Александр Беляев - Человек-амфибия (первоначальный, журнальный вариант романа)
— Человек-амфибия? — иронически спросил прокурор.
— Да, в некотором роде человек-амфибия, если не считать известных специфических признаков настоящих амфибий; последние относятся к холоднокровным животным, у Ихтиандра же нормальная температура человеческого тела.
— Но каким же образом у Ихтиандра могли оказаться жабры акулы? — спросил председатель.
Эксперт широко развел руками и ответил:
— Это — загадка, которую должен нам разъяснить сам профессор Сальватор. Наше мнение было таково. По биогенетическому закону Геккеля[42], каждое живое существо в своем развитии повторяет все те формы, которые прошел данный вид живых существ в течение вековой жизни его на земле. Можно с уверенностью сказать, что человек произошел от предков, в свое время дышавших жабрами…
Прокурор приподнялся на стуле, но председатель остановил его жестом.
— …На двадцатый день развития на шейке человеческого зародыша обозначаются четыре лежащих друг за другом жаберных складочки. Однако при последующем развитии жаберный аппарат преобразуется у человека: первая жаберная дуга — в слуховой проход со слуховыми косточками и в Евстахиеву трубу. Нижняя часть жаберной дуги развивается в нижнюю челюсть, вторая дуга — в отростки и тело подъязычной кости, третья дуга — в щитовидный хрящ гортани…
Эксперт сделал неопределенный жест.
— …Первое, что мы предположили, — это: не удалось ли профессору Сальватору задержать развитие Ихтиандра в его зародышевой стадии? Науке известны случаи, когда даже у совершенно взрослого человека находили на шее под углом челюсти незаросшее жаберное отверстие. Это так называемые шейные фистулы. Но с такими остатками жабер, конечно, нельзя жить под водой. При задержке развития зародыша должно было получиться одно из двух: или продолжали бы развиваться жабры, но за счет развития органа слуха и других анатомических изменений, которые превратили бы Ихтиандра в чудовище с недоразвитой головой полурыбы-получеловека, или же победило бы нормальное развитие человека, но за счет приостановления развития жабер. Однако Ихтиандр представляет из себя вполне нормально развитого человека, с хорошим слухом, вполне развитой нижней челюстью и нормальными легкими, и в то же время он обладает также вполне сформированными жабрами…
Прокурор опять приподнялся.
— …Это, повторяю, загадка, которую должен разрешить нам профессор Сальватор, так же как и другие загадки о собаках, похожих на ягуаров, о хвостатых людях, о странных животных и о земноводной обезьяне — этом двойнике Ихтиандра. Мы полагали, что необычайные виды животных могли быть произведены Сальватором путем скрещивания, — кроме человека-амфибии, конечно, так как рыба и человек находятся на слишком различных ступенях эволюции.
— Каково же ваше общее заключение? — спросил председатель эксперта.
Профессор Шейн, сам пользовавшийся большой известностью как ученый и хирург, откровенно ответил:
— Признаюсь, в этом деле я ничего не понимаю. Я могу лишь сказать, что то, что делал профессор Сальватор, под силу только гению. Сальватор, повидимому, решил, что в своем искусстве он дошел до такого совершенства, что в состоянии разбирать, складывать и приспособлять человеческое тело по своему желанию. И хотя он на деле блестяще осуществлял это, тем не менее, его смелость и широта замыслов граничат с… безумием…
Сальватор презрительно усмехнулся. Он не знал, что эксперты решили облегчить его участь и поднять вопрос о его невменяемости, чтобы иметь возможность заменить тюремный режим больничным.
— Я не утверждаю, что он безумец, — продолжал эксперт, заметив улыбку Сальватора, — но во всяком случае, по нашему мнению, обвиняемый должен быть помещен в санаторий для душевнобольных под длительное наблюдение врачей-психиатров.
— Вопрос о невменяемости подсудимого не поднимался судом. Суд обсудит это новое обстоятельство, — сказал председатель. — Профессор Сальватор, желаете ли вы дать разъяснения по некоторым вопросам экспертов и прокурора?
— Да, — ответил Сальватор. — Я дам объяснения. Но пусть это будет вместе с тем и моим последним словом.
V. Последнее слово подсудимого
Сальватор спокойно поднялся и окинул взглядом зал суда, как будто он искал кого-то.
Среди зрителей Сальватор заметил Бальтазара, Кристо и Зурита. В первом ряду в темно-красной рясе сидел епископ. Сальватор задержал на нем свой взгляд. На лице Сальватора появилась едва заметная улыбка, а красные и опухшие от частого обмывания спиртом пальцы зашевелились быстрее. Затем Сальватор вновь начал искать кого-то взглядом, внимательно осматривая весь зал.
— Я не нахожу в этом зале потерпевшего, — наконец, сказал Сальватор.
— Я потерпевший! — вдруг крикнул Бальтазар, привскакивая на стуле. Но Кристо дернул брата за полу и усадил на место.
— О каком потерпевшем вы говорите? — спросил председатель. — Если вы имеете в виду изуродованных вами людей, то суд не счел нужным вызывать их сюда, так как и эксперты и судьи выезжали на место и уже видели потерпевших.
— Я имею в виду господа бога, — спокойно и серьезно ответил Сальватор.
Председатель, услышав этот ответ, в недоумении откинулся на спинку кресла: «Неужели Сальватор сошел с ума? Или он решил симулировать сумасшествие, чтобы избегнуть тюрьмы?..»
— Что вы хотите этим сказать? — спросил председатель.
— Мне кажется, судьям это должно быть ясно, — ответил Сальватор. — Кто главный и единственный потерпевший в этом деле? — Очевидно, один господь бог. Его авторитет, по мнению суда, я подрываю своими действиями, в его область вторгаюсь. Он был в восторге от своей творческой работы, и вдруг приходит какой-то докторишка и говорит: «Это плохо сделано. Это требует переделки». И человек начинает перекраивать «божье творение» по-своему…
— Это богохульство! Я требую занести слова обвиняемого в протокол, — сказал прокурор с видом человека, оскорбленного в самых святых своих чувствах. И он стукнул по столу томиком законов.
Сальватор пожал плечами:
— Я передаю только сущность обвинительного акта. Разве не к этому сводится все обвинение? Я читал дело. Вначале мне было предъявлено обвинение только в том, что я, будто бы, производил незаконные операции и причинял увечья. Теперь мне предъявлено еще одно обвинение — в святотатстве. Откуда подул этот ветер? Не со стороны ли кафедрального собора? — и профессор Сальватор вновь посмотрел на епископа.
![Ольга Новикова - Каждый убивал [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
