Василий Головачев - Сердце грозы
С момента начала освоения Солнечной системы земными кораблями прошло уже больше 50 лет, дошла очередь и до спутников Сатурна, богатых органическими веществами: этаном, метаном, аммиаком, формальдегидом и так далее. На семи из более чем 100[7] спутников окольцованной планеты уже работали автоматические комбинаты по добыче полезных ископаемых, и Энцелад был одним из спутников, где располагался крупный модуль по разработке органики.
Рудовоз «Эльниньо» – трёхсотметровая «труба» с крохотной рубкой управления на торце – направлялся к другому спутнику Сатурна, Мимасу, и задерживаться возле невзрачного с виду Энцелада не собирался. Однако то, что случилось в два часа по среднесолнечному времени, заставило экипаж рудовоза в составе трёх человек резко изменить план полёта.
Сначала рудовоз странным образом «занесло» кормой влево по ходу движения, к Энцеладу.
Потом прямо на их глазах в центре участка поверхности, известного под названием Борозды Самарканд, возникла чёрная дырка, потом эта дырка стала расширяться, превратилась в углубляющуюся воронку, окуталась вырвавшимися из трещин струями пара… и по региону побежала трещина, в течение нескольких секунд превратившаяся в гигантский разлом!
Этот разлом разделил Борозду Самарканд, пересёк сотню кратеров, крупных и мелких, вскипел серебристой волной пара, и потрясённые члены экипажа «Эльниньо» увидели, как Энцелад распался на две части, почти равные друг другу!
В космос вырвались стремительно расширявшиеся облака пара! Впечатление было такое, будто лопнул туго надутый воздушный шар. Медленно и плавно кувыркаясь, обе половины спутника и более мелкие осколки, окутанные сверкающим облаком ледяных брызг, начали отдаляться друг от друга.
И только после этого приёмники рудовоза донесли вопль тревоги, брошенный в пространство автоматическим зондом контроля в районе Сатурна, а вслед за ним – хрустальный звон сигнала SOS. Это проснулся компьютер комбината на поверхности Энцелада.
Экипаж рудовоза, в бессилии сжав кулаки, смотрел на потрясающую картину разрушения спутника. Не имея спасательных средств, он ничем не мог помочь тем, кто в этот момент находился на растрескавшейся поверхности Энцелада, покрывшейся язвами мгновенно застывающих гейзеров.
3Нельзя сказать, что Управление аварийно-спасательной службы Солнечной системы отреагировало на инцидент с Энцеладом запоздало. Спасатели прибыли к спутнику Сатурна уже через 12 минут. Однако они не были готовы к тому, что случилось, на памяти УАСС ещё ни один объект Солнечной системы не делился пополам. И какое-то время ушло на осмысление ситуации и на организацию десанта на обломки Энцелада.
К счастью, большой трагедии не произошло.
Погибли три оператора комбината «Али-Баба», расположенного в одноимённом кратере, и два геологоразведчика на «ведущем» полушарии Энцелада. Двум десяткам специалистов разного рода в исследовательских посёлках удалось добраться до метро или до летающей техники и взлететь. Спасателям достался лишь рейд на «левый» обломок спутника, где в шахте застрял мастер-наладчик горнопроходческого комбайна. Затем они только сопровождали уцелевшие борта и пересаживали с них на свои шлюпы беглецов.
Среди тех, кто участвовал в спасательной операции на шахте, был и кобра[8] Борислав Лазорин, в чью смену произошла удивительная, необъяснимая никакими теориями метаморфоза с Энцеладом.
Лазорину исполнилось 29 лет. За его спиной было больше сотни спасательных операций, и он считался не просто профессионалом, но опытнейшим специалистом по пространственно-спасательному драйву. Его реакции и интуиции завидовали, с ним советовались, его направляли на самые сложные и ответственные дела.
Сопроводив спасённого мастера до метро спейсера УАСС «Богатырь», Лазорин с минуту рассматривал (слово «любовался» не соответствовало моменту) панораму необычного стихийного бедствия: обломки Энцелада продолжали удаляться друг от друга, но уже медленнее, – и доложил начальству о результатах рейда.
– Добро, – ответили ему. – Возвращайтесь на базу.
– Есть, – кинул к виску два пальца Лазорин, глядя на изображение лица командира отделения. Бросил ещё один взгляд на две половинки Энцелада.
Было видно: после того как вытек, испарился и замёрз подкорковый океан спутника, его разорванное надвое ядро светится сквозь трещины вишнёвым накалом. Предположение учёных о внутреннем источнике тепла, которым скорее всего являлся радиоактивный распад тяжёлых элементов, получило наглядное подтверждение.
Уже на базе, располагавшейся на самом большом спутнике Сатурна – Титане, Лазорин узнал, что кроме разрыва Энцелада в системе спутников Сатурна произошли ещё кое-какие странные изменения.
Сошли с орбит малые спутники: Пан, который вращался по орбите в щели Энке, в кольце А, и Атлас, «опекавший» кольцо А снаружи, а также спутники Прометей и Пандора, движущиеся по обе стороны кольца F. Кроме того, и сами кольца в этих районах изменили форму, выбросив длинные струи обломков и пыли по направлению к Энцеладу. Впечатление было такое, будто эти струи захватил вдох исполинского пылесоса, да так и оставил. Объяснить причину этого явления эксперты УАСС по горячим следам не смогли.
Закончив дежурство, Лазорин засобирался было домой, на Землю, он жил в Екатеринбурге, но друзья уговорили его поиграть в теннис, и компания, живо обсуждая происшествие, отправилась на Каллисто, один из четырёх самых больших спутников Юпитера, где недавно на базе Управления вошёл в строй отличный теннисный корт.
4Совещание Совета безопасности Солнечной системы по разбору непредвиденного катаклизма состоялось на борту спейсера «Богатырь» спустя 1 час 15 минут после превращения Энцелада в два спутника.
Доклад о случившемся и о принятых мерах прочитал руководитель внешнего ведомства УАСС и он же комиссар внешнего пояса Службы безопасности Зигмунд Вепрев. Он показал самые впечатляющие моменты происшествия, снятые свидетелями катаклизма, в основном – экипажем рудовоза «Эльниньо», и отчитался за действия спасателей, успевших увезти дезориентированных людей от обломков спутника. Показал он и видеоматериалы об изменении формы колец Сатурна.
Какое-то время члены Совета безопасности, собранные в спешке, молча рассматривали странные выбросы вещества колец в растворе виома. Потом председатель Совета Эдмон Берзиньш сказал:
– У вас уже есть объяснение причин этого явления, комиссар?
Тяжёлое каменное лицо Вепрева не дрогнуло, лишь в глазах мелькнула не то усмешка, не то досада.
– Вот пуля пролетела и ага… – проговорил он.
