Майкл Муркок - Узники неба
— Я это понял, — заметил Фаустафф. — Но — в первую очередь — зачем вы создаете симуляции?
— Наши предки развивались на первичной планете много миллионов лет назад. Когда их общество достигло необходимого уровня, они вышли на просторы вселенной, чтобы понять ее и использовать. Приблизительно десять тысяч ваших лет назад мы вернулись на родную планету, исчислив и изучив вселенную, поняв все ее фундаментальные принципы. Мы обнаружили, что общество, создавшее нас, распалось. Мы, конечно, это предполагали. Но мы только что осознали параметры физических изменений, произошедших с нами за время странствий. Мы бессмертны в том смысле, что будем существовать до конца нынешней фазы вселенной. Это знание, естественно, изменило нашу психологию. По вашим понятиям, мы стали сверхлюдьми, но мы чувствуем в этом скорее утрату, чем достижение. Мы решили попытаться воссоздать цивилизацию, создавшую нас.
На Земле, в измененной атмосфере которой давно уже произошли метаморфозы, оставалось несколько примитивных обитателей. Мы оживили планету, сделав ее природу идентичной с той, когда цивилизация впервые начала существовать в любой реальной форме. Мы ожидали, что обитатели отреагируют на это. Мы полагали — и не было причин ожидать другого — вывести расу, которая быстро бы достигла идентичности с цивилизацией, создавшей нас. Но первый эксперимент провалился — обитатели оставались на том же самом уровне варварства, на котором мы их нашли, но принялись воевать друг с другом. Мы решили создать совершенно новую планету и еще раз попытаться. Поэтому, чтобы не нарушать баланса вселенной, мы протянули нечто вроде колодца в том, что вы называете, как я полагаю, «подпространством», и построили нашу новую планету в нем. Там эксперимент тоже провалился, но мы извлекли из этого урок. С тех пор мы выстроили больше тысячи симуляций первоначальной Земли, и постепенно росло понимание всей сложности предпринятого нами проекта. Все на каждой планете играло свою роль. Строение, дерево, животное, человек, — все связано, как необходимые звенья структуры. Они играют физическую роль в экологической и социологической природе планеты, и психологическую роль в ее символической природе. Вот почему мы нашли необходимым, чтобы население каждой новой симуляции (привлеченное с отброшенных ранее симуляций), выявляло внешне и драматизировало свои символические и психологические роли до полной активации. В некоторой степени это также имеет терапевтическое назначение, эффект замещения, симулируя рождение и детство для использованных взрослых. Ты, без сомнения, заметил, что на новой симуляции нет детей. Мы обнаружили, что детей очень трудно использовать в только что активированных мирах.
— Но зачем все эти симуляции? Почему не одна планета, на которой вы могли бы — судя по тому, что вы делаете — устроить массовое промывание мозгов и провести по желаемому пути?
— Мы стараемся создать эволюционную модель, идентичную той, что создала нас. То, что ты предполагаешь, было бы непрактично. Психологические наслоения выросли бы слишком быстро. Нам все время требуется новая среда. Все это обсуждалось до того, как мы начали работать над первой симуляцией.
— Но почему на мирах вы избегаете прямого вмешательства? Вы бы, конечно, могли разрушить их так же легко, как создаете.
— Они не легко создавались и не легко разрушались. Мы не осмеливались даже намеком выдать наше присутствие на симуляциях. Мы не существовали, когда эволюционировали наши предки, поэтому никто не должен был предполагать, что мы существуем сейчас. Мы использовали для уничтожения ошибочных симуляций наших андроидов или, для более утонченной работы, полугуманоидных существ, одно из которых доставило тебя сюда. Они выглядят как люди и, если их деятельность обнаружится и миссия провалится, естественно предположить, что они были наняты человеческими существами. Это очень деликатная сторона эксперимента, С тех пор как в него вовлечены сложные существа вроде тебя, и мы, разумеется, не можем себе позволить вмешиваться прямо. Религия имела значение на самых ранних стадиях развития общества, но вскоре ее функции стали исполнять науки. Обеспечить ваш народ «доказательством» наличия сверхъестественного было бы абсолютно против наших интересов.
— А как насчет убийства людей? Относительно этого у вас нет моральной позиции?
— Мы убиваем очень мало. Обычно население одной симуляции переносится на другую. Только дети уничтожаются при любых обстоятельствах.
— ТОЛЬКО дети!
— Я понимаю твой ужас. Мне известны ваши чувства относительно детей. Необходимо, чтоб вы обладали чувствами, и тебе делает честь, что ты проявляешь их с такой силой — по вашим понятиям. По нашим понятиям, вся ваша раса — наши дети. Сравни наши потери вашей незрелой поросли и вашу собственную потерю мужской спермы и женских яичников. Ваши чувства обоснованы. Мы не испытываем таких чувств. Следовательно, для нас они необоснованы.
— Я в этом убедился. Но у меня ЕСТЬ эти чувства. Я думаю, в ваших аргументах есть логическая ошибка. Мы чувствуем, что неверно было бы ожидать от наших детей, чтоб они вырастали в наших же двойников. Ясно, что при этом проиграл бы прогресс.
— Нас не интересует прогресс. Он нам не нужен. Мы знаем фундаментальные принципы сущего. Мы бессмертны, и мы надежны.
Фаустафф нахмурился на мгновение, потом спросил:
— А как у вас с удовольствиями?
— Удовольствиями?
— Что, например, заставляет вас смеяться?
— Мы не смеемся. Мы можем испытывать радость — удовлетворение, если наш эксперимент удачен.
— Итак, следовательно, вам неведомы удовольствия. Ни чувственные, ни интеллектуальные?
— Никаких.
— Тогда вы мертвы — по моим понятиям, — сказал Фаустафф. — Забудьте о симуляциях. Разве вы не видите, что вся ваша энергия растрачивается на нелепый, бесполезный эксперимент? Оставьте нас развиваться, как мы хотим, или уничтожить себя, если мы обречены. Дайте мне получить знания, с которыми вы доставите меня обратно на З-Ноль, и возможность всем рассказать о вашем существовании. Вы держите их в страхе, вы повергаете их в отчаяние, вы прилагаете постоянные усилия, чтобы содержать их в повиновении. Обратите свое внимание на себя самих — ищите удовольствия, создайте вещи, способные доставить вам наслаждения. Возможно, со временем вы преуспели бы в воссоздании Золотого Века, о котором вы говорили — но я в этом сомневаюсь. Даже если так и произойдет, это будет незначительное достижение, особенно, если конечным результатом будет раса, подобная вам. Вы следуете логике. Так используйте ее, чтобы найти наслаждение в субъективных изысканиях. Вещь ничего не стоит, если от нее нельзя получить удовольствия. Где ваши искусства, ваши развлечения, ваши увеселения?
