Ричард Матесон - Куда приводят мечты
Опять в глазах у нее появилась эта пустота. Почему-то это произошло почти мгновенно, словно Энн не смогла ее сдержать. Она покачала головой.
– Не верю… – начала она. Голос прозвучал невнятно.
Я стал соображать еще лучше.
– Меня беспокоит то, что Ричард верит, будто она еще существует, – сказал я.
Ни звука. Покачивание головой.
– Что она находится в доме, напоминающем наш, – продолжал я. – Вернее, его мрачную, негативную копию. Все унылое и холодное. Ничего не работает. Грязь и запустение.
Ее голова продолжала трястись. Она бормотала невнятные слова.
– Думаю, он прав, – сказал я, – Думаю, что смерть – продолжение жизни. Что человек существует и после.
– Нет.
Из гортани ее вырвался задушенный звук.
– Разве вы не видите? – спросил я. – Ваш дом был красивым, теплым и нарядным. Почему он должен быть таким, как этот? Почему?
Она продолжала от меня отодвигаться. Я понимал, что она в ужасе, но должен был идти дальше. Это был первый подход, принесший хоть какие-то результаты.
– Почему ваш дом должен выглядеть таким безобразным? – спросил я. – Разве в этом есть смысл? Почему отключены газ, электричество, вода и телефон? Есть ли в этом хоть какая-то логика? Почему лужайки, кусты и деревья засохли? Почему умирают птицы? Почему нет дождей? Почему все в вашей жизни должно одновременно нарушиться?
Ее голос прозвучал совсем слабо. Думаю, она сказала:
– Оставьте меня в покое.
Я продолжал:
– Разве ты не понимаешь, что этот дом – лишь копия знакомого тебе дома? Что ты сейчас здесь только потому, что веришь в его реальность? Разве не видишь, что это существование ты сама создала для себя?
Она покачала головой с видом испуганного ребенка.
– Неужели не понимаешь, зачем я тебе все это рассказываю? – молвил я. – Дело не в том, что у моих детей такие же имена, как у твоих. И не в том, что мою жену зовут так же, как тебя. Твои дети – это и мои дети. Ты – моя жена. А я – не просто мужчина, похожий на твоего мужа. Я и есть твой муж. Мы существуем в потустороннем мире…
Я умолк, когда она вскочила на ноги.
– Ложь! – выкрикнула она.
– Нет! – Я тоже вскочил. – Нет, Энн!
– Ложь! – раздался ее пронзительный крик. – Потустороннего мира не существует! Есть только смерть!
БИТВА ЗАВЕРШЕНА
Мы стояли друг против друга, как гладиаторы на песке какой-то неведомой арены. «Смертельная битва», – пришла мне на ум странная мысль. Но мы оба были мертвы. Тогда что же за битва происходила между нами?
Я знал только, что, если не сумею ее выиграть, в проигрыше будем мы оба.
– Жизни после смерти не существует, – начал я.
– Никакой.
Пристальный взгляд, почти гипнотизирующий меня своим вызовом.
– В таком случае я не смог бы узнать о том, что произошло после моей смерти.
На ее лице на миг отразилось смущение, потом она насмешливо пробормотала:
– Твоей смерти.
– Я говорю, что я Крис, – сказал я.
– Ты…
– Твой муж Крис.
– А я говорю, что ты болван.
Теперь к ней, казалось, возвращались силы.
– Верь во что угодно, – настаивал я. – Но, кто бы я ни был, я не мог бы знать, что произошло с тобой после смерти твоего мужа, верно? То есть подробности, – добавил я, прерывая ее. – Мог или не мог?
Она недоверчиво взглянула на меня. Я понимал, что она озадачена и не понимает, чего я от нее добиваюсь. Я быстро продолжал, чтобы не дать ей опомниться.
– Нет, не мог, – сам ответил я. – Ты ведь знаешь, что не мог. Потому что, если бы мог…
– Какие подробности? – сердито перебила она.
– Например: ты с детьми сидишь на переднем ряду в церкви. Кто-то дотрагивается до твоего плеча, и ты вздрагиваешь.
По ее реакции я понял, что мой откровенный шаг был ошибочным. Очевидно, она не помнила моего прикосновения. Она взглянула на меня с нескрываемым презрением.
– Или дом, заполненный пришедшими с похорон людьми, – продолжал я. – Ричард готовит напитки в баре…
– Ты думаешь… – вздрогнула она.
– Там твой брат Билл, Пэт, твой брат Фил, его жена и…
– И это ты называешь…
– Ты за закрытой дверью спальни, лежишь на кровати, рядом сидит Йен, держит тебя за руку.
Я понял, что попал в точку, – она дернулась, словно ее ударили. Этот скорбный момент она живо помнила. Теперь я почувствовал себя уверенней.
– Йен говорит тебе, что хотя это звучит неправдоподобно, но он чувствует меня рядом.
Энн задрожала.
– Ты ему говоришь: «Знаю, что ты хочешь помочь…»
Она что-то прошептала.
– Что?
Она прошептала снова. И опять я не услышал.
– Что такое, Энн?
– Оставь меня в покое, – хрипло произнесла она.
– Ты знаешь, что я прав, – сказал я. – Знаешь, что я там был. А это доказывает…
Опять пелена у нее на глазах. Она возникла мгновенно и казалась плотной, почти материальной. Энн отвернула голову.
– Хорошо бы пошел дождь, – пробубнила она.
– Я ведь прав, не так ли? – спросил я. – Все это действительно произошло. Верно?
Она с трудом поднялась на ноги, вид у нее был осоловелый.
– Ты что – боишься услышать правду?
Она опустилась обратно на диван.
– Какую правду? – Ее тело дергалось в конвульсиях. – О чем ты говоришь?
– Загробной жизни не существует?
– Нет!
Ее лицо напряглось от страха и гнева.
– Тогда зачем ты согласилась на сеанс с Перри?
Она снова дернулась, словно ее ударили.
– Он говорил тебе, что я сижу около тебя на кладбище, – молвил я. – Я тебе скажу, что он говорил, слово в слово. «Я знаю, что вы чувствуете, миссис Нильсен, но поверьте мне на слово. Я вижу его рядом с вами. На нем темно-голубая рубашка с короткими рукавами, синие клетчатые брюки…»
– Ты лжешь. Лжешь.
Ее голос звучал гортанно, зубы были крепко стиснуты, на лице выражение гневного возмущения.
– Сказать тебе, что ты говорила Перри дома?
Она попробовала снова подняться, но не смогла.
Взгляд у нее помутился, но тут же вновь прояснился.
– Меня это не интересует, – пробормотала она.
– Ты сказала: «Я не верю в жизнь после смерти. Я верю в то, что, когда мы умираем, мы умираем, и это конец».
– Это правильно! – воскликнула она. Проблеск тщетной надежды.
– Ты сказала именно это?
– Смерть – конец всему!
Я поборол вспышку отчаяния.
– Тогда откуда мне известны все эти вещи? – спросил я.
– Ты их придумал!
– Ты ведь знаешь, что это неправда! Ты знаешь, что все мной рассказанное в точности соответствует действительности!
На этот раз ей удалось подняться на ноги.
– Не знаю, кто ты, – сказала она, – но тебе лучше отсюда убраться, пока не поздно.
– Для кого поздно? – спросил я. – Для тебя или меня?
– Для тебя!
– Нет, Энн, – сказал я. – Я-то знаю, что произошло. Это ты не понимаешь.
– И ты мой муж? – спросила она.
– Да.
– Мистер, – молвила она, почти выплевывая в меня это слово. – Вот смотрю я на вас и вижу, что вы не мой муж.
Я ощутил в груди внезапный тоскливый холод. Увидев мою реакцию, она тотчас же этим воспользовалась.
– Будь вы моим мужем, – сказала она, – вы бы не говорили мне подобных вещей. Крис был добрым. Он меня любил.
– Я тоже тебя люблю. – На меня наваливалась депрессия. – Я сейчас здесь, потому что тебя люблю.
Ее смех прозвучал цинично и холодно.
– Люблю, – повторила она. – Вы даже меня не знаете.
Почва ускользала у меня из-под ног.
– Знаю! – крикнул я. – Я – Крис! Разве не видишь?! Крис!
Мое поражение довершила ее высокомерная улыбка.
– Как же тогда вы можете быть здесь? – спросила она. – Он мертв.
Все было напрасно. Убедить ее было невозможно, потому что она просто не могла себе представить жизнь после смерти. Ни один человек не может себе представить невозможное. А для Энн жизнь после смерти казалась невозможной.
Повернувшись, она вышла из гостиной в сопровождении Джинджер.
Поначалу это потрясение никак на мне не отразилось. Я сидел и смотрел, как она уходит, будто мне это безразлично. Но потом до меня дошло, и я ощутил как будто удар молнии. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы ее убедить. Я почти заставил ее поверить, но, как оказалось, ничего не достиг.
Ничего.
Я пошел вслед за ней, но теперь без всякой надежды. Казалось, с каждым шагом мой рассудок и тело становятся все более вязкими – цепенели мысли, затвердевала плоть, – чем дальше, тем хуже.
В какой-то жуткий миг я подумал, что снова дома, что я часть этого места.
Очнувшись, я воспротивился этому омерзительному процессу. Я бы не вынес, если б остался здесь. Это было бы невыносимо.
Раздавшийся из нашей спальни крик ужаса заставил меня бежать.
