Сергей Михайлов - Тупик, или Праздник Святого Габриэля
- Джейн, ты же обещала танцевать со мной! - умоляюще произнёс Питер. В глазах его стояло такое отчаяние, что сердце юной кокетки дрогнуло. Однако она решила быть неприступной до конца.
- Стив, пошли! - сказала она и потащила Стива в гущу пляшущих.
- Джейн!.. - крикнул Питер со слезами на глазах.
Девочка оглянулась, вздёрнула веснушчатый носик, фыркнула, махнула косичками и исчезла в толпе.
- Ну и пусть! - с решимостью отчаяния произнёс Питер и повернулся спиной к площади.
Он бежал мимо ликующих лиц, один, с тоской и печалью в сердце, среди всеобщей радости и веселья.
- Никто мне не нужен! - кричал он на бегу. - Все девчонки обманщицы!
Но никто его не слышал. Праздник поглотил всех без исключения.
Внезапно он остановился. Прямо перед ним стоял высокий тополь, единственное дерево на всю округу. Сколько раз он со Стивом, с этим предателем Стивом, взбирался на самую верхушку этой зелёной пирамиды! Не долго думая Питер, словно обезьяна, вскарабкался на дерево и удобно расположился на десятиметровой высоте.
Отсюда, как на ладони, была видна вся деревня и площадь, кишащая десятками веселящихся людей. Здесь он и решил провести праздник Святого Габриэля и схоронить свою обиду в густой листве.
Праздник набирал силу. Музыка становилась всё громче и быстрее, всё больше и больше людей вливалось в общий хоровод танцующих. То и дело слышались ликующие крики, восхваляющие виновника торжества.
- Слава Святому Габриэлю!..
- Он наш защитник, он наш святой!..
- Святой Габриэль! Ты с нами!..
К площади подошли мать и отец Питера. Как они прекрасны! Как они ещё молоды! И как их любил белобрысый тринадцатилетний мальчуган, сидящий на дереве!
Взгляд его упал на небольшой домик, прилепившийся к скале высоко в горах.
Настолько высоко, что в облачные дни он скрывался из глаз, окутываемый туманом.
Там жил отшельник Магнус, наводящий ужас на деревенских мальчишек. Про него ходили слухи, что он занимается колдовством и алхимией, ест живых детей и каждую субботу летает в Город на помеле. Как-то раз Стив с Питером отважились пробраться к его жилищу и заглянуть в окно. Сквозь грязное стекло они сумели разглядеть высокую тощую фигуру с длинными волосами и очками на остром носу, склонившуюся над столом. Отшельник что-то писал. Но достаточно было одного его взгляда, как мальчишек словно ветром сдуло с их наблюдательного пункта. Гонимые ужасом, они на одном дыхании добежали до деревни...
На площадь выкатили огромную бочку с пивом, встреченную бурными овациями и ликующими возгласами мужской половины населения. Сейчас же в руках замелькали ковши и большие алюминиевые кружки, и вот уже пиво льётся по бородам сгорающих от нетерпения и жажды людей.
Внезапно Питер заметил в толпе незнакомого молодого человека в городском костюме. Он носился по площади, протискиваясь сквозь плотную людскую толпу, останавливал всех и каждого и что-то с жаром объяснял им. Но никто его не слушал. Внезапно он исчез и тут же появился на другом конце площади. Там повторилась та же история. Никто не обращал на него никакого внимания. Вот он опять исчез. И вновь появился возле священника. Он что-то говорил святому отцу, что-то горячо доказывал, показывая рукой в сторону гор. Но священник лишь похлопал его по плечу и отошёл в сторону.
Так продолжалось минут десять. В последний раз незнакомец возник возле его матери. Отца рядом не было. Питер заёрзал на своей ветке. Мать всплеснула руками и отступила назад. Незнакомец что-то долго говорил, жестикулируя руками, но мать только качала головой. Внезапно незнакомец резко обернулся и посмотрел на Питера. Как не велико было расстояние, разделявшее мальчика и человека в городском костюме, их глаза встретились. Будто бы током пронзило Питера - и тут же отпустило.
Незнакомец исчез и больше не появлялся. А уже через минуту Питер совершенно забыл о нём.
Праздник достиг своего апогея, когда Питер вдруг почувствовал лёгкий укол в сердце. И тут...
В одно мгновение музыка оборвалась, и люди стали падать. Падали все разом, словно по команде, падали без единого крика, без единого стона, падали везде, падали на площади, падали на прилегающих к площади улочках, падали люди, падали лошади, падали овцы, падали даже ласточки, низко кружащие над деревней.
Всё было кончено в считанные секунды. Наступила мёртвая тишина, не слышно было даже назойливых цикад. Площадь была полна неподвижных тел. Пиво лилось из опрокинутой бочки на вытоптанную десятками ног землю и ручейком стекало в канаву.
Питер смотрел вытаращенными от ужаса глазами на эту жуткую картину и никак не мог прийти в себя. Что это такое? Почему они все лежат? Что там произошло, внизу? Неужели все разом умерли?..
Солнце светило по-прежнему, и лёгкий ветерок шелестел в листве могучего тополя так, как будто ничего не изменилось. Питер поднял голову к небу... Святой Габриэль! Что ты наделал!
Мальчик боялся спускаться с дерева. Он сидел, вцепившись крепкими пальцами в шершавый ствол, и ждал, что вот сейчас все люди встанут, отряхнутся и продолжат свой праздник. Ну, если не сейчас, то через пять минут. Должны же они встать! Не могли же они все разом умереть! Наверное, они спят... Да, да, спят!..
Но проходило и пять, и десять, и двадцать минут, а неподвижные тела не просыпались. Тишина, столь внезапно сменившая шум праздника, убивала мальчика...
Что же делать? Мама, бедная мама! Неужели ты тоже... Отец! Родные мои!..
Внезапный нарастающий шум заставил Питера очнуться. От военного полигона к деревне летел вертолёт. Неясный страх заставил Питера крепче вцепиться в ствол и спрятаться за густой листвой. Вертолёт покружил над деревней и улетел обратно. И снова потянулись мучительные минуты одиночества.
Питер не знал, сколько прошло времени, прежде чем он решился спуститься на землю. Осторожно ступая по веткам затёкшими ногами, он, наконец, добрался до основания дерева. Спрыгнув на пыльную каменистую землю, он медленно направился к площади. Жуткая картина открылась его взору. Теперь у него не оставалось никаких сомнений, что все они мертвы. Тела лежали вповалку в самых невообразимых позах, застигнутые таинственной смертью врасплох. Осторожно пробираясь между ними, Питер вдруг встретился взглядом с чьими-то глазами. Он похолодел от ужаса, когда, приглядевшись, заметил, что у большинства людей глаза были открыты.
Смерть наступила столь внезапно, что многие не успели даже зажмуриться. Но не открытые глаза мертвецов заставили его содрогнуться, а их лица. Лица их улыбались, смеялись, ликовали... Святой Габриэль! Ведь сегодня твой день! Или ты слеп?..
Костёр, на котором жарился шашлык, погас. Чья-то рука, при падении попавшая в огонь, теперь обуглилась. Один из любителей шашлыка, падая, наткнулся на шампур, и теперь лежал в пыли, проткнутый им, словно шпагой. Лихой танцор разбил себе голову, и кровь его, уже запёкшаяся, смешалась с пивом.
