Дональд Уэстлейк - Дурак умер, да здравствует дурак !
- Думаете, поэтому они и похитили ее?
- Конечно. Чтобы выжать деньги. Зачем еще? Почему они должны требовать с тебя выкуп? Ты ей не отец.
- Просто мне подумалось, что у них могла возникнуть такая мысль, сказал я.
- Сейчас ты должен печься о себе, сынок, - рассудил Килрой и похлопал меня по колену. - Тебе предстоят большие треволнения, уж ты мне поверь.
- Я вам верю, - ответил я.
- Слушай, что за имя ты упоминал? - спросил профессор. - Косгроув?
- Уолтер Косгроув.
- Ага. Вроде, что-то знакомое. Кто он такой?
- Так, мелочевка, - ответил я. Мне показалось, что профессор Килрой уже давно задумал порасспросить меня о Косгроуве, чтобы узнать, много ли мне известно об этом человеке и где я добыл сведения. А чувство, названное профессором синдромом пуганой вороны, подсказало мне, что любые крохи знаний, которые я ухитрюсь сохранить в тайне, не принесут ничего, кроме пользы.
Но Килрой продолжал давить на меня.
- Кажется, я где-то слышал это имя. Уолтер Косгроув. Кто он? Тоже кидала?
- Не имеет значения, - отрезал я. - Что, по-вашему, я должен предпринять, чтобы избавиться от братьев Коппо? Пойти в полицию?
- Слушай, - ответил профессор, - Коппо платят мзду половине городских легавых. Так сказать, в рабочем порядке. Откуда тебе знать, что легавый, к которому ты обратишься, не настучит братьям?
- Я и сам так думаю, - угрюмо согласился я. - Честно говоря, я подозревал, что тут не обошлось без продажных полицейских.
- Иначе убийство дядьки уже было бы раскрыто.
- Надо полагать.
- Все эти любительские объединения, ГПП и ему подобные, иногда и впрямь делают полезное дело, но их слишком мало, и легавые выворачивают все по-своему.
- Как же мне быть?
- Если ты думаешь, что сможешь исчезнуть, лучше исчезни, - отвечал он. - А если нет, мой тебе совет: сбрось эту кубышку. Передай какой-нибудь благотворительной шайке все до последнего цента. Да еще раструби об этом, чтобы твои снимки попали в газеты, и все такое. Тогда и братья Коппо узнают.
- Но... - заспорил я, - отдать такие деньги...
- Они не принесут тебе ничего, кроме горя, сынок, - сказал Килрой. Ты сам назвал их кровавыми и был прав. Два человека уже погибли из-за них. А может, и стриптизерка тоже на том свете. Через день-другой, чего доброго, не станет и тебя. Уж и не знаю, как тебе удавалось столько времени ускользать от Коппо. Должно быть, новичкам и впрямь везет.
- Возможно, - ответил я и мрачно уставился на грязный пол. - Думаю, мне лучше покинуть город.
- Не надо, сынок. Этим их не обманешь. Они только того и ждут. Стоит удариться в бега, и пиши пропало: они тотчас станут хозяевами положения.
Я понимал, что он прав.
- Но что же тогда делать? Мне нужно время на раздумья. Чтобы все взвесить и решить. Куда мне податься?
- До сих пор ты жил дома, правильно? Там ты и получил записку.
- Да, главным образом дома.
- Вот почему ты протянул так долго, - сказал профессор. - Они не могут поверить, что ты способен на такую глупость. Ты в бегах и знаешь, что в бегах. И они знают, что ты в бегах. А ты как ни в чем не бывало сидишь дома. Да им это и в голову не придет. Так что оставайся там и впредь. Не высовывай носа без крайней нужды. И мой тебе совет: избавься от денег. На них можно купить только пулю в спину.
- Не знаю, - промямлил я. - Просто не знаю.
- Решай сам, - молвил профессор. - Я на твоем месте поступил бы именно так. Об одном прошу: не отдавай добро Коппо. Меня оторопь берет, как подумаю, что они могут завладеть всеми этими деньгами.
- Они ничего не получат, - пообещал я.
- Ну и ладно, - профессор поднялся. - Пора мне двигать отсюда, сказал он и снова вытер губы. - Слушай, те сведения, которые я сообщил, они чего-нибудь стоят?
- Стоят, - согласился я, опять доставая бумажник и вытаскивая из него десятку. После короткого колебания я присовокупил к ней еще одну и вручил деньги Килрою.
Он принял их с горькой усмешкой и сказал:
- Три года назад в клубе "Повеса" я платил столько за пачку сигарет и велел кролику оставить сдачу себе. Никогда не знаешь, как повернется жизнь, сынок.
- Похоже, что так, - сказал я.
Профессор заковылял через зал. Я смотрел ему вслед, а потом, когда Килрой удалился на почтительное расстояние, пошел за ним. Профессор и впрямь рассказал мне немало, но я подозревал, что сведения, которые он от меня утаил, еще обширнее. И хотел побольше узнать о нем.
Поначалу мне показалось, что профессор почуял слежку. Он озирался и торопливо семенил по залу широкими кругами, но я держался поодаль, и Килрой наверняка не заметил меня.
После долгих бесцельных скитаний, вволю набегавшись туда-сюда по залу и вверх-вниз по лестницам, профессор, наконец, угомонился, подошел к ряду шкафчиков камеры хранения, достал ключ, открыл одну из дверок и, запустив руку в шкафчик, извлек оттуда новенький чемоданчик для бумаг, точно такой же, какие были у половины ждущих поезда пассажиров мужеска пола. В их руках эти чемоданчики выглядели вполне обыденно, но в лапах профессора Килроя такая штуковина была совершенно неуместна. Неся свой несуразный багаж, он направился к ближайшему мужскому туалету и скрылся за дверью.
Я стоял снаружи и ждал. Прошло двадцать минут. Люди сновали туда-сюда, но профессор Килрой как в воду канул. Неужели там есть еще один выход?
Хватит ли у меня духу войти в туалет и поискать профессора там?
Наконец я решился. Второго выхода не оказалось. Профессора Килроя тоже.
Я облазил все углы, даже заглянул в кабинки, заслужив несколько неприятных прозвищ, но так и не нашел профессора Килроя. Его просто не было там.
Глава 27
Я вышел из туалета в немалой тревоге, большой растерянности и великом раздражении. Как он это проделал и куда делся?
Пока я стоял с совершенно дурацкой миной, ко мне приблизился какой-то здоровяк средних лет, спортивного вида, в дорогом костюме и с тонкими усиками. Он сказал:
- Извините, приятель, не ваш ли это чемодан?
Я рассеянно взглянул на протянутый мне дорогой синий чемодан и ответил:
- Нет, не мой.
- Я нашел его там.
- Правда? - я продолжал оглядывать зал ожидания в надежде высмотреть хромоногого профессора Килроя, когда верзила спросил:
- Может, там что-нибудь ценное, как вы думаете?
Наконец-то уловив смысл его слов, я повернулся к щеголю.
- В чем дело?
- Я говорю, может, там что ценное?
В груди у меня поднялась волна лютой злобы.
- Вы что, хотите провернуть мошенничество с утерянной сумкой? спросил я.
Верзила захлопал глазами, приняв очень невинный и очень растерянный вид.
- Разумеется, нет. Я только что нашел этот...
- Ну, все, мое терпение иссякло, - заявил я и, яростно пнув щеголеватого верзилу в лодыжку, зашагал прочь.
