Вогт Ван - Блеск грядущего
И одновременно были. Потому что кто-то страстно желал задержать ее на работе.
Полное противоречие?
Вообще-то логика этих событий вовсе не была такой сложной, если над ними хорошенько поразмыслить. Когда чуть ранее принял решение игнорировать указания по отмене встречи с учеными на обеде, главные мысли тех, кто за ним следил, подслушивал и анализировал его поступки по поручению Лильгина, были такими: К чему это он ведет? На что нарывается?
Отказ ученых от сотрудничества по проекту Хигенрота для Лильгина должен был стать неожиданностью. И в то же время уже не было опасений, что Орло будет держаться подальше от заключенных Коммуникационного городка.
Девушку задержали, потому что… так, какие еще планы были относительно того, что делать в остаток дня и вечером? Возможно, задумка была такая, что когда Орло вернется в свои апартаменты и не застанет там девушки, он захочет привести в действие какие-то дополнительные планы. Куда-то пойдет и будет что-то делать.
Все просто, но толку с этого тоже не было, потому что после возвращения из алькова, он никуда не пошел.
Заключение: Он никак не может разобраться в ситуации.
Но и это уже было хорошо. Самое главное, решение было изменено с тем, чтобы позволить ему прожить и следующий день.
Так что великий эксперимент мог быть продолжен.
В темноте, на кровати рядом с Орло произошло какое-то шевеление. Затем раздался тонкий женский голос:
— Почему бы тебе не перебраться ко мне?
— Это было бы нечестно.
— А мне кажется, что я в тебя влюбилась.
Лежа под простынями и стеганым одеялом, Орло повернулся на спину, осознавая, что не далее фута от него лежит обнаженная женщина. Эта мысль что-то всколыхнула в нем, но он внутренне собрался, не давая этой мысли воли.
— Не могу избавиться от чувства, — сказал он, — будто ты что-то обязательно должна сделать со мной, и ты желаешь это сделать только из страха перед наказанием, мне не хотелось бы верить, что это так.
— Да нет, честное слово, — дошел до него скорый шепот. — Видя какой ты замечательный, я сама была поражена, что меня так тянет к тебе.
— Не надо меня искушать. Я всего лишь человек.
Пауза. Тишина. Ночь продолжается. А потом:
— Ради всего святого, сэр, я сгораю от желания.
— Сэр!? — эхом повторил он. А потом рассмеялся.
Это не был полноценный, долгий смех, скорее смешок, который он тут же перевел в кашель.
— Извини, — виновато сказала Шида, — но мне приказывали обращаться к тебе именно так.
— Дело не в слове, а в контексте, — Орло даже хрюкнул от веселья. Прости.
Тишина.
— Ты говорила, — голос Орло, — что до сих пор еще ни с кем не занималась любовью?
— Никогда. Поэтому мне так любопытно. На что это может быть похоже?
Орло продолжал лежать в молчаливой темноте на мягкой громадной постели. И он размышлял о том, как целуются эти сладкие на вид губы, представлял, как прижимается к нему ее обнаженное тело. И тут уже не было никаких вопросов — он тоже, отчаянно хотел ее.
Но вместе с тем, где-то в темноте его внутреннего «я» вернулась к жизни решимость. Пусть раз, но он уже видел, как эти губы сжимаются и глаза становятся узкими, это было исключительно сильное чувство… Нет, я не хочу иметь подобного преимущества.
После того, как он разложил все по полочкам (не в первый раз): поддаваться тому, что способно подкупить тебя, всегда было бы ошибочно. Ведь и правда, мужчина никогда не может исключить в себе сексуальные чувства. Но здесь истина была в том, что девушка собиралась разрушить все его добрые намерения, какими бы те ни были. Следовательно…
— Раз уж мы влюблены друг в друга, — сказал он, — может следовало бы попросить разрешения на брак?
— Тебе никогда не позволят жениться на мне. — В голосе Шиды звучало разочарование.
А утром она снова улыбалась.
— Я все поняла, — сообщила она ему. — Ты, наверное, гомик.
«О, женщина! — подумал Орло. — Гpppp!…»
А Шида продолжала:
— Давай посмотрим логически. То, что у нас сейчас имеется, это вовсе не отношения брата и сестры, а двух сестер.
— Гpppp! — снова сказал Орло. Но, естественно, он сказал это про себя. А вслух произнес следующее:
— Наверное я мог бы тебе рассказать о кое-каких мыслях, пришедших мне в голову относительно моей новой работы. Но после того, как ты сказала мне про образчик своей логики, мне кажется, что ты не стоишь моего доверия.
Девушка стояла спиной к нему. После его слов она вдруг задрожала, и он накинул на нее халат. В конце концов, когда он направился к двери, Шида, не оборачиваясь, тихо сказала:
— Извини меня, я не хотела быть такой гадкой.
— Все нормально.
Сказав это, он почувствовал, что внутри у него что-то изменилось… «Господи, — подумал он, — да чего это я так веду себя?»
— Как ты посмотришь на то, чтобы сделать мне подарок ко дню рождения? — спросил он.
Наверное в его голосе прозвучала какая-то новая нотка, потому что девушка вдруг повернулась, и ее голубые глаза засияли.
— А когда? — буквально шепотом.
— Вечером.
— Когда у тебя день рождения?
— Завтра.
— И что бы ты хотел в подарок?
— Тебя.
Она очутилась в его объятиях. Из-за того, что это произошло слишком быстро, Орло даже не мог все толком увидать. Просто краем глаза он заметил какое-то движение, вот и все. Но уже не было смысла анализировать детали, во всяком случае, не сейчас.
XVIII
Диктатор проснулся с мыслью, что самое разумное, сделанное кем-либо, это то, как Орло вчера шастал так долго в алькове…
Думая об этом, он стал одеваться.
Вчера вечером он прослушал всю беседу между Орло и пятью учеными. В это же время он выслал людей в канцелярию Орло, дав им задание обыскать в поисках обрывков бумаги.
Результатом был один мятый листик. Почерком Питера Ростена на нем было накалякано: «Кто такой Орло Томас? Насколько я понимаю, это самое важное…»
«…Они зашли слишком далеко», — печально подумал Мартин Лильгин.
Ему было по-настоящему странно наблюдать, как умные люди, оставаясь, вроде бы, политически индифферентными, высказывали склонность к оппортунизму и становились циниками.
Замечание Ростена он определил как «вражескую вылазку». Завтракая, он все еще находился в глубоких сомнениях. Стоит ли продолжать свой эксперимент хотя бы на час?
Сейчас он вспоминал записанные по его указанию отрывки вечерних, ночных и утренних разговоров между Орло и Шидой. Его вовсе не развеселил «цинизм» девушки, но после утренней перемены в их отношениях он должен был признать, что выбрал хорошую приманку — как обычно… Она пробила стену недоверия! Значит, это сделано.
