Алексей Калугин - Игра на выживание
– Не может быть, – недоверчиво покачал головой Тодзи.
– Я бы знал, если бы у меня была интуиция. А так я даже понятия не имею, что это такое.
– Я тоже не знаю, что она собой представляет. Но при этом частенько ею пользуюсь.
– В жизни невозможно без интуиции, – добавил Сейран.
– У роботов нет интуиции, – повторил универкух.
– Я готов согласиться с Браво, – сказал Рикс. – Интуиция присуща только людям.
– Да? – хитро прищурился Исабуро. – Ты когда-нибудь видел собак?
– Да, и не раз.
– Собаки очень разные, верно?
– Да, конечно.
– Маленькие и большие, черные и белые, лохматые и лысые… Но, стоит только тебе увидеть любую из них, как ты уже знаешь, что это собака. Так ведь?
– Так, – осторожно ответил Рикс.
Робот не понимал, куда клонит Исабуро, а потому опасался подвоха. Мальчишки, они ведь горазды на розыгрыши, порой довольно злые.
– А откуда ты, – Тодзи Исабуро коснулся пальцем металлопластикового щитка на груди Рикса, – знаешь, что это собака?
– Как это, откуда? – вконец растерялся робот. – Это же сразу видно…
– Ну-ну, давай! – подбодрил его Тодзи. – Скажи, по каким параметрам ты определяешь, что перед тобой именно собака, а не кошка?
– Не знаю, – вынужден был признаться Рикс.
Робот, конечно, мог привести длинную схему эвристического анализа, который позволяет ему безошибочно опознать собаку, но Рикс понимал, что не это хочет услышать от него мальчик.
– Вот это и называется интуицией, – улыбнулся Исабуро. – Знание, которое ты получаешь сразу, без предварительного анализа вводной информации. Иначе это еще называют сознанием нерожденного.
– Сознание нерожденного? – азартно мигнул индикаторами универкух. – Звучит многообещающе! Мы, роботы, и есть те самые нерожденные!
– Сознание нерожденного – та частица сущности Будды, которая есть в душе каждого человека, – объяснил Исабуро.
– А робот может обладать сущностью Будды?
– Му, – улыбнулся в ответ Исабуро.
– Что значит «му»? – удивился Браво.
– Ты создал замечательный коан. Я попытался дать на него ответ.
– Я ничего не понял, – обиженно мигнул клавишей «ввод» Браво.
– Замечательно, – с очень серьезным видом кивнул Исабуро. – Это первый шаг на Пути.
– И куда же ведет этот Путь?
– Туда, куда тебе нужно.
– Хорошо! – Браво понял, что окончательно запутался, и решил вернуться к первоначальной теме. – И все-таки, если я ударю малдука, что станет с моим позитронным мозгом?
– Я думаю, никто не сможет дать ответ на этот вопрос, – сказал Рикс.
– Кроме тебя самого, – добавил Исабуро.
– А я думаю, нужно просто попробовать, – сказал Сейран.
– Тебе хорошо говорить, – обиделся Браво. – У тебя мозги не перегорят, если ты не того ударишь!
– Так не надо бить не того. Бей кого следует.
– Ладно, спать пора. Завтра на рассвете выступаем.
Мальчишки поняли, что замечание Рикса касается в первую очередь их, сбегали за кусты и нырнули в палатку. Какое-то время оттуда еще доносились тихие, приглушенные голоса. Затем все стихло.
Время от времени щелкали догорающие угли в костре. Вдалеке журчал ручей. Порой в кустах кто-то негромко то ли всхлипывал, то ли вздыхал.
– Я целый месяц слушал тишину, – сказал Браво.
Рикс ничего не ответил.
Глава 15
Рикс был настроен на то, что путь через холмы, в обход зарослей кустарника, ставших пристанищем для гигантского мокруна, окажется нелегким. Но он и не подозревал, с какими трудностями им придется столкнуться. Вернее – не предусмотрел многое из того, что позже, когда все уже позади, кажется вполне очевидным.
Колеса универкуха, диаметром около шести сантиметров каждое, годились для транспортировки робота по ровной, горизонтальной либо слегка наклонной поверхности, но не для перемещения по пересеченной местности. С этой проблемой столкнулся еще робот-уборщик, прежде выполнявший роль тягача для Браво. Однако тропа, по которой Чарли тащил за собой универкух, была пусть и не слишком ровной, но все же расположенной в плоскости, приближенной к горизонтальной. Риксу пришлось толкать Браво вверх под уклон. Помимо силы гравитации, с которой еще можно было соперничать на равных, вступали в действие и факторы неопределенности – неровности сыпучего грунта, густая, влажная трава, то и дело попадающиеся под колеса небольшие камешки и сучки. Малейшая оплошность могла привести к тому, что универкух, вывернувшись из рук Рикса, покатится вниз по склону либо, того хуже, перевернется.
Мальчики, как могли, помогали Риксу, поддерживая Браво с боков, и, тем не менее, подъем на вершину холма превратился в сущую пытку для всех. Включая самого универкуха, который в полной мере сознавал, какие проблемы он создает другим из-за собственной беспомощности.
Но никто даже предположить не мог, каким кошмаром обернется для них спуск. Тут уже приходилось не толкать, а изо всех сил удерживать Браво, который так и норовил покатиться вниз по склону.
– Ну, почему? Почему никто не догадался хотя бы тормоза мне на колеса поставить? – жалобно причитал Браво.
– Потому что никто не предполагал, что кому-то придет в голову катать универкух по холмам, – отвечал ему Рикс.
– А надо бы было об этом подумать! – восклицал с укоризной Браво так, будто именно Рикс был в ответе за все недостатки в конструкции его колес.
– Когда вернемся к цивилизованной жизни, непременно напиши письмо с рекламацией фирме-производителю.
– Письмо с претензиями от универкуха фирме, которая его сделала? Не смеши меня, Рикс!
– Ребята тоже подпишутся, – кивал на мальчишек робот.
– Ага, – тяжело сопел Исабуро. – Непременно подпишемся. Чтобы впредь все универкухи серии «Браво» снабжались автономными приводами на все четыре колеса.
– И тормозами, – напоминал Браво.
– И колеса нужны побольше, – вторил Сейран.
Рикс, хотя и не имел колес, также был сконструирован без прицела на дальние прогулки по нехоженым местам. Синтетический материал, которым были покрыты ступни его ног, обеспечивал идеальное сцепление с любым половым покрытием. Неплохо вел он себя и на ровных гаревых дорожках. А вот на траве скользил безбожно. Как ни осторожничал Рикс, он все же несколько раз упал, пока они спускались с холма. И это не закончилось трагедией лишь потому, что Сейран догадался привязать универкуха к Риксу. Так, на всякий случай. Что и было сделано. Теперь, даже падая, Рикс превращался в якорь, не дающий Браво покатиться вниз по склону.
А бедный Браво, надо сказать, мысленно только и видел, как несется вниз, набирая скорость, подпрыгивая на ухабах, совершая немыслимые пируэты, и в конце концов грохается о землю так, что все его панели разлетаются в стороны, внутренние конструкции вываливаются на траву, концентрированный антисептик медленно вытекает из перебитого путепровода и только одно-единственное колесо продолжает вращаться, с вящей убедительностью символизируя собой бренность всего сущего. Если бы снимались фильмы ужасов для роботов, фантазии Браво могли бы воплотиться в одной из наиболее эффектных, дергающих за нервы сцен.
