Максим Волосатый - Переговорный процесс
Двигатель бота вдруг издал какой-то особо противный визг, не похожий на те, что были раньше. Из двигательного отсека донесся глухой удар. Не сильный. Но тут же повторившийся.
– Сажай! – Декстер сорвался со своего места, подскочил к перегородке и чуть ли не влез через нее к Соловью. – Сажай сейчас!
Встрепенулись все. Даже Степа оторвался от созерцания Селены. Грузовик дернулся, его мотнуло в сторону, но Соловей поймал его маневровыми. Сбросив скорость, космоштурм повел бот на снижение.
– Надеть шлемы, – донесся его голос из-за перегородки.
В кузове защелкали фиксаторы. Лифт научил многому, и паники не возникло. Да она и не нужна была. Соловей аккуратно оттормозился, перевел двигатели в вертикальный режим и посадил бот на небольшой поляне посреди цветущего сада.
– Приехали, – после надсадного гудения старых турбин его голос, раздавшийся в наушниках шлемов, прозвучал неестественно громко.
Непривычную тишину прорезал недовольный голос.
– Это мне кажется или кто-то только что заверял меня в непременной надежности данного средства передвижения?
Декстер сделал каменное лицо, отчаянно сожалея, что забрало шлема не поляризовано.
– Не кажется, профессор, – отозвался после паузы принявший огонь на себя Соловей. – Он сломался.
Петрухин великодушно не стал напоминать, сколько раз он интересовался техническим состоянием бота. Но Соловей его жертву не принял.
– Однако согласитесь, сейчас мы гораздо ближе к цели нашего путешествия, – в голосе космоштурма не было и намека на расстройство по поводу сломанного бота. Как будто сигарету докурил и выбросил. – И заметьте, при соблюдении полного радиомолчания. Это ли не плюс?
Степа подобрался, ожидая порции сарказма, но Петрухин просто согласился.
– Плюс.
И тут же задал встречный вопрос.
– Удовлетворенность радиомолчанием подразумевает опасения по поводу чего-либо. Вы ждете неприятных гостей?
Судя по тону, космоштурм пожал плечами.
– Может быть. В нашем положении все может быть.
Короткая пауза, посредством которой он показал, что продолжения не будет.
– И что вы теперь собираетесь делать? – поджал губы не дождавшийся комментариев Петрухин.
Вопрос был как-то не ко времени: что тут скажешь через минуту после почти аварийной посадки? Но у Соловья, как оказалось, план «Б» был наготове.
– А вот теперь я с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством, профессор, и дождусь спасательной команды. Я ведь прав, вы можете ее вызвать?
Петрухин кивнул.
– Вот, собственно, и весь план действий, – космоштурм распахнул водительскую дверь. – Ну что, выгружаемся?
– Прямо даже не знаю, что выбрать, – осклабился Степа. – Все такое вкусное.
Выбор и вправду был не скуден: подкопченная курица, бифштекс, пицца, свиная рулька, лосось. Картофель гратен, рис, гречневая каша, овощи на гриле, паста – в качестве гарнира. И на десерт: клубничный джем, шоколадный мусс, миндальное печенье, шарлотка с яблоками. В общем, ешь, не хочу. Деликатесов типа гала-люксовского айтоди, правда, не было, но бойджи в округе и так было навалом: Соловей посадил грузовичок прямо посреди цветущего сада. Оказывается, она растет на деревьях. И цветут они в разное время. Типа, кто раньше готов, тот и зреет. Чудеса.
Так что с питанием проблем не было, кроме одной. Все это кулинарное великолепие, извечное из походного набора «псов космоса», трофейно добытого на истребителе, предлагалось исключительно в виде плоских дощечек размером с ладонь. Их предлагалось откусывать и разжевывать.
– Наугад, – посоветовал подошедший Декстер. – Они на самом деле все вкусные. Постарались тыловики в свое время. Я, правда, до сих пор так и не понял, это забота о нас была или издевательство?
Степа решил последовать совету сакса. Тем более что все равно другой пищи не предлагалось, а есть хотелось зверски. Он вытащил из одной пачки две дощечки с надписями «Beef steak» и «Pasta», снял упаковку и с усилием отодрал зубами угол «стейка». Разжевал. И удивленно поднял брови. И правда вкусно… Декстер не соврал.
Растворяющийся во рту кусок плитки превращался в почти настоящий стейк. Почти, потому что мозг, точно знающий, что никакого мяса Степа не откусывал, категорически отказывался подтверждать наличие во рту стейка. Хотя все остальные органы чувств говорили обратное. Донкат откусил еще и от плитки макарон. А что, неплохой обед.
– Нравится? – поинтересовался вездесущий Соловей, только что споривший неподалеку с Петрухиным по поводу настройки сигнального маяка.
– Угу, – промычал Степа с набитым ртом.
– Ну-ну, – одобрительно качнул головой Соловей. – А еще говоришь, что не хочешь быть космоштурмом. Все способности налицо.
Донкат закашлялся.
– Вот я всегда удивлялся, – Соловей тем временем оставил в покое Степу, достал сигарету и повернулся к Декстеру, – как они умудряются при абсолютно одинаковом составе подавать это как разные блюда?
– А у вас такие же? – заинтересовался сакс.
– Почти, – пыхнул сигаретой Соловей. – Только у нас еще есть такая штука, называется «перловка». На мой вкус – гадость. Ее никто никогда не ест, но в сухом пайке она всегда обязательна. Традиция, – объяснил он. – Пошла еще с догалактической эры.
Степа, дожевав обе плитки, поднялся на ноги.
– А наелся, – удивленно констатировал он.
– Да ты что? Это здорово, – обрадовался космоштурм.
Степе его радость показалась подозрительной. Обычно после такого безмятежного счастья в глазах Соловья следовала какая-нибудь пакость. Он не ошибся.
– Ну, раз ты у нас теперь накормлен, напоен и годен к строевой, самое время в караул заступить.
– Это как? – нахмурился Степа.
– Это так, – объяснил космоштурм. – Будешь сидеть и отслеживать ситуацию по сканерам убээса. Включишь дальнее обнаружение – и вперед. Только сильно не прыгай, чтобы заряд зря не расходовать, и батареи не забудь потом поменять.
– А почему я? – насупился Степа.
– А почему не ты? – резонно поинтересовался Соловей.
Донкат открыл рот… Подумал и закрыл. И встрепенулся. Он же хотел…
– А с Селеной потом поболтаешь, – наставительно перебил его порыв космоштурм. – После подписания контракта.
Он упер палец почти в нос Степе.
– Так сказать, премия тебе будет.
Вот тут Соловей перебрал. Донкат выпрямился.
– Я не нуждаюсь ни в премиях, ни в поощрениях подобного рода. И я сам буду определять, с кем и когда я буду общаться.
– Будешь, – Соловей понял, что неправ, но отступать не собирался. – Но только не в боевой обстановке и не в нарушение приказа.
– Чьего приказа? – сжал зубы Донкат. – Кто определял вас мне в начальники?
