Дмитрий Веприк - Карты рая
Вы могли возразить букинисту, что этот закон на самом деле проявляет себя только в драматургии, кино и литературе, да и то не всегда. Но пропитанный ветхой пылью старик ответил бы, что закон этот всеобъемлющ, как закон тяготения. В искусстве его проявление заострено в силу свойств жанра, а в жизни скрыто под потоком будничных событий. Можно не осознавать вращения Земли, и закону не делается хуже оттого, что мы о нем не знаем. Чуть ли не ежедневно, совершенно не имея представления об очередной трагедии, мы проходим мимо каких-то совершенно сказочных шансов, теряем успех, несостоявшуюся дружбу, любовь, сказочные приключения. Кто-то вообще проживает жизнь получив только жалкие суррогаты этих вещей, и…
К чему все эти рассуждения? А к тому, что…
В тот раз Бричард недоговорил потому, что таймер звездолета как раз отсчитал свое «01-00» и корабль канул туда, где не только связный разговор, но даже само произнесение звуков оказывается проблематичным — хотя бы по той причине, что проблематично там само время. Можно смотреть и даже кое-что видеть, можно пытаться думать и даже что-то понимать, можно чувствовать… Лучше всего в этом состоянии удается именно чувствовать.
Бричарду казалось, что эта была вечность, и в этой вечности оставались только он и она, застыв и глядя друг другу в глаза. Еще ему показалось, будто они говорили друг с другом, о чем никогда бы не заговорили и так, как никогда говорить не могли. Разумеется, это были только последствия сжатия континуума. Когда же «Эскалибур» наконец-то материализовался в скоплении Кроличьей Шкуры, все закончилось. Даже заговорили они совершенно о другом. Кажется, Сато спросила, что представляет собой скопление Кроличьей Шкуры.
Если вы тоже не в курсе, скажем так: оно является полной противоположностью Великому Кольцу. Второе — это миф, нереальный, но изящный и простой с точки зрения замысла. Первое, напротив, более чем реально, но зато является местом локализации невероятного количества самых кошмарных легенд. В их число входят перечни канувших в небытие кораблей, повествования о плывущих сквозь пространство безлюдных призраках с полным комплектом катеров и спасательных шлюпок на борту, рассказы о страшных планетах, поглощавших первооткрывателей так быстро, что те не успевали подать сигнал бедствия. И конечно же, это истории о бандах мерзавцев, которых принято называть пиратами. За отсутствием более точного определения.
— Вот! — сказал Бричард, когда надпись на экране монитора подтвердила, что корабль оказался в намеченной точке пространства. — Готовность по кораблю номер один, готовность десанта номер два.
— Это что означает? — спросила Сато.
— Для корабля означает, что он максимально готов к бою, а для десантников — что одно отделение находится в тамбурном отсеке, а все остальные должны за пять минут в полной готовности собраться у катеров, — объяснил Бричард, мучительно борясь с ощущениями, вызванными последствиями сжатия континуума. Зато Сато все было нипочем.
— За десять минут? — спросила она.
— Считаешь, это много?
Сато подумала.
— А сколько времени у тебя уйдет, чтобы надеть скафандр? — спросила она.
Бричард ухмыльнулся:
— Две минуты.
— Две?
— Давай проверим? — предложил он.
— Сейчас? — спросила она.
— Почему бы и нет? Засеки время. Ну?
— Что «ну»?
— Я жду команды.
— Начинай.
Любой космический скафандр является вещью более сложной, чем кажется тем, кто видел его только в кино, не пытался надеть и не держал в руках. Если думаете, что он такая же простая вещь, как лыжный костюм на «молниях», сначала выйдете в космос в одном, а потом в другом.
— Минута сорок девять секунд, — сказала Сато, посмотрев на таймер.
Бричард произнес что-то неслышное за колпаком шлема.
— У меня получалось и быстрее, — повторил он, включив атмосферный динамик и вернув на место выхваченный со стеллажа автомат. — Хочешь попробовать?
— Давай! — охотно согласилась Сато.
Подражая Бричарду, она выпрямилась возле стойки со своим скафандром, дождалась команды «Пошла!» и проделала приблизительно ту же последовательность действий, что и он. Только времени ушло больше. Экипаж галеона как раз успел допить вторую бочку с вином, а монстр по имени Большой Квидак перейти от интересной, но, в сущности, бесполезной темы исчезновения планеты Земля к изучению реально существующих карт обитаемой Галактики.
— Для новичка неплохо, — похвалил Бричард. — Но если бы такое проделал другой, за одно это «старик» списал бы его без всякой жалости на стационарную базу. Между прочим, кроме бронежилета для полной готовности надо еще и взять автомат.
— Скажи, а почему вы его называете «стариком»? — спросила Сато. — Он же совсем не такой старый.
— Есть такая……иция, — сказал Бричард, снимая шлем.
Фраза оказалась разорванной, но Сато ее поняла.
— Причем очень древняя, — добавил он. — Это вроде почетного прозвища, знак преданности и уважения. Далеко не всякому удается его заслужить.
— Странно, — сказала Сато. — Почему? Мне ваш капитан вовсе не показался приятным человеком.
— А он и не обязан быть приятным человеком. Главное, чтобы ему верили, если случится попасть в передрягу. И готовы были прыгнуть за ним даже в пасть дьяволу.
На лице Сато мелькнуло удивление. Бричард бы удивился, узнав причину.
— А каким он тебе показался? — спросил он.
— Странным, — сказала Сато.
Бричард хмыкнул:
— Ну, так можно сказать о ком угодно.
Ему вдруг показалось, что она сейчас скажет: «Кроме тебя». Вместо этого девушка отвернулась и сняла со стеллажа автомат.
— Я слышал, он когда-то был абсолютно другим человеком, — сказал Бричард, наблюдая за ее движениями. В руках Сато автомат выглядел предметом, назначение которого известно, но о применении имеется только общее представление. — До того как ему заменили на биопротезы чуть ли не половину организма. Говорят, даже половину черепа.
— А что с ним случилось? — спросила Сато, рассматривая замковую часть автомата.
— Точно не знаю, — сказал Бричард. — Вроде бы во время боевой операции он попал в руки каких-то негуманоидных тварей, которые принялись изучать на нем человеческую анатомию.
— На живом? — спросила Сато. И оглянулась. Бричарду показалось, что эти глаза ему совершенно незнакомы. Во всяком случае, такими он их еще не видел.
— Ага! — подтвердил он, снова вспомнив безумную теорию капитана Никсона. — И даже без всякого наркоза. Откровенно говоря, если это правда, то не знаю, как «старик» сумел затем получить под командование крейсер. Э! Только не снимай его с предохранителя!
