Николай Петри - Зеркало в руках
Махнув рукой на безуспешные попытки, решил воспользоваться быстро густеющим сумраком, чтобы незаметно взобраться на стену, а там… Но и этого сделать не удалось: стены оказались такими гладкими, что даже имей он свои любимые тачины — обоюдоострые кинжалы старфорской стали — они бы ему вряд ли помогли. Только теперь Крактэн впервые за весь день пожалел, что послушался стражей и оставил оружие за стеной. Например, стреляющий цап — аркан из водорослей кааля — помог бы ему без труда перебраться через стену высотой в двадцать локтей. Правда, оставалась надежда попасть на стену с ближайшей крыши. Но и здесь воина-артога подстерегала неудача — все дома стояли не ближе ста шагов от крепостной стены.
Крактэн сел на песок, задумался. Мысли сами собой вернулись к разговору с погонщиком.
"Самонадеянный глупец! — обругал воин самого себя. — Ты мог бы всё узнать у Сапрата, если бы отнёсся к его словам хоть чуточку внимательнее!.."
Ночной мрак принёс с собой холод. Чтобы немного согреться, Крактэн решил прогуляться.
Ночная жизнь города разительно отличалась от дневной, но не в плане уличной сутолоки, а вещами и вовсе непонятными — во всех без исключения домах ярко горели жировые лампы! Новое открытие не принесло артогу радости, потому что количество нелепостей, странностей, несуразностей заставляло думать, будто он попал в город, где все жители разом сошли с ума, ибо объяснить наличие света в каждом окне многих сотен домов, он не мог. Бесцельно бродя по пустым улицам, Крактэн время от времени заглядывал в окна первых этажей, продолжая дивиться чудаковатым горожанам: несмотря на довольно поздний час никто из них не собирался ложиться спать!
Устав от бесцельной ходьбы, артог забрался в первую попавшуюся нишу с широкой каменной скамьёй. Здесь было относительно тепло, пахло миндалём и свежими лепёшками. Поудобнее устраиваясь на лавке, артог сглотнул тягучую слюну. Не без труда подавив чувство голода и особенно — жажды, Крактэн закрыл глаза. Сон пришёл сразу.
Проснулся от шума. Осторожно открыв глаза, артог сел. Тело затекло от долгого лежания на шероховатом камне в неудобной позе. Крактэн встал. Шум стал слышен отчётливее. Артог решительно направился в сторону приглушённых голосов.
Пройдя шагов тридцать, он оказался на широкой улице, по которой лениво брели люди. Горожане сонно переговаривались, изредка бросая короткие неприязненные взгляды на фигуру незнакомца. Крактэн пожал плечами: одной причудой больше, одной причудой меньше — какая разница?
Не раздумывая, он присоединился к скорбно-угрюмой процессии, решив идти вместе со всеми. Горожане молча образовали вокруг него пустоту шагов в десять-пятнадцать, продолжая обтекать со всех сторон. Подавив нарастающее раздражение, артог упорно шагал в общей массе, пытаясь по отдельным словам, фразам, репликам узнать, куда все так дружно бредут.
Гадать пришлось недолго. Едва половина небосвода окрасилась бледным пурпуром, артог вместе с общим людским потоком влился на большую площадь, в центре которой находилось возвышение, по кругу ограниченное каменными тумбами.
Быстро светлело.
Крактэн окинул площадь внимательным взглядом. Без сомнения, здесь собралось большинство жителей города. Непонятным оставалось одно: для чего они здесь оказались?
Откуда-то извне нахлынула тревога, заставив артога собраться. В кончиках пальцев появилось лёгкое покалывание — верный признак того, что опасность где-то рядом. Бесцеремонно расталкивая напуганных его напористостью людей, Крактэн приблизился к самому помосту. (Не любил опытный воин находиться в толпе, особенно — в толпе злобно-молчаливой, где любой плюгавый коротышка мог вонзить тебе кинжал в спину, а потом на каждом перекрёстке хвастаться, будто в честном поединке победил воина-артога.)
Неожиданно стало очень тихо, и Крактэн сумел без труда слушать тяжёлое дыхание стоящих рядом с ним людей, чувствовать, как учащённо бьются их сердца, явственно ощущать овладевший ими страх. Когда от звенящей тишины стало закладывать уши, на помост стремительно вбежала одетая в короткую тунику женщина. Бугры мышц на руках, животе, бёдрах говорили о годах упорной тренировки. Даже артог, прошедший три ступени телесного совершенства, не мог похвастаться таким идеальным бойцовским телом. Думая, что сейчас начнётся некое состязание в ловкости и умении местных воительниц, Крактэн приготовился к приятному зрелищу. Кончики пальцев перестало колоть, сердце успокоилось. Артог позволил себе улыбнуться.
Но улыбка на его расслабленном лице продержалась недолго — ровно до того момента, когда на помост неуверенной поступью взошла соперница атлетки-воительницы. Сердце, гулко бухнув, замерло, в затылке закололо-засвербило, а по пальцам пробежали горячие искры — в юной сопернице Крактэн сразу узнал девушку у фонтана…
Не понимая происходящего, артог придвинулся к самому помосту. Руки ходили ходуном, пальцы сжимались и разжимались, отыскивая горло несуществующей жертвы. Крактэн в растерянности оглянулся по сторонам: неужели собравшиеся не видят, что замершие па помосте друг против друга женщины далеко не соперницы! Разве это единоборство? Да у незнакомки с осиной талией нет ни единого шанса в поединке с крепкой телом воительницей!
Горожане смотрели на чужеземца ненавидящими глазами и не делали попыток остановить несправедливый поединок.
"Ну, нет! — зло подумал артог. — Ничего у вас не выйдет!"
Он решительно шагнул на каменные ступеньки, но споткнулся о шёпот:
— Пришло время расплачиваться…
— Пойди прочь! — рявкнул артог, отталкивая невидимого противника.
Последние звуки его речи не успели погаснуть в насыщенном крайним напряжением воздухе, когда со стороны помоста раздался жалобный вскрик.
Крактэн поднял глаза — на лице незнакомки появилась багровая отметина от тонкого хлыста.
— А-а-а! — зарычал артог, взлетая на помост.
Одним прыжком он преодолел три высокие ступени, и три раза тонкий хлыст прошёлся по телу девушки.
Крактэн замер на одной ноге, потому что противный шёпот буравил его уши ужасной фразой:
— Нежели ты так ничего и не понял! Всякий твой поступок против любого горожанина приведёт к наказанию того, кто тебе дороже и ближе всего в этом городе!..
Артог незаметно опустил вторую ногу и тотчас услышал новый сдавленный вскрик.
— С каждым ударом Эльвина — именно так зовут девушку, поразившую тебя своей красотой — будет испытывать всё более сильные страдания. И всякий раз причиной её боли будешь только ты!
Крактэн перестал дышать, надеясь хотя бы этим защитить невинную девушку.
