Юрий Тупицын - Инопланетянин
- Мустанг. Это значит, что он стал офицером, добравшись до этого звания от рядового солдата.
- Любопытно!
- Не очень. Путь мустанга - тяжкий путь. Без настойчивости, дисциплины и отменных боевых качеств пройти его разведчику невозможно.
- И все эти добродетели есть у вашего протеже?
- Это профессионал высокого класса. Его непросто будет убрать, если даже этого очень захочется нашим противникам. К тому же он неподкупен.
Уотсон взглянул на Мейседона с интересом, сквозь который проглядывала насмешка.
- Вы серьезно верите в неподкупных людей, полковник?
Мейседон смутился.
- Я не совсем точно выразился. Если он пойдет к нам на службу, перекупить его будет невозможно. Во всяком случае, очень и очень трудно.
Уотсон удовлетворенно хмыкнул.
- В это еще можно поверить, с некоторым трудом. - Он задумался, приглядываясь к полковнику, и с неожиданной проницательностью спросил: Этот самый мустанг и спас вашу драгоценную жизнь?
- Этот самый.
- И где же это случилось, если не секрет?
- Теперь не секрет. В Египте, в окрестностях Суэцкого канала, когда гиппо еще не числились нашими друзьями.
- Бог мой! Вы пачкались не только во Вьетнаме, но и в этом дерьме?
- Почему вы думаете, что я бывал во Вьетнаме?
Уотсон усмехнулся.
- Я же говорил вам, что Джон никогда не покупает котов в мешке. Как имя вашего протеже?
- Харви. Рэй Харви.
- Я полагаю, что независимо от того, возьмем мы этого Харви в дело или нет, с ним стоит познакомиться. Если конечно, не будет возражать наш верховный главнокомандующий.
Джон Патрик Кейсуэлл не возражал. Он легко одобрил идею ввода в программу частного детектива вообще и не возражал против конкретной кандидатуры Рэя Харви в частности.
- Согласен с одной оговоркой, - уточнил он свою позицию. - Частный детектив, Рэй Харви или кто-либо иной, ничего не должен знать о существе программы "Инвазия". До поры до времени, пока система обсервации не выдаст сигнала тревоги.
Мейседон сразу понял и одобрил идею советника президента, но Уотсон нахмурился.
- Но его же надо подготовить!
- Мы и будем готовить. Скажем, к слежке за особо опасными преступниками экстракласса. Только и всего!
- А потом как топором трахнем его по башке сообщением, что ему придется охотиться за инопланетянами? А если такая неожиданность выбьет его из колеи?
- Надо выбрать такого человека, чтобы этого не случилось. - Кейсуэлл повернулся к Мейседону. - Как вы полагаете, Генри, Рэй Харви выдержит такое сообщение?
Мейседон улыбнулся.
- Полагаю, что выдержит. Боюсь только, что он не поверит в реальность присутствия на Земле инопланетян.
- А это уж ваша забота! Надо составить персональное извлечение для детектива из программы таким образом, чтобы он не только поверил, но и немножко испугался. Страх в небольших дозах помогает человеку проникнуться чувством ответственности.
Прошел день, другой, целая неделя, а Кейсуэлл, казалось бы, вовсе не торопился возвращаться к вопросу об участии Рэя Харви в программе. Уотсон, время от времени вспоминая об этом деле, подшучивал над медлительностью "патрона" и задавал всякие ехидные вопросы насчет роли детективов в жизни Кейсуэлла как таковой. Советник президента лишь посмеивался в ответ и отшучивался очень ловко и хладнокровно. Мейседон помалкивал, он знал, в чем причина задержки. Знал не по каким-либо конкретным фактам, а чисто теоретически, но тем не менее был совершенно уверен в том, что не ошибается: Кейсуэлл собирал сведения о Харви, проверял его по всем доступным ему каналам с той же тщательностью, с какой в свое время он проверял самого Мейседона. Генри был озабочен не самим фактом проверки, эта операция представлялась ему и необходимой и совершенно естественной, а обстоятельность Кейсуэлла в ведении дела вызывала уважение и стимулировала доверие к нему. Мейседона смущала совсем другая, куда более деликатная сторона дела: в свое время, каким-то образом узнав о том, что его, полковника Мейседона, так сказать, посадили под колпак, Харви счел нужным сообщить об этом. Как же поступить ему? Со своей совестью Мейседон уж как-нибудь бы справился, жизнь, а особенно служба в Пентагоне хорошо закалили его в этом отношении. Но Генри волновали и чисто утилитарные соображения: скорее всего, рано или поздно Харви станет известно, что полковник Мейседон нечто знал о тотальной проверке и тем не менее промолчал. А это уже некрасиво, это явно не по-товарищески! Даже никак внешне не отреагировав на такой поступок, Харви мог обидеться и затаить в глубине души неприязнь. Ведь Рэй был из тех несколько примитивных, грубовато-сентиментальных натур, которые чувство товарищества ценят очень высоко. Это не Кейсуэлл, который бы лишь одобрительно улыбнулся, узнав о хитроумии коллеги. Портить отношения с Харви Мейседону определенно не хотелось, причем не только по деловым, но, как это ни странно, и по чисто человеческим, моральным соображениям. В общем, обнаружив, что проверка Харви затягивается, а чем дольше ведется проверка, тем легче ее обнаружить, Мейседон устроил себе нечаянную встречу с детективом.
- Знаете, Рэй, - заметил он словно мимоходом, - теперь ведь на вас кто-то катит бочку.
Харви взглянул на него с интересом и усмехнулся.
- Знаю. Знаю даже, кто катит.
- Кто? - живо поинтересовался полковник, широта осведомленности Харви его не только интриговала, но и несколько беспокоила.
- А вот этого я вам не скажу, баззард. Вы уж извините. О некоторых вещах лучше не знать, если к тому нет острой необходимости.
Харви задумался, разглядывая свою левую руку с деформированными долгой тренировкой пальцами.
- Но вот что стоит за этим, не знаю. Не знаю! - И Харви вопросительно взглянул на полковника.
- И я не знаю, Рэй, - мягко ответил Мейседон и ободряюще подмигнул. Но убежден, что за всем этим для вас не кроется ничего плохого.
- Серьезно?
- Вполне. - Генри улыбнулся. - Если, конечно, вдруг не выплывут какие-нибудь страшные грехи прошлого.
Харви вздохнул.
- Кто из нас безгрешен? - Он испытующе взглянул на Мейседона и усмехнулся. - Но ничего страшного. Так, грешки, за которые умные люди дают подзатыльник, не более того.
- Тогда можете спать спокойно. Вами интересуются умные люди.
- Серьезно? - снова переспросил Харви. Мейседон утвердительно кивнул, и Харви к этой скользкой теме более не возвращался.
В этот же день вечером Харви встретился с Линклейтором. Такого рода визиты без предупреждения, согласования и даже без особых на то оснований были в их взаимоотношениях явлением обычным. В этот вечер Линклейтор был именно Линклейтором, а не Хобо, то есть он был, по его собственному выражению, непростительно трезв - трезв, как свинья! Как и всегда в таких случаях, Линклейтор угостил Харви крепчайшим кофе, сваренным в медном кофейнике, без сахара, но с хорошей порцией десятипроцентных сливок.
