых розах.
- Барыня! Белая в белом - белое золото вы, платина - не нагляжусь, в переписку с вами вступила бы, ножки облобызала словами за вашу красоту, вырвала бы своё сердце замершее и вам преподнесла на розовом блюде из кости фламинго, - Аделаида подластивалась к хозяйке, дрожала, боялась опалы - тогда на кухню, в людскую; Анна Антоновна добрая, но за ошибки спрашивает строго, её принципиальности в Институте Благородных Девиц обучили: Принцессе - Принцессовское, кухарке - щи с солониной. - Потешу я вас, расскажу о развратном воришке, подобных рассказов вы в благородном заведении не услышите, вздорное это, низменное, но связь с народом важна, чтобы вы видели пропасть - ад ей имя - между вами и букашками на ярмарке.
Давеча Агрипка и я на ярмарку ходили, руки протягиваем, играем в утопленницу и корабль - занимательная игра, но не для вашего сословия, вы на пианинах и арфах дух возвышаете, виноградник в душе поливаете, приказы отдаете Вселенной.
Стыдно вспоминать, но воришка карманный - чумазый, лет семьдесят ему, труха сыплется из портков, в карман Агрипке залез, ворочает, погано дышит, низкопробный барышник с конским лицом.
Агрипка смеется - он в карман капкан на крысу нарочно положил - против воров, и воришка попался в капкан: кричит, руку дергает, будто сома из штанов помещика - что вам до помещиков - сельские люди, не вам чета - вытаскивает.
Выхватил ладонь, а капкан злой собакой на руке висит, зубьями пальцы воришке раскрошил, цинично выглядит с белыми косточками - будто два чистых балаганных кловуна индюка за трапезой откушали - сожрали.
Народ потешается, другие карманные воришки присмирели, увидели агрономию в действии, обвисли сучьями старого сада.
Старичок мошенник с раздробленной рукой убежал - потеха, молоко от смеха скисло! - Аделаида опустила руки, присела с поклоном, неблагородно, но угодливо - честь по чести.
- Удачное ты рассказала, Аделаида, от простолюдинки поэмы я не ожидала; ящерицу из рукава мне в купальню подбросишь - я не удивлюсь, жизнь черни кончается с заходом солнца.
Вы превращаетесь в вурдалаков, а мы - благородные моральные девушки - факел знаний и просвещения несём, поэтому ночью нам всё видно, даже самые потайные уголки в бальных залах, где господа - источник мудрости; дамы - облака!
Воришку следовало наказать - в клетушку посадить, чтобы каждый торговец в мошенника спицу воткнул - других ворам в назидание; без прогулок возле клетки с убийцей жизнь торгового люда теряет смысл - так теряется миленький зайчик в лодке деда Мазая.
С дедом Мазаем я бы в лодке прокатилась, он - историческая личность: грязный, в малахае, но вошёл в легенду наравне с диким рыцарем в тигровой шкуре - Мцыри!
Пушкина, Александра Сергеевича на балу видела - мадеру он пил - некрасиво, с причмокиваниями, но - талант, образец романтики, когда каждая строка сияет золотом.
АХ! Аделаида, негодница с аллергией на античное искусство!
Зачем ты мне козлиную шубу в ванну подложила - падучей моей желаешь, батрачка?
Насмехаешься над утонченной институткой, сравниваешь чёрный мужицкий тулуп с золотом моих волос на лобке - гильотина тебе на ужин!
- Нет в ванной козла и его тулупа, барыня!
Бредите, от переутомления с арфой у вас видения; вы не гадалка, но дым вас сознания лишил - так лягушка-путешественница удивляет дельтапланеристов! - Аделаида подбежала к ванной, взглянула, охнула, прикрыла ротик маленькой теннисной ладошкой - драгоценные камни считать в этой ладошке, и упала белым лебедем в обморок.
Графиня Алиса Антоновна задумала побранить горничную и даже ущипнула бы её за верхнюю губу, но тулуп в ванной ожил, будто мертвец после живительного дождя.
Между ног графини Алисы Антоновны возникла из ниоткуда волосатая чёрная лапа, шарила с настойчивостью дознавателя из следственного комитета.
Вынырнула голова - рыло, рога, удивительная усмешка едкого синильного сарказма и Вселенского превосходства:
- Браво, графиня Алиса Антоновна!
Если швырну в вас сейчас вишневую косточку или малахитовую шкатулку, разгрызёте обязательно - злости у вас хватит - затОпчите Америку.
Ножки ваши балетные: ступни маленькие, но пройдутся по городам, по хижинам хлопковых рабов - мама путешественника Афанасия Никитина воскреснет и подивится вашим ногам.
