Филип Дик - Небесное око
Гамильтон злорадно усмехнулся:
– Лекарство от кашля. У меня катар.
– Ты задумал очередную пакость! – У Марши от гнева округлились глаза. – Я ведь вижу! Ты всегда финтишь, если готовишься что-нибудь выкинуть.
– Просто собираюсь положить конец безумию, – заявил Джек с решимостью фаталиста. – С меня хватит!
Марша цепко схватила мужа за руку:
– Джек, умоляю, ради меня…
– Тебе нравится дебильная империя старухи? – Он рывком освободился от острых пальчиков Марши. – Тебе, Лоузу и Макфифу!.. Вам хорошо и весело, пока ведьма упраздняет людей, животных, насекомых – все, что превосходит ее убогое воображение!
– Джек, ничего не делай, пожалуйста! Обещай мне!
– Извини. Все решено. Колеса завертелись.
Близоруко щурясь в их сторону, миссис Притчет позвала:
– Идите сюда! Тут йогурт с бутербродами – торопитесь, пока все не съели!
Встав на пути у мужа, Марша горячо зашептала:
– Я не пущу тебя! Ты не должен, Джек!.. Неужели тебе непонятно? Вспомни Артура Сильвестра…
– Уйди с дороги! – резко оборвал он ее. – Снадобье испаряется.
К его изумлению, глазки супруги неожиданно наполнили слезы.
– Боже мой… Джек, милый! Что со мной будет? Я не выдержу, если она упразднит тебя. Я умру.
Сердце Гамильтона дрогнуло.
– Ну, не глупи…
– Это правда.
Слезы беспомощно катились по ее щекам; вцепившись в Джека, она толкала его назад. Но все усилия Марши были напрасны. Мисс Рейсс уже провела ряд маневров, и в результате миссис Притчет повернулась к разыгравшейся сцене спиной. Дэвид, отвлекая внимание мамаши, возбужденно демонстрировал ей разноцветные камешки, откопанные им где-то поблизости. Нельзя больше ждать ни секунды – другого случая может не подвернуться.
– Стань в сторонке, – мягко попросил Гамильтон жену. – Если не можешь смотреть, отвернись.
Решительным движением он отодвинул Маршу в сторону.
– В конце концов, рискую-то я ради тебя. Ради тебя, и Лоуза, и Прыг-Балды, и всех нас. Даже ради дурацких сигар Макфифа.
– Я люблю тебя, Джек, – убитым голосом сказала Марша.
– А я спешу! – бросил Джек в ответ. – Понятно?
Она кивнула:
– Понятно. Желаю удачи.
– Спасибо. – И, уже двинувшись вперед, добавил: – Рад, что не сердишься из-за Силки.
– А ты на меня?
– Сержусь, – буркнул Джек. – Но, вероятно, перестану, когда увижу девчонку живой и невредимой.
– Надеюсь, что увидишь, – пролепетала виновато Марша.
– Ну, держи пальцы крест-накрест.
Широко шагая по упругому дерну, Джек быстро подобрался к Эдит Притчет, рассевшейся как слон на солнцепеке. Миссис Притчет как раз допивала из бумажного стаканчика апельсиновый чай. В левой руке она держала половинку вареного яйца. На толстых коленях покоились тарелка винегрета и банка абрикосового компота. Когда Джек уже навис над старухой, мисс Рейсс поспешно проговорила:
– Миссис Притчет, вы не передадите мне сахар?
– Ну конечно, дорогая! – Она положила остатки яйца на салфетку и взялась за бумажный пакет с сахаром.
– Боже!.. – Ведьма вдруг сморщила нос. – Откуда этот страшный запах?
И пропитанный хлороформом платок исчез из дрожащих рук Гамильтона. Бутылочка, заткнутая за пояс и слегка давившая в бедро, перестала беспокоить. Миссис Притчет вежливо передала пакетик с сахаром мисс Рейсс и вернулась к трапезе.
Все кончилось. План рухнул – тихо, бесповоротно.
– Восхитительный чай! – заявила миссис Притчет, когда рядом появилась озадаченная Марша. – Вас можно поздравить, дорогая! Вы – прирожденный кулинар!
– Так оно и есть, – подтвердил Джек.
Он уже пришел в себя от неожиданного поражения, уселся на землю и нервно потер руки:
– Что тут у нас хорошего?
Дэвид широко раскрытыми глазами уставился на него, разинув рот.
– Бутылка пропала! – громко завыл он. – Она пронюхала!
Игнорируя вопли мальчика, Гамильтон спокойно выбирал себе закуску.
– Я, пожалуй, возьму всего понемножку! – жизнерадостно объявил он. – Все так замечательно!
– Берите, угощайтесь! – прошамкала с набитым ртом миссис Притчет. – Попробуйте этот чудный сыр с сельдереем и сливками. Невероятно вкусно!
– Спасибо! – кивнул признательно Гамильтон. – Так и сделаю.
Дэвид Притчет, уже на грани истерики, вскочил на ноги и, гневно указывая на мать пальцем, завизжал:
– Это ты, мерзкая жаба, взяла наш хлороформ! Ты сделала, чтоб он пропал!
– Да, дорогой, – запросто подтвердила миссис Притчет. – Ужасный, отвратительный химикат, и, честно говоря, я не представляю, для чего он тебе. Погулял бы лучше вокруг, посмотрел. Здесь, кстати, растут замечательные папоротники. Тебе полезно на них взглянуть.
Раздался звенящий от напряжения голос мисс Рейсс:
– Миссис Притчет, что вы собираетесь делать с нами?
– Господи, – сказала миссис Притчет, накладывая себе еще винегрета, – что за странный вопрос? Ешьте, дорогая. Вы такая худенькая, вам действительно неплохо бы поправиться.
Машинально все продолжали жевать. Но только миссис Притчет ела с видимым удовольствием; она сопела и чавкала, напоминая в эти мгновения экзотическое животное, только что очнувшееся от голодной спячки.
– Здесь так мирно, – промямлила она. – Только ветер шумит в верхушках сосен.
Высоко над лесом послышался слабый рокот самолета – это совершал рейд патруль береговой охраны…
– Что такое?.. – Брови миссис Притчет сошлись у переносицы. – Непрошеное вторжение…
Самолет, как и вообще все самолеты в этом мире, выбыл из игры.
– Понятно, – с наигранным безразличием сказал Гамильтон. – Что следующее на очереди?
– Сырость! – Миссис Притчет скроила брезгливую гримаску.
– Не понял?..
– Сырость! – Она заерзала на подушке. – Я чувствую сырость от земли. Это неприятно.
– А вы можете упразднить даже понятие? – спросила мисс Рейсс.
– Могу, дорогая!
Земля вдруг стала на ощупь теплой и сухой, как поджаренный тост.
– И ветер немного прохладен, вы не находите?
Ветер стал согревающе ласковым, будто тепло от камина.
– Ну, как вам теперь?
Джека захлестнуло чувство отчаянной бесшабашности. В конце концов, терять уже нечего: все равно безумие уничтожит самое себя. Надо ускорить развязку.
– Вам не кажется, что цвет у океана отвратительный? – спросил он. – Глядеть противно!
Свинцово-синяя ширь океана окрасилась зеленью пастельных оттенков.
– Так гораздо лучше, – высказалась Марша. Она сидела рядом с Джеком, судорожно стиснув ладонь мужа. – О, дорогой… – беспомощно пробормотала она.
Гамильтон привлек жену к себе и указал вдаль:
– Посмотрите, как вон та чайка шныряет!
– Она охотится за рыбой, – прокомментировала мисс Рейсс.
