Эрик Рассел - Алтарь страха
— Вот это называется радушный хозяин, — сонно пробормотал Армстронг. — Не забудь дверь закрыть, когда уйдешь. А я тут приберу перед уходом.
Одарив его злобным взглядом, Нортон проследовал в следующую комнату, обернулся у двери, все еще с хмурым выражением на лице, и натянул шляпу на уши. Затем ушел, так и не позавтракав. Оставшись в одиночестве, Армстронг прохрапел еще два часа.
Только около полудня Армстронг наконец вышел из дому. Он помылся, побрился, убрал за собой, как и обещал, и наконец удалился, проверив предварительно, надежно ли закрылась за ним дверь.
Он быстро шагал по улице, ощущая мрачное удовольствие от положения человека, за которым охотятся. В глазах этой шайки изгнанников с Марса — кем бы они ни были на самом деле — он выглядит Врагом Номер Один, с которым надо покончить быстро и решительно. Зная о его привычках, они представляют себе, где можно на него выйти: в ресторане Папазоглу, в офисе Хансена, в хартфордской лаборатории или через Клер Мэндл. Десять к одному — они полагают, что он бросится в полицию с рассказом о случившемся, а значит, они выставили посты поблизости от полицейского участка, а также у штаб-квартиры ФБР.
Но похоже, у него не было приемлемого способа рассказать о случившемся полиции и при этом избежать ненужных расспросов. Такой рассказ, изложенный по телефону, в письменном сообщении или другим способом, неизбежно повлечет за собою требование личного его присутствия в некой точке X. А любой отказ с его стороны будет восприниматься с неудовольствием, особенно если в данный момент копы пытаются разобраться с двумя неопознанными телами. И стало быть, выбор его лежит между риском столкнуться с неприятными последствиями, отвергая сотрудничество с полицией, и необходимостью исполнить свой долг, а значит, угодить в засаду.
Если верить Нортону, то никаких тел не существует и объяснять нечего. Если это правда, то ситуация намного упрощается. Но правда ли? Или тела еще не обнаружены, или, что мало вероятно, огонь их полностью уничтожил. Или из ада пожара извлекли неустановленные личности. Существует и возможность того, что полиция обнаружила-таки эту парочку, но помалкивает до лучших времен.
Самого факта бегства с места, где прозвучали два выстрела, любому присяжному жюри из числа добропорядочных граждан хватит, чтобы составить мнение о его виновности.
Решения формулировались одно за другим. Во-первых, автомобиль придется оставить в гараже — наверняка машина под наблюдением. Во-вторых, в тот банк, куда он обычно обращается, лучше не соваться, а деньги снимать в одном из отделений. А деньги нужны, поскольку из всей его собственности у него сейчас только одежда, что на нем, да содержимое карманов.
Однако с банком все обошлось гораздо лучше, чем ожидалось. В одном из местных отделений его чек подержали перед крошенным экраном видеофона, кассир на том конце провода подтвердил идентичность подписи и писавшего, и деньги выдали без возражений.
Обретение соответствующей суммы подняло настроение. Он угостил себя трапезой в небольшой забегаловке у Боулин-Грин, затем попытался дозвониться до офиса Хансена. Никто не отвечал. Минут через двадцать он предпринял еще одну попытку, но также без результата. И третья попытка, спустя полчаса, ничего не дала.
Армстронг задумался. Итак, у Хансена в офисе никого нет, даже Мириэм отсутствует. Стало быть, хитрый агент, придя к тем же умозаключениям, тоже решил скрыться с глаз окружающих по своим соображениям. Но если оба они залегли, то, чтобы отыскать друг друга, придется попотеть. А чтобы жилось еще веселей, копы наверняка скоро объявят об их розыске, дабы представить их окружному прокурору по делу светловолосого и его компании. А копы желчно относятся к свидетелям, внезапно уезжающим в отпуск.
К тому же оставалась и тема «Норман-клуба». Линдл и его помощники освободили его, Армстронга, и оставили в покое, будучи уверены, что он сам к ним вернется после раздумий. Но постепенно они должны понять, что он вовсе не собирается переходить на их сторону, а остается в упрямой оппозиции, несмотря на все их доводы. И как только они это поймут, то станут его искать. А когда его поймают, то обойдутся с тем самым коварством, после которого никто ничего даже и не заподозрит.
Пройдет совсем немного времени, и весь мир, не сговариваясь, бросится за ним в погоню. Наверняка Хансен и его люди уже сейчас пытаются установить с ним контакт. Шайка светловолосого жаждет с ним свидания более страстно, нежели Антоний стремился к Клеопатре. Завтра или послезавтра копы и ФБР объявят его в розыск. А спустя некоторое время охоту за тем, что еще от него останется, объявит и «Норман-клуб». Получается разношерстная свора гончих. Но он их заставит хорошенько побегать, отрабатывая свои денежки!
Заскочив в следующую телефонную будку, расположенную в нескольких кварталах от первой, он позвонил в Идлевилд и нанял двухместный самолет до Нью-Мехико. На придуманное им имя Томсон ему оформили небольшой реактивный самолет и дали опытного пилота. Затем он позвонил Клер Мэндл.
— Это я, — зачем-то объявил он.
— Я вижу. — Лицо ее четче проявилось на экране. — И к тому же такой серьезный!
— Да? — изобразил он удивление. — Должно быть, любовь проходит!
Она на мгновение сконфузилась, но взяла себя в руки и едко заметила:
— Я не думаю, чтобы ты позвонил просто поболтать. О чем хочешь проконсультироваться на этот раз?
Внимательно глядя на нее, он выпалил:
— О «Норман-клубе».
— А, об этом! — равнодушно сказала она.
Слегка удивленный, он фыркнул:
— Так ты знала о нем?
— Что ты фыркаешь на меня, как лошадь? Разумеется, знала! А кто не знал?
— Девяносто девять запятая девяносто девять процента жителей Земли, — огрызнулся он. — А что ты о нем знаешь?
— Только то, что такой клуб существует, — неопределенно ответила она. — И что его члены весьма влиятельные люди. Они даже обращались однажды к Бобу. Хотели, чтобы он тоже вступил к ним.
— И он вступил?
— Точно не знаю, но вряд ли.
— А кто за него ручался?
— Сенатор Уомерсли. — Она с любопытством посмотрела на него: — А с чего это такой внезапный интерес к этому клубу? Он что, один-единственный?
— Пожалуй, единственный, — сухо ответил он. — В этом клубе людям вышибают мозги.
Она рассмеялась:
— Вижу, они тебе здорово не нравятся.
— У меня есть на то причины! Они и меня пытались заставить присоединиться к ним, но, на мой вкус, их методы убеждения чересчур отдают диктаторством. К тому же они саботируют полеты ракет.
На ее лице эльфа проявились недоверие и скептицизм. Если такая реакция ею и сыграна, то сыграна первоклассной актрисой.
