Стивен Холл - Дневники голодной акулы
— Постой, — сказал я. — Твой гонорар за что?
— За то, чтобы я была твоим проводником, тупица. Ты ведь ищешь доктора Трея Фидоруса, так?
— А ты знаешь, где он?
— Ну.
— Правда?
— Ну да. Пять штук. По-твоему, это грабеж?
Я немного подумал. Выбор у меня был невелик. Я мог или довериться ей, или продолжать брести в одиночку, пока не достигну окончания следа, по которому пытался идти, и что тогда? Поехать домой и умереть спокойной смертью в своей постели? Была ли еще хоть какая-нибудь другая возможность? Ответ я уже знал. Не важно, что я себе говорил, но я не мог снова обратиться в ничто, не мог отменить ничего из того, что затеял. Во всяком случае, она говорила правду — один раз она уже спасла мне жизнь.
— По рукам, — сказал я. — Но деньги ты получишь, когда мы его найдем.
— Идет. Я тебе доверяю. Лицо твое к тому располагает.
— Что это значит?
— Ты у нас человек ранимый, немного потерянный и, знаешь ли, бестолковый.
Она одарила меня быстрой лукавой улыбочкой, и что-то внутри меня вспыхнуло, что-то отдаленное, другое, знакомое. Что-то призрачное. Неуловимое, как порыв ветра. Так же быстро, как нахлынуло, это, чем бы там оно ни было, миновало.
— Только, — продолжала говорить Скаут, ничего не замечая, — если я ничего не получаю вперед, тебе придется покупать все припасы. Все, что нам понадобится.
— Идет, — сказал я, потрясенный и сбитый с толку этим внезапным волнением внутри меня, пытаясь отследить его источник во тьме.
— И во все это мы включим завтраки, обеды и ужины.
— Идет.
— Начиная с этой минуты.
— Идет.
— Нет, серьезно. С этой самой минуты.
Морщины у меня на лбу медленно и со скрипом разгладились, вытягивая меня из задворок сознания в реальный мир.
— Что?
— Да пойдем же, — сказала она, вскакивая. — Я умираю с голоду.
* * *Тетушка Руфь подала нам обоим по полному английскому завтраку (хотя время и было ближе к вечеру), включая колбасу, бекон, яйца, бобы и поджаренный хлеб, и я не осознавал, насколько голоден, пока на столе передо мной не взгромоздилась гора еды. Все мое тело, локоть в особенности, так и ломило из-за падений и ушибов, имевших место в последние несколько часов, но вот желудок восстановился на удивление быстро.
Я ожидал от тетушки Руфи либо наэлектризованного любопытства, либо подобающего почтенной женщине неодобрения, когда она увидит Скаут за одним со мной столом. Думал, что появление к обеду с девушкой, облаченной в мои мешковатые одеяния, повлечет за собой как минимум поднятую бровь или суровое «Нельзя ли перемолвиться с вами словечком позже?». Но помимо мимолетного теплого «Привет, девочка», на что Скаут ответила широкой, но слегка озадаченной улыбкой, больше ничего не последовало. Казалось, Руфь гораздо более озабочена тем, чтобы объяснить местонахождение Иэна.
Разгружая с подноса тарелки с едой и груды тостов, она сообщила мне, что большую часть времени после полудня Иэн был у нее.
— О, надеюсь, вы не против, голубчик, но он так орал… Я отправила Джона наверх, велела принести его ко мне. Я даже отсюда слышала, как он орет, и не могла вынести его вопли, они разбивали мне сердце.
Иэн орал? Я всего лишь раз слышал, чтобы он мяукнул, да и то когда нечаянно на него наступил. Иэн мог часами вполне довольствоваться одним и тем же местом — если, конечно, не думал, что ему пошло бы на благо находиться где-нибудь еще.
— Ну конечно же, я не против, — сказал я. — Спасибо, что позаботились о нем.
Мои подозрения подтвердились, когда Руфь поведала нам, что в настоящее время Иэн находится за кухней, счастливо уминая свой собственный английский завтрак. А я-то подумал было, что он обо мне беспокоился. Я поблагодарил ее и извинился за его поведение.
— Что за глупости, с ним вообще никаких хлопот, — сказала она, передавая мне чайник и кувшинчик молока. — Ладно, вы поешьте сейчас как следует. Похоже, у вас был нелегкий день.
— Она просто прелесть, — сказала Скаут, провожая взглядом Руфь, возвращавшуюся на кухню. — Значит, у тебя есть кот по имени Иэн?
Я кивнул.
Она рассмеялась.
— Отлично.
В какой-то миг до меня дошло, что мне придется как-то задобрить кота. И еще до меня дошло, что Иэн, когда узнает о новом нашем товарище по странствиям, вряд ли обрадуется и вряд ли будет расположен к примирению. Я уже так и видел выражение мрачного разочарования, разливающееся по всей его здоровенной тупой рыжей морде.
— Знаешь, он такая задница, — сказал я, все еще думая об этом.
Скаут кивнула и улыбнулась моим словам, наливая себе чай.
— Ну, этого-то мы от котов и ждем.
Я поразмыслил и тоже кивнул.
— Да, в общем-то, так оно и есть.
Скаут так набросилась на еду, словно не ела уже несколько дней. Я тоже начал с жадностью уминать свою порцию, но даже когда стал замедлять темп, испытывая несколько болезненные ощущения полной пресыщенности, она продолжала есть с целеустремленной решимостью.
Осторожно, одним только краешком сознания, я попробовал предположить, что сталось с людовицианом.
— Пока что ты в безопасности, — словно прочтя мои мысли, сказала Скаут, оторвавшись на секунду от куска бекона, который гоняла по тарелке, преследуя бобы. — В скором времени акула никак не сможет сюда вернуться. Я бы сказала, что парой суток, самое меньшее, ты располагаешь.
— Там, на мотоцикле, — сказал я, — что эта была за штука? Которая взорвалась?
— Что-то вроде… буквенной бомбы. В общем, петарда с примотанными к ней рычажками с литерами от старой пишущей машинки. Можно использовать что угодно, лишь бы оно было твердым и с напечатанным текстом.
— Думаешь, мы его ранили?
Скаут помотала головой.
— Нет. Видел его размеры? Да это вообще не оружие. Взрыв разбрасывает металлические литеры — все их ассоциации, истории и прочее, — и они разлетаются по всем направлениям, загромождая поток, в котором плывет акула, — она провела ножом от своей чашки к моей, — тот, что соединяет ее с нами.
— Понимаю.
— В то же время взрыв привлекает внимание каждого, кто находится в пределах слышимости, и акула теряется во всех этих новых входящих потоках. Даже если она будет идти полным ходом и проследует по всем правильным протокам, ей потребуется по крайней мере сорок восемь часов, чтобы снова нас отыскать.
Это не могло не произвести на меня впечатления.
— А у тебя еще такие есть?
— Буквенные бомбы? Парочка. Но первая всегда срабатывает лучше. После этого удары, как правило, не достигают цели.
— Скаут, как ты обо всем этом узнала?
