Николай Эдельман - Зверюшки
Свен спрыгнул с эстрады, попав прямо на чей-то столик, оттуда - к ближайшему из людей в штатском, очень ловко отправил его в нокдаун, и не торопясь направился к выходу, помахав друзьям, чтобы они тоже шевелились. В ресторане творилось нечто невообразимое. Визг женщин и звон бьющейся посуды был громче воя самовозбудившейся аппаратуры. Н. обнаружил, что Алина вытащила из сумочки револьвер и лихорадочно размахивает им. Он вскочил на ноги, опрокинув столик, попытался уговорить подругу убрать оружие, но она не послушалась и нажала на курок. С потолка посыпалась штукатурка и куски лепнины. Растерявшиеся люди в штатском тоже открыли огонь, паля поверх голов. Публика полезла под столы. Н. не стал терять времени, схватил Алину в охапку и повалил на пол. Алина восприняла это весьма однозначно, повисла у него на шее и присосалась губами к его рту, но Н. потащил её к выходу.
Свен поймал официанта и, тыча пистолетом ему в лицо, отчего тот порывался поднять руки, вручил ему три сотенные бумажки - одну за обед, другую на чай и третью в качестве компенсации за беспокойство и побитую посуду - так что тот остался стоять ошарашенный с полуподнятыми руками, в одной из которых машинально зажал деньги. Дирк Льюги целовал Алине руку и говорил, что был ужасно счастлив познакомиться, и Н. уже подумывал, не выпустить ли в него пулю, в результате чего у него в руке тоже оказался пистолет, и спьяну не сообразив, он выстрелил в зеркало, увидев в нем лицо, смутно напоминающее следователя Ирсона. Алина, продолжая сжимать в одной руке пистолет, другой подкрашивала губы, глядя в зеркальце. Гардеробщик при виде оружия проявил рекорд скорости и выдал им одежду, чуть ли не спрашивая номерков. Когда они выбрались на улицу, у ресторана уже тормозили черные легковые машины. Свен быстро запихнул Н. и Алину в джип, развернулся, ударив бампером соседнюю машину, и покатил прочь, набирая скорость.
- Ты нас угробишь, - пробормотал Н., еле ворочая языком. - Ты же пьяный! Аккуратнее!
- Ничего подобного, - возразил Свен. - Ты меня пьяным не видел, - и чуть не врезался в столб, каким-то чудом успев вырулить и разминуться со встречной машиной.
- Неплохой скандальчик получился? - спросил он. - Представляю, какие слухи будут завтра ходить по городу. И самое главное, никому не придет в голову, что компания пьяных раздолбаев, устроивших погром в ресторане отъявленные преступники, которых ждут-не дождутся в Столице.
- Все было замечательно! - возбужденно воскликнула Алина. - Это я понимаю - жизнь! - пистолет все ещё был зажат в её руке.
- Убери пушку, - сказал Н. и отобрал у неё оружие. Тогда она снова принялась его целовать и бормотать что-то невразумительное. Свен сделал крюк по городу и какими-то задворками выбрался на Южное шоссе. Пост на выезде из города проехали в темноте. Свен на полном ходу снес шлагбаум и промчался мимо будки. Н. ожидал стрельбы, погони - но все было тихо. Алина уснула, положив голову ему на плечо, и он боялся пошевелиться, хотя ему было очень неудобно, и рука, обнимавшая девушку, сильно затекла. По сторонам проносились темные горные склоны и мрачная тайга. Шоссе, как всегда, было пустынным.
- Еще сотню километров проедем, - сказал Свен, - и устроимся где-нибудь на ночлег.
Свои планы он, как всегда, не разглашал раньше времени, но Н. сейчас ощущал себя слишком пьяным, чтобы что-то выяснять, решив отложить расспросы на утро.
Уже в полной темноте они съехали на колею, забиравшую куда-то в лес. Неподалеку журчал по камням ручей. Свен разложил в машине сиденья, и они кое-как разместились на них втроем. Алина во время этой операции не проснулась. Она только сонно пробормотала что-то, когда Н. устраивал её на импровизированном ложе и примостился рядом с ней.
15.
Н. проснулся от страшного холода. Морозный воздух беспрепятственно проникал через открытые окна в джип. Приподнявшись на локте, он увидел, что машина стоит на поляне среди берез с порыжелыми листьями, и трава вокруг выбелена инеем. Отчаянно болела голова, но Н. не решился идти к ручью и умываться, и без того не зная, как согреться.
Из-за вершин деревьев выкатилось солнце, и склоны сопок под прозрачным осенним небом сразу вспыхнули, облитые бархатным золотом осенних лиственниц, между которыми выделялись темно-зеленые кроны сосен и черные пирамиды елей. Свен чихнул, зевнул, поежился и сказал:
- Надо развести костер.
Он отправился собирать хворост и вскоре вернулся с целым стволом засохшей елочки. Через минуту посреди поляны трещал огонь. Алина выбралась из машины и уселась на поваленное дерево поближе к костру, как случайная городская гостья среди дикой природы - в красном пальто, почти не закрывавшем колени, и модельных туфлях на обтянутых прозрачными чулками ногах.
- Может быть, ты, наконец, объяснишь нам, куда ты нас везешь? спросил Н., когда тело перестали сотрясать судороги холода.
- В Столицу, - ответил Свен.
- В Столицу?! - воскликнул Н. - Зачем? Освобождать заключенных?
- Каких ещё заключенных? - в свою очередь, удивился Свен.
- Обычных! Которые уран копают! Ты что, не знаешь, что значит "уехать в Столицу"?
- А, это... Нет, я не то имел в виду. Я хотел отправиться в настоящую Столицу.
- Настоящую? А разве она есть?
- Естественно. Где-нибудь должна быть. Где-то за пределами Края.
- Как же мы вырвемся? Все границы Края обнесены тройным рядом колючей проволоки, а через каждые пятьсот метров - посты с пулеметами.
- Кто тебе это сказал? - спросил Свен. - Опять нечто общеизвестное?
- Ну, положим, найдем мы её, - пожал плечами Н. - И что тогда?
- Не знаю. Мне кажется... По крайней мере, от Зверюшек избавимся.
- Каким образом?
- Видишь ли, я все это так понимаю: в нашем Крае весьма последовательно проводили в жизнь проекты создания идеального общественного устройства. Но то, что у людей было в сознании, воплотилось сознательно, а подсознание тоже себя проявило - хотя и нежелательным образом. Вот так Зверюшки и появились.
- Ничего себе идеальное устройство! - отозвался Н. - Это же чудовищно - то, что скрывается под поверхностью. И то, что я увидел.
- Тюрьма-то? Подумай сам: человек - венец природы и так далее. Но внутри-то у него нет почти ничего, кроме мерзких кишок, набитых дерьмом.
- Выбирай выражения, пожалуйста, - поморщилась Алина.
- Ты считаешь, что они правы? - осведомился Н.
- Смотри на вещи шире. У разных людей могут быть разные идеалы.
- Но ведь надо что-то делать, чтобы все изменить!
- Вот я и предлагаю в Столицу уехать.
- А как же остальные?
- Что остальные? - пожал плечами Свен. - Зачем тебе остальные? Они живут той жизнью, которую сами себе сделали и которой хотят жить. Если ты попытаешься изменить их мир, они, скорее всего, приложат все усилия, чтобы помешать тебе.
