Борис Фрадкин - Пленники пылающей бездны
Похохатывая, Дектярев шутливо подтолкнул кулаком в бок Скорюпина. Тот улыбнулся вымученной, болезненной улыбкой.
У самого Николая Николаевича стало муторно на душе, как еще никогда не бывало. Появилось желание с кем-то поссориться, кому-то приписать вину. Ведь что же это получается: наверху не получено ни одного сообщения с того момента, как "ПВ-313" миновал зону гипоцентров. Все, что проделано им, Дектяревым, и Биронтом, не вышло за пределы корабля, осталось мертвыми покуда катушками магнитофонной проволоки.
Позади осталось четыре тысячи километров, но до центра земли еще две тысячи триста. А потом бесконечно далекий путь до поверхности. Кто знает, какие новые испытания обрушатся на корабль?
Что же теперь остается делать?
Жить!!
Выбраться во что бы то ни стало! Принести людям добытые сведения, помочь им достигнуть центра земли без новых жертв.
23
За последние несколько суток резко упала сила тяжести. Прекратился рост плотности окружающей среды. Давление, достигнув двухсот двадцати миллионов атмосфер, оставалось неизменным.
- Ты только посмотри, Паша, какие чудеса на белом свете творятся, - обращался Дектярев к связисту, - чем дальше от земли, тем меньше ее притяжение. И чем глубже в землю, тем опять-таки меньше ее притяжение. Где же справедливость?
- Где? - улыбаясь глазами, спрашивал Паша.
Николай Николаевич поучительно поднимал палец:
- На ее поверхности.
Итак, ядро вращается быстрее, чем оболочка. Объяснив причину многих явлений, Дектярев принялся теперь за изучение физических свойств самого ядра. Оно походило на огромный, электрически заряженный шар. Положительная температура застыла на постоянной величине в две тысячи градусов. Отрицательная... Нельзя не верить приборам, да и вычислительная машина дает тот же результат. По ту сторону стен кабины холод достиг полутора тысяч градусов!
Но какова атомная структура вещества?
Всего восемнадцать суток пути оставалось до центра земли. Подземоход и все, что в нем находилось, весило уже меньше, чем весило бы на луне.
Покидая кресло, чтобы поразмяться, Николай Николаевич небольшим усилием ног подбрасывал свое грузное тело к самому потолку кабины. Там, ухватившись за скобу, он висел на одной руке, неожиданно падал на Скорюпина, затевал с ним возню. Павел отбивался вяло и снисходительно, хотя ему становилось весело. Особенно забавляло его зрелище, когда Николай Николаевич с несвойственной ему прежде обезьяньей ловкостью взлетал вверх по скобам и выполнял на них, как на шведской лесенке, такие упражнения, которые доступны далеко не всякому спортсмену.
- То ли еще будет, - уверял Дектярев. - На луне астронавты гораздо тяжелее. Они в сравнении с нами бегемоты.
- Зато на пути от земли до луны они вовсе ничего не весят, - возразил Павел.
- Мы и это еще испытаем. Впереди центр земли.
- Правда, я совсем забыл.
- То-то, молодой человек.
Ядро, казалось, ничем не угрожало благополучию Дектярева и Скорюпина, но Николай Николаевич держался настороженно. Он знал управление подземоходом. В минувшие рейсы ему случалось заменять водителя. И все-таки он побаивался непредвиденного расстройства автоматики. Тут уж они оба с Павлом окажутся беспомощными.
К тому же ученый понимал, что в любую минуту недра могут преподнести им сюрприз, подобный зоне гипоцентров. Уменьшение силы тяжести привело к прекращению роста давления. Не вызовет ли это очередное скачкообразное изменение в свойствах вещества? Дектярев вполне допускал такую возможность. Едва ли снова возродится кристаллическая структура - ведь это значило бы перепрыгнуть сразу через четвертую и третью геосферы и литосферу. Нет, переохлажденное вещество, внезапно освобожденное от давления, удивит чем-то таким, чего пока и не предугадаешь.
Мысленный взгляд ученого то устремлялся вниз, к центру, то возвращался наверх к границе ядра, и выше, туда, где плавали в базальте глыбы материков. Теперь в воображении Дектярева с полной ясностью возникла картина рождения планеты. С математической точностью мог он сформулировать характер и величину сил, управляющих сложным процессом горообразования, вызвавших, а затем уничтоживших ледниковый период, меняющих местами географические и магнитные полюса...
Пришла пора подводить итоги. В тишине хорошо думалось, и Николай Николаевич исписывал страницу за страницей в своем журнале наблюдений. Иногда он поднимал голову, смотрел на Павла загадочными и немножко лукавыми глазами и, торжественно подняв острие электропера, говорил:
- Материк напоминает айсберг, не так ли? Теперь вообрази себе, что этот айсберг приподняло чуточку, километров эдак на пять. Что мы будем иметь?
- Мне не догадаться, Николай Николаевич.
- Мы будем иметь ледниковый период, Павел Дементьевич.
Или:
- Представьте, мой друг, что виток, опоясывающий ядро, пришел в движение и начал поворачиваться наподобие катушки или якоря электромотора. К чему это приведет? - и, не дождавшись Пашиного предположения, резюмировал: - К немедленному перемещению географических, а вместе с ними и магнитных полюсов.
24
Универсальным ключом к математическим обобщениям оставалась теория переохлаждения. Она помогла геологу понять истинное значение процессов в недрах земли.
Здесь, как и вообще во всей природе, шла ожесточенная борьба противоречий.
В сокровенных, пока неизвестных науке тайниках атомного ядра вспыхивают лучи гравитационного поля. Эти лучи заставляют сближаться рассеянные в космическом пространстве пылинки материи. Из космической пыли возникают новые галактики, вспыхивают звезды, рождаются планеты.
Медленно, в течение миллиардов и миллиардов веков идет слияние удаленных друг от друга, быть может, на тысячи километров элементарных частиц в единую массу вещества. Верно и неутомимо продолжает свою работу сила мирового тяготения.
С ростом плотности вещества увеличивается давление внешних слоев на внутренние. Внутри рожденной звезды или планеты начинается деформация молекул и атомов, электроны с дальних орбит под действием растущего давления переходят на внутренние. Наступает момент, когда сближение электрона с ядром становится настолько опасным, что приводит к взрыву атома. Освободившаяся энергия превращается в тепло и стремится разметать, рассеять вещество в пространстве.
Таким образом, силы взаимного притяжения неизбежно порождают силы взаимного отталкивания.
Борьба противоречий...
Взрывы чудовищной силы потрясают наше солнце. Это они делают нас немыми свидетелями происходящих в космосе катастроф: на небе вдруг появляется новая звезда. Но это не звезда, а далекая вспышка, превращение чужого солнца в огненную туманность.
