Александр Щеголев - Ночь, придуманная кем-то
Жанна спала, упав боком на сиденье.
Дальше ехали молча. Город вокруг мучительно оживал: кое-где уже горели окна, по тротуарам брели единичные тени. Попадались и автомобили быстрые, наглые. Набрякшие сыростью стены домов грузно ползли назад. Неудержимо светлело, в узкие улицы входило утро. Когда вывернули на Обводный канал, беседа возобновилась, только двое теперь говорили вполголоса, чтобы не разбудить третью. Содержание беседы было традиционным: все, что они делают - полная бессмыслица. Как быть с трупом! Как, как, как!.. Потом преодолели мост. Потом Александр следил за номерами домов. Потом прозвучало краткое: "Приехали", но Игорь не сразу остановился - отогнал машину метров на триста вперед и поставил ее в ряд между такими же одинаковыми "Жигулями", ночующими у тротуара. Только потом он успокоил двигатель и обвалился в кресло, изнуренный где-то за гранью возможного...
Вместо обещанных 15 минут они путешествовали час.
- Опять заглохла, да? - вяло пробормотала Жанна. - Что ж так не везет-то...
Игорь оглянулся. Она проснулась всего лишь на мгновение - подогнула ноги, пачкая чужие чехлы, и знакомо засопела.
- Пусть отдохнет, - нежно прошептал он.
Удивительно - нежность в нем еще сохранялась.
Старший брат сердито сказал:
- Ты будешь здесь, понял? Следи за обстановкой, тоже важное дело. Если что - хватай ноги в руки.
Младший брат сердито промолчал.
- Все, пошел, - вздохнул Игорь и пошел.
- Прошу считать меня коммунистом, - пошутил он же, сделав шаг.
- Запомните нас веселыми... - прибавил он из подворотни, но эту шутку уже никто не услышал.
Игорь трусил, это было хорошо видно.
Александр подождал, пока удаляющаяся фигура окончательно исчезнет в унылой каменной пасти, и окинул взглядом оставленную ему обстановку. За чем надлежало следить, было не вполне ясным. Сточная канава, высокопарно именуемая "канал", несла в неизвестном направлении черные льдины и лениво плескала в гранит жидким дерьмом. Неповторимо пахло тем, что служило когда-то водой. Проезжая часть дороги ухмылялась тектоническими трещинами в асфальте. Редкие средства передвижения ковыляли мимо и задерживаться явно не собирались. Прохожих пока не было вовсе. Вдалеке виднелась машина, на которой они втроем добрались сюда, но интерес к ней никто не проявлял. Там дрыхла Жанна, не имеющая сил проснуться после предательского укола. Добрый доктор Андрей Петрович хорошо поймал девушку на свою иглу... А может, следовало наблюдать за странными окнами? Три в ряд - со включенным светом. Первый этаж. В одном стекло высажено вместе с рамой. Остальные окна в доме темны и безжизненны, а эти - которые на первом этаже бесстрашно выставлены на всеобщее обозрение. Подойти и заглянуть? Но под ними кусты, плюс, очевидно, грязь, и плюс, очевидно, хрустящие под ногами осколки. К тому же высоковато там, и вообще - нельзя уходить от подворотни... Александр тоже трусил. Ничуть не слабее покинувшего место действия старшего брата.
- Эй, мальчик, - послышался глухой голос, - ты здесь кто?
Он, разумеется, вздрогнул. И заметался, заметался взглядом. И закрутился волчком, покоряясь суете растревоженных зрачков.
Уже в другом окне первого этажа, примерно через пять от освещенных, белел некто. Некто ирреальный, бестелесный. Бледным облачком клубился за стеклом, пытаясь просочиться в раскрытую форточку. Александр подошел ближе.
- Почему "кто"?
- Ну, кто ты здесь такой-то?
Некто упирался коленями в подоконник и просовывал на улицу сплющенное рамой лицо. Тело, как оказалось, он все же имел. Зато ни по прическе, ни по голосу, ни по трогательному ночному балахону не определялся возраст и даже пол.
- Я? - с достоинством сказал Александр. - Я здесь, это... ждущий брата, а что?
- А родители где? Папа, мама?
"Папу убили, - спокойно подумал мальчик. - Мама сбежала..." Он ответил:
- Дома.
И собрался отойти, чтоб зазря не терзать воспалившееся от бессонницы любопытство нежданного собеседника. Но тот, исчерпав подходящие случаю вопросы, уже приступил к делу:
- Ты, мальчик, вот что... Не играй здесь, уйди.
- Почему?
- Тут такое! - свистяще зашептал бесполый некто. - Тут окна бьют, стреляют!
- Ой, - сказал Александр и нырнул в подворотню, спрятавшись от посторонних глаз.
- Носятся, как сумасшедшие! - свистело и булькало ему вслед. - Куда только милиция смотрит, совсем бандюги распустились... Эй, ты что, куда?
"Стреляют, - эхом повторялось в голове. - Совсем распустились..." Почему-то думалось о дяде Юре... то есть о папе Юре... о том, что он всегда панически боялся отравиться, был у него такой пунктик... а его электричеством... Думалось о Жанне - сколько она из-за Игоря вытерпела, но без нее брата бы десять раз уже "вычеркнули"... Потом думалось об Игоре может, его схватили где-то там, может, пытают, а Жанна спит, и помочь некому, и он проклинает бросивших его друзей...
Жанна спит! - новая мысль вдруг прожгла мозги чуть не насквозь. - А если не просто спит! Теперь ведь не проверишь, что за дрянь была в шприце!.. Страшненькая мысль, рожденная холодом бессонной ночи. К машине! - понял мальчик. Растормошить Жанну, убедиться, что она жива - скорей!.. Он остался на месте, справившись с секундами безумия. Зачем Андрею Петровичу было совершать столь нелепый и опасный поступок? Нет причин. Другое дело, что сегодня ночью поведение соседа действительно не очень укладывалось в привычные рамки. Например, до самого утра не мог заснуть. Тоже нервничал? Подозрительно... Обычный участковый врач, а так хорошо разбирается в судебной медицине, в слезоточивом газе... И вообще, случайно ли он стал понятым у милиционеров, не сам ли напросился?
Обдумать версию не удалось - вполне живой голос Игоря прервал медитацию:
- Сашка!
Обратно на тротуар. Брат выглядывал из того самого разбитого окна первого этажа и пытался хоть что-то разобрать сквозь предутренние сумерки. Александр, ломая сухой кустарник, подошел:
- Тихо, дурак! Люди не спят!
- Ну и фиг с ними, - сказал Игорь. - Давай сюда, здесь никого нет. Входная дверь вообще была вскрыта, а в квартире - ну, полный разгром, полнейший...
- Уходить скорей надо, - мальчика непроизвольно передернуло. Милиция может в любой момент приехать, наверняка кто-нибудь вызвал.
- Почему?
- Стрельба же была! Меня тут один заботливый предупредил, как раз который из окна глазеет.
Игорь осторожно потрогал оставшиеся в раме осколки:
- Да уж, судя по квартире, шумновато было...
Он повернулся спиной и уплыл внутрь.
Александр скользнул вдоль стены - опять в подворотню. Однако теперь строптивые ноги не позволили так просто ждать. Мальчика неудержимо всосало во двор. Привычное петербургское пространство, стиснутое угрюмыми пятиэтажными стенами, встретило его с молчаливой настороженностью. Он осмотрелся. Напротив была другая арка, выводящая куда-то в хмурое нутро прилегающего к сточной канаве району. Центр занимало подобие скверика, в котором торчала вентиляционная будка бомбоубежища. Впрочем, пространство недолго оставалось молчаливым.
