Ноэми Норд - Боги должны уйти
Вдруг младенец открыл синие глазки и улыбнулся.
- Не беда, что синие глаза. Главное - из одной утробы, - продолжала объяснять Болтливая Попугаиха.
Стражники оживленно заспорили друг с другом. Одноглазый выхватил из рук матери второго малыша и резко встряхнул, держа за пятку. Оба младенца отчаянно завопили, болтаясь вверх ногами. От страха они, как два дружных скунса, пустили струи в лицо врага.
- Отдай детей! - закричала, привязанная за косы Болтливая Попугаиха.
Она царапала воздух когтями, как дикий зверь.
- Убивают братика-а-а! - завизжала Маленькая Лилия.
Женщины застонали, завыли, заплакали, падая на колени перед стражниками.
- Пожалейте малышей!
Еще мгновение и одноглазый безжалостно размозжил бы головы младенцев, но тут со стороны леса раздался такой жалобный оглушительный стон, что стражники поспешили схватиться за топоры.
Из зарослей быстрым шагом приближалось чудовище.
Это был он. Великан Малиунгари.
Одноглазый стражник, швырнув младенцев в ноги Болтливой Попугаихи, поспешил к луку, брошенному у костра. Но Малингуари опередил его и взмахом острых когтей на ходу отсек голову. Она покатилась по склону тропы, гулко подпрыгивая и стуча об камни.
Тем временем второй оцинвал успел натянуть тетиву, и стрела угодила в грудь чудовища. Эту занозу гигант даже не заметил. Он наступил когтистой ступней на лучника и растер его как муху. Между мохнатых пальцев зверя пузырями вылезли обезумевшие глаза человека.
Женщины окаменели от страха, вопли прекратились. Лишь младенцы на руках Болтливой Попугаихи продолжали орать во все горло.
Маллингуари подошел к ним, наклонил лохматую голову, втянул воздух дрожащими ноздрями. Потом жалобно застонал, взмахнул когтями и отсек косы их матери от шеста. Два тяжелых удава, перевитых драгоценными бусинами и простыми ракушками сиротливо закачались на шесте, навсегда прощаясь с хозяйкой. Маллингуари взвалил освобожденную женщину с младенцами на плечо и широким шагом скрылся в зарослях.
Третий стражник, опешивший при виде чудовища, вдруг опомнился и, прихватив смоляные стрелы, рванулся следом за похитителем.
Фигуры зверя и человека утонули в густых зарослях, и только по треску ветвей и раскачиванию стволов на горизонте, можно было определить, что стражник не догнал чудовище, но погоню не прекратил.
- Что это было?
- Маллингуари похитил Болтливую Попугаиху.
- Он похитил младенцев.
- Слава богам: мы-то живы!
- Бедный мой братец! - зарыдала Маленькая Лилия. - Чудовище сожрет Маленького Вождя!
- Не сожрет. Монстр или не монстр этот Маллингуари, но с виду очень похож на ленивца. Да, да, на гигантского ленивца. А ленивцы питаются только сочными листьями и плодами, - сказала Чалая Лога. - Мясо не для них.
- Неужели ты думаешь, что чудовище - всего лишь неповоротливый листоед?
- И я не заметила второго рта на животе. Все ждала, когда он избавит нас от Попугаихи.
- Люди врут про Маллингуари. Не так уж он и страшен.
- Для чего ленивцам женщина и дети?
- Он принесет и х в жертву.
- Нет-нет. Ленивец не причинит им вреда, - объяснила всезнающая Чалая Лога.- У него другая забота. Он потерял своих детенышей. Маллингуари шел по следам малышей на плач. Он принял их за своих потерянных детенышей. Они заплакали - и он пришел на помощь.
- Да, все было именно так. Значит, он будет заботиться о наших детках, кормить плодами и охранять от диких зверей? Повезло Попугаихе.
- Ей повезло, да. А вот мы остались в какой-то жопе. В чужих краях, среди диких зверей.
- Девочки, краснозубый оцинвал до сих пор не вернулся.
- Он догонит Маллингуари?
- Пусть гигант отрежет ему голову, как одноглазому!
- Маллингуари давно выпустил ему кишки.
- Да здравствует Маллингуари! Ура, мы свободны!
- "Свободны"? Мы прикованы. Как мы избавимся от пут?
- Проклятая лиана одеревенела, я сломала зуб, - заскулила Сладкая Пчелка - Не перегрызть.
- Да, крепкие путы у оцинвалов. Кривоголовые знают, чем пленников связывать.
- Девочки, посмотрите: костер потух. Стало темно и сыро.
- Страшно! Я слышу скрежет в кустах. И глаза чьи-то сверкают, красные.
- Красные - значит крысиные. Утром на этой жерди будут болтаться лишь наши объеденные скелеты.
- Не будут. Видите: наш костер еще дымится? Достаточно подбросить веток - и огонь оживет. Спалим рабскую жердь на костре. Сожжем наши путы! Свобода, девочки!
-28-
Веселые лица пленниц облизал тонкий дымок. Улыбки подруг оживили сердце. Чалая Лога утешала Маленькую Лилию:
- Не плачь, девочка. Маллингуари унес младенцев, но не причинит им вреда, будет заботиться, как о родных детенышах. Дикий зверь порой нежнее и добрее человека. Железные когти защитят малышей от охотников, а сочные плоды, которые достанет Маллингуари с молочного дерева, спасут от жажды и голода.
- Почему звери добрее людей?
- Потому что они свободны душой и телом, не знают рабства, а значит, не знают страха, отнимающего у человека разум.
Жердь задымилась. Женщины суетились у костра:
- Дуй сильнее, листья греби!
- Дерево вспыхнуло!
Пока жердь прогорала, женщины руками подгребали в костер мелкие щепки и былинки, торопились, тревожно поглядывая в сторону леса.
- Смотрите, сколько красных огоньков сверкает внизу в кустах!
- Кто это? Крысы? Оцелоты?
- Как много!
- Это не оцелоты. Эти звери страшнее. Черные крысы. Те самые, которые растекаются по долинам, как реки и не оставляют за собой ни куста, ни травинки.
- Это их называют Смерть Долин?
- Да. Они смерть лесов и долин. Оближет черным языком, - и словно пожар пробежит по земле, не оставит ни цветочка, ни перышка.
- Их много. Они приближаются. Громадная стая... Океан голодных глаз!
- Их тьма. Слышите гул?
Женщины прислушались. Воздух дрожал, словно миллионы маленьких лап били в большой барабан.
- Они поднимаются из болот в предгорье. Море красных огней расплескалось внизу от горизонта до горизонта.
- Куда они мчатся?
- К нам.
- Они идут по нашим следам?
- Они идут по следам крови. Тропа невольников завалена трупами.
- Мне страшно!
- У нас костер. Крысы боятся огня. Заметят - обойдут стороной.
Жердь уже достаточно перегорела, удар ноги - и она переломилась надвое. Связанные пленницы смогли разделиться на две группы. В каждой осталось по десять человек.
Наконец-то я смогла обнять Маленькую Лилию, заглянув в искусанное кровососами лицо. В густых локонах мои пальцы нащупали большую высохшую стрекозу.
