Шон Тан - Другие миры (сборник)
Призрак взволнованно ткнул пальцем в окно. Люк уткнулся в стекло, сделав из ладошек перископ… увидел пронзающие небо горы. Неподалеку параллельно путям темнела меж заснеженных берегов река. Он перевел взгляд на привидение.
Оно с усилием подняло руку и изобразило, как бросает что-то с силой об пол.
– Ты хочешь, чтобы я разбил урну? – догадался Люк.
Тот повторил пантомиму, еще более выразительно, и снова показал на окно.
Понять это можно было только одним образом. Призрак хотел, чтобы его отпустили – наружу, прочь, в горы, где он умер.
– Да, – сказал Люк, – хорошо. Я сделаю.
Он натянул ботинки и расстегнул штору. Надо найти окно, которое можно открыть. То, что в купе, не годится; в панорамном вагоне – тоже. Ага! Тот проводник, он курил в тамбуре! Люк схватил урну и был таков.
Вернее, еще немного и был бы. Костистая старая рука выстрелила с соседней зашторенной полки и сцапала его за запястье. Люк задушенно пискнул, а за рукой последовал сияющий в лунном свете череп Юрайи Клака.
– А ну, давай назад моего мальчишку!
Люк попробовал вырваться, но старик держал его, будто железной клешней.
– Пусти меня, или я закричу! – проквакал Люк.
– Шшшш! Не стоит. Ты украл мою вещь. Давай ее обратно.
– Я ничего не крал!
– Я ведь и полицию могу позвать. Или ты хочешь, чтобы твой папенька отправился в тюрьму?
– Это ты отправишься в тюрьму, – запротестовал Люк. – За то, что держал его в плену!
– Я не держал его в плену! – возмутился мистер Клак, но хватку меж тем не ослабил.
– Да он же у вас за раба! Вы на нем деньги делаете!
– Я забочусь о нем!
– Он вам не принадлежит, – выдохнул Люк. – Нельзя владеть живым человеком.
– Он и не живой человек – он призрак. И он больше ста лет принадлежит моей семье!
– Он хочет на свободу!
– Это он тебе сам сказал? – Старик сел и вывесил с полки костлявые ноги.
– Ну да!
– Я бы не стал особенно верить словам призрака, сынок. Они много чего болтают. Поверь, если ты выпустишь его на свободу, результат тебе не понравится. Когда призраков выпускают, они подчас творят ужасные вещи.
Краем глаза Люк видел искаженное горем лицо маленького привидения.
– Видишь эти глаза, такие большие и печальные? – продолжал тем временем мистер Клак. – Не давай им себя задурить. Чего он на самом деле хочет, так это мести.
– Но не мне же! – крикнул Люк и дернул так сильно, что старый Клак свалился с полки на пол – зато выпустил руку! Как-то неудобно оставлять беспомощного старика на полу, успел подумать Люк… когда беспомощный старик шустро вскочил на ноги.
– А мальца ты все-таки отдай! – и он кинулся вслед за Люком.
Люк ринулся вдоль всего вагона к тамбуру. На окне оказалась мудреная защелка, на которую ушло несколько секунд. Наконец Люк совладал с ней и рывком распахнул ставень. Холодный ветер ворвался внутрь. Урна уже была на пути к свободе, когда лапа мистера Клака вцепилась в другую руку и оттащила Люка от окна. Банка упала на пол. От удара крышка приоткрылась, и толика серого пепла вытекла наружу. Мистер Клак ахнул и отпрянул, словно она могла его обжечь.
И краем глаза Люк увидал, что мальчик-призрак улыбается.
Он схватил урну и запустил ее в окно. На мгновение она сверкнула в лунном свете, уносясь к черной реке, и вот уже пропала с глаз долой.
Люк победоносно обернулся к Клаку… и увидал, что тот, кажется, плачет. Старик ничего не сказал, только закрыл лицо большой ладонью и побрел прочь.
Когда Люк вернулся в купе, отец сел у себя на полке, включил свет и выжидательно уставился на сына.
– Сам выдумывай себе истории, – буркнул Люк, забрался к себе на полку и отвернулся лицом к стене.
Заснуть удалось не сразу. Провалившись-таки в сон, Люк увидел черную реку, извивающуюся вдоль путей. Вода несла пепел вперед, через горы, через пологие излучины и бурлящие пеной ущелья – к далекому морю.
Эрик Найланд
Генералы переменки
Капитан Кейн стоял на мостике своего великолепного боевого корабля «Колосс».
Центральный экран визуального наблюдения занимала уютно окутанная облаками голубая планетка. Пока что мир звался «Земля». На снятие защит понадобится минута, не больше. Дальше его будут звать просто «Колония 4729-Б».
Капитан Кейн пригладил и без того безупречную бородку цвета стали, смахнул воображаемую пылинку с рукава черного кителя и поправил орденские ленты за участие в предыдущих операциях, радугой раскинувшиеся поперек груди.
И кивнул команде – пусть начинают.
Десять младших офицеров вытянулись в струнку на своих постах. Экраны компьютеров озаряли их полные рвения молодые лица. На экранах имперский флот ждал приказа к вторжению, щетинясь готовыми к пуску ракетами.
Офицер регламента лейтенант Плаген многозначительно кашлянул.
Светлый лик капитана Кейна исказила гримаса. И вот так каждый раз! Он поднял руку, веля наводящим повременить.
Форма на лейтенанте Плагене была белая – белая с золотыми пуговицами, чтобы он всегда выделялся на фоне остальной команды. Каким образом ему каждый раз удается подкрасться к командиру незаметно – уму непостижимо!
– Да, лейтенант Плаген?
– Сэр, – Плаген отутюженно отдал честь, – правило № 039. Я совершенно уверен, вы собирались отдать соответствующий приказ.
И он поднял бровь (одну), прекрасно зная, что ничего такого капитан не собирался.
– Мой долг – напомнить капитану, что каждому миру, пригодному для завоевания Вечной Империей, предоставляется право на Испытание.
– Правило 039, – пробормотал капитан Кейн. – Как же, как же.
Империя простирала бразды свои на всю Галактику. Она правила четырьмястами колонизированными мирами – и намеревалась править до скончания времен. Благодаря своим правилам – всем тридцати трем тысячам четыремстам пятидесяти двум.
Про себя капитан думал, что большую часть этих правил можно преспокойно игнорировать, никто и не заметит.
За исключением, конечно, офицера регламента, обязанного сопровождать каждую миссию. Так гласило еще одно правило.
О да, этот замечает все.
Капитан Кейн медленно выдохнул и повернулся к офицеру разведки.
Предвидя его распоряжение, та склонилась над приборами, сканируя планету Земля.
– Засечено несколько военных баз, сэр, – сообщила она.
По физиономии лейтенанта Плагена расползлась надменная улыбка.
Ну, еще бы он не был счастлив, наш офицер регламента! Эти бессмысленные, жестокие испытания так милы его сердцу.
– Очень хорошо, – сказал Кейн офицеру разведки. – Выберите легкую цель. Я хочу покончить со всем побыстрее. Не надо, чтобы эти «земляне» страдали сверх необходимого.
