Рэй Брэдбери - Вождение вслепую
— И то верно, — согласился Финн. — Господь Бог посылает ирландцу искушение, а потом — сразу лишение.
— Муки мученические, — подхватил Риордан. — Я постоянно хожу в киношку, в «Гэйети», беру билет на вечерний сеанс, в последний ряд, но даже там нет возможности себе потрафить!
— В «Гэйети»? — ужаснулся от воспоминаний Нолан. — Чур меня! Как-то раз пришел я посреди сеанса и в темноте нащупал девчонку. Шустрая попалась, трепетала, словно форель в ручье. А как свет зажгли, посмотрел, с кем связался — ну, старая кикимора, честное слово. С горя напился до умертвия. Пропади она пропадом, эта киношка «Гэйети». Идешь туда с мечтой, а потом кошмары снятся!
— Значит, больше некуда податься с низменными целями, кроме как на топь, где и утонуть недолго. Вот скажи, Дун, — обратился к нему Финн, — есть ли у тебя на сей счет какие-нибудь мысли? Ты хоть ростом и не вышел, зато башка здоровенная.
— Мысли есть! — Дун не мог стоять без движения: его кулаки рубили воздух, пальцы выводили причудливую вязь, а сам он пританцовывал под воображаемую музыку. — Согласитесь, здешние болота — это единственное место, куда еще не ступала своими изящными ножками Святая церковь. Но с другой стороны, это также единственное место, где девушка, существо забитое и бестолковое, может испытать свою волю, чтобы понять, достанет ли у нее сил не опуститься на самое дно. Верно говорят: если засосет — не видать ей могилы на кладбище. А теперь слушайте внимательно!
Дун сделал паузу, чтобы все уставились на него и навострили уши.
— Нам нужен гений науки, великий стратег, который, решив заново сотворить мир, сразу приступит к телу. Есть лишь один человек, кому по плечу такая задача: это — я!
— Ты?! — вскричали все в один голос, как от удара под вздох.
— Молоток у меня есть, — сказал Дун. — А вы несите гвозди.
— Картинку прибить, — съязвил Финн, — да поровнее.
— Прежде чем сюда идти, я ковал победу, — продолжал Дун, который спал до полудня, а в три часа снова лег в постель, чтобы обрести необходимый душевный настрой и пересмотреть наши судьбы. — Мы чешем языки и расшатываем нервы, пока на небе готовится взойти луна, а хищные топи замирают в ожидании добычи. За порогом этого паба брошены наши велосипеды — капища спиц и рулей. Когда наступит момент истины, каждый из нас должен вскочить в седло и отправиться на болота, чтобы вбить вешки и натянуть бечеву, раз и навсегда. Горячая кровь и горячительная влага помогут нам составить на будущее план местности, отметить неприступные и обманчиво безобидные участки, а также провести хронометраж утопления, чтобы впоследствии приходить в те же места, но уже твердо зная, что позади фермы Доули тянется открытый луг, на котором, если замешкаешься, будешь погружаться в трясину со скоростью два-три дюйма в минуту. А еще дальше лежит выгон Лиэри, где коровам нужно пошевеливаться, чтобы их не затянуло в болото — они даже пасутся на ходу. Куда как полезно будет запомнить, какие плашки надо обходить стороной и где искать твердую почву!
— Ай да молодец! — вырвался у всех и каждого вздох восхищения. — Это дело нужное!
— Так чего мы ждем? — Дун устремился к дверям. — Допивайте — и в седло. Неужели мы и дальше будем прозябать в сомнениях? Или наконец-то сыграем с Всевышним, так сказать, на его поле?
— На поле! — Завсегдатаи выпили по последней.
— К Всевышнему! — решили они, и Дуна волной вынесло за порог.
— Мы закрываемся! — прокричал Финн, благо в пабе никого не осталось. — Закрываемся!
У Дуна развевались на ветру фалды пиджака; можно было подумать, впереди ждет свидание с небесами, а сзади гонится Люцифер, однако, вылетев на дорогу, Дун ухитрялся показывать носом то в одну сторону, то в другую, как заправский краевед:
— Это земли Флэгерти. Жуткая топь. Затягивает аж на фут в минуту. Если кто зазевался — потом ищи-свищи.
— Ну и ну! — протянул кто-то из велосипедистов, обливаясь потом. — Тут бы и сам Иисус Христос не перешел, как посуху!
— Да уж, он бы в наших краях был един в двух лицах: первый и последний, а между ними — никого! — добавил Финн, который успел догнать кавалькаду.
— Куда мы едем-то, Дун? — отдуваясь, спросил Нолан.
— Скоро узнаете! — Дун переключил скорость.
— А когда доберемся до места, — начал Риордан, которого осенила внезапная мысль, — и станем производить хронометраж, кто у нас будет за бабу?
— Вот-вот, кто именно? — забеспокоились остальные, когда велосипед Дуна свернул с дороги и высек колесами сноп искр. — Не мы же, в самом-то деле?
— Спокойно! — отозвался Дун. — Один из нас только притворится бедной девушкой, обманутой девой, куртизанкой…
— Вавилонской блудницей? — подсказал Финн.
— Кто ж на это пойдет?
— Тот, кто показывает вам задницу! — прокричал Дун, вырываясь вперед. — Конечно, я!
— Ты?
Среди велосипедистов едва не образовалась куча-мала.
Предвидя такую опасность, Дун повысил голос:
— Если все сойдет гладко, готовьтесь к новым сюрпризам! А теперь, бога ради, тормозите! Приехали!
Незадолго до их прибытия здесь прошел дождь, но поскольку дожди шли постоянно, этого никто не заметил. Теперь тучи расползлись в разные стороны, как театральный занавес, и явили миру: лежащий между лесом и проселочной дорогой выпас Браннагэна, который начинался в туманной дымке и уходил в молоко.
— Браннагэновы земли! — Велосипедисты остановились как вкопанные.
— Здесь витает тайна, чуете? — прошептал Дун.
— И впрямь витает, — шепнул кто-то в ответ.
— Одобряете мой дерзновенный замысел?
— Бегом — марш! — Таково было общее решение.
— Уж не сдрейфил ли ты, Дун?
— Какие могут быть изыскания, если первопроходец помчится по этой топи, словно нахлестанный бык? Тут нужны двое, чтоб идти след в след. Я, как и обещал, буду за женщину. Но мне требуется напарник — один из вас.
Велосипедисты, не спешиваясь, попятились назад.
— Ты со своими научными методами отвадишь нас и от пива, и от джина, — заметил Финн.
— А как добиться правдоподобия — верно я выразился, скажи, Дун? Напарнику трудновато будет представить тебя дамочкой.
— Может, ради такого дела, — надумал Риордан, — привести сюда какую ни на есть тетку? Да хоть из монашек…
— Только не монашку! — в ужасе шарахнулись остальные.
— Можно и чью-нибудь жену, — предложил Дун.
— Жену? — Ужас достиг предельной точки.
Приятели вогнали бы его в землю, как острый кол, не знай они, что он — завзятый шутник.
— Ну, хватит! — вмешался Финн. — У кого есть карандаш и бумага для записи цифр и обозначения смертельно опасных участков?
