Александр Климай - Ихтиандр
— А где мадемуазель Луиза? — спросил де Аргенти.
— Я здесь, господин профессор. У вас чудесные картины. Не всякий музей имеет в своем собрании такое великолепие, — Луиза шла через зал гостиной навстречу. Упругая походка девушки говорила о том, что она была в прекрасной спортивной форме, Сальватор вспомнил о том, что девушка рассказывала о соревнованиях пловцов…
— Луиза, мои картины действительно заслуживают внимания, но вы — изумительны, примите в этом мои заверения. — Сальватор поцеловал руку девушки.
За дружеской беседой незаметно летело время. Неожиданно вошел Ольсен, все это время отсутствовавший и выполнявший с утра поручения профессора. Увидев Луизу, он застыл на месте от изумления.
— Ольсен, оставьте девушку живой! Иначе она сгорит от вашего взгляда, — пошутил Сальватор, и, чтобы помочь оторопевшему другу, профессор представил его гостям. Затем, извинившись, отвел его в сторону.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Все, о чем мы говорили утром, я успел сделать. Хирурги сейчас у больного М., просили не беспокоиться по поводу обеда.
— А как наш офицер? — поинтересовался профессор.
— Я не знаю, Джеймс только сказал, что если понадобится, тебя вызовут.
— Хорошо. Через 15 минут мы садимся обедать, а после я прошу тебя остаться с нами. Я хочу показать гостям наши сады.
Ольсен хотел что-то возразить, но Сальватор опередил его:
— Этим людям можно показывать все.
— И больного с мозгом дельфина?!
— Пожалуй, это — единственное, о чем нужно умолчать. Но это не по твоей части… Ты знаешь, кто эта девушка?
— Конечно, нет, впервые вижу, но как хороша…
— Помнишь, я рассказывал о происшествии с пиратами, когда Ихтиандр спас и девушку, и пассажиров парохода?
— Да…
— Ну так вот, ты себе представить не сможешь… — это и есть та девушка, с ней я ехал в купе, возвращаясь из последней поездки.
— Невероятно!.. — прошептал Ольсен.
— Только… еще одно условие: об Ихтиандре ты ничего не знаешь.
Ольсен внимательно посмотрел на Сальватора, кивнул и вышел…
Обед уже подходил к концу, когда в столовую заглянул Джеймс Вейслин и, скользнув взглядом по присутствующим, произнес:
— Господа, прошу покорно извинить меня. Профессор Сальватор, пациенту М. нужна срочная консультация.
— Друзья, я вас оставлю ненадолго. Ольсен займет вас.
Они вышли.
— Что произошло, Джеймс? — спросил Сальватор, как только они остались одни.
— Карлос Менес просыпается…
— Когда это случилось?
— Два часа назад аппарат начал писать энцефалограммы, характерные для коры головного мозга, выходящей из под контроля ретикулярной формации…
— Он уже в сознании?
— Нет.
Разговаривая, хирурги быстрым шагом приближались к палате, в которой находился этот необычный пациент. Зайдя в бокс, Сальватор на ходу набросил халат. Карлос Менес встретил вошедших спокойным взглядом. Рядом с больным стоял доктор Сандро и рассматривал запись на энцефалографе.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Сальватор, присаживаясь на край кровати.
— Нормально, только в мышцах небольшая слабость, — проговорил пациент и после короткой паузы, поинтересовался:
— Кто вы? Где я нахожусь?
— Я профессор Сальватор де Аргенти. Бы находитесь в моей частной клинике.
— Почему я здесь? Что со мной случилось? Я ведь офицер и находился на корабле, участвовавшем в военных маневрах?
— Вы получили травму черепа и поэтому оказались в клинике.
Карлос Менес закрыл глаза, вспоминая события. Минут пять он находился в таком состоянии. Хирурги напряженно наблюдали за пациентом. Наконец, Менес поднял веки и тихо проговорил:
— Я ничего не помню.
— Это амнезия, — объяснил Сальватор, — то есть состояние утраты фрагмента памяти. В вашем случае это хорошо. Постепенно вы поправитесь и продолжите свою службу на военном корабле.
— На военном?! Никогда!
Хирурги переглянулись.
— Но почему же? — удивленно спросил Вейслин, — вы же капитан-лейтенант военно-морского флота!
Менес молчал.
— Карлос, когда вы поправитесь совсем, вы сами определите свою дальнейшую судьбу. А сейчас нужно набираться сил. Сестра Карин будет возле вас, — проговорил Сальватор, вставая.
Пациент перевел взгляд на медсестру и еле заметно кивнул.
— И последнее, Карлос, за вами будет постоянно наблюдать не только медсестра, но и доктор… Пусть это не покажется вам странным. Может быть, вы почувствуете что-то необычное в вашем состоянии… — Сальватор пристально посмотрел на пациента, — или появятся какие-то необычные желания… мысли. Я прошу вас, говорите обо всем доктору. Это очень важно. Ведь у вас была операция на мозге…
Вейслин и Сандро напряженно следили за профессором. Перехватив их взгляды, Сальватор наконец закончил свою мысль:
— …А вы должны понимать, что это не аппендэктомия.
Больной лежал неподвижно, внимательно слушая профессора. Он ничего не ответил, но по глазам было видно, что слова доктора дошли до него. После осмотра врачи направились в кабинет профессора, расположенный рядом.
— Господа, прошу быть предельно внимательными к этому пациенту. Любой жест не должен оставаться незамеченным… — сделав паузу, Сальватор спросил: — Джеймс, как чувствует себя больной из третьей палаты, прооперированный вчера?
— Он находится в состоянии средней тяжести. Жидкости в брюшной полости практически нет. Я думаю, он поправится.
— Хорошо, после отъезда гостей я посмотрю его, — проговорил Сальватор, давая понять, что разговор окончен. Доктор Сандро вышел, а Вейслин задержался в дверях:
— Профессор, я могу задать вам только один вопрос?
— Слушаю, Джеймс.
— Кто та молодая красивая дама, которую я видел сейчас за столом?
— С этой девушкой и ее спутниками я познакомился в поезде, когда ездил в Бразилию, — проговорил Сальватор, вставая из-за стола. — Что с тобой, Джеймс? Ты с ней встречался раньше? — спросил он тут же, обратив внимание на напряженное лицо ассистента.
— Нет, — проговорил Вейслин, справившись с собой. — Обычно вы долго присматриваетесь к новым знакомым, прежде чем пригласить к себе…
— Так сложились обстоятельства, что их присутствие здесь необходимо.
На лице ассистента был написан вопрос, но он не произнес его.
— …К тому же, я не всегда долго присматриваюсь к людям, бывают и исключения — например, ты, Джеймс.
— Извините, профессор, за любопытство, но девушка очень мила…
Сальватор дружески похлопал Вейслина по плечу:
