Эндрю Кейт - Шагай или умри
– В этом есть резон, – Фрейзер нахмурился. – Черт! Жаль, у нас нет командного вездехода, тогда бы мы могли взглянуть на то, что там происходит, а не действовать вслепую. Разведывательные аппараты пригодились бы нам сейчас, как никогда.
– Это не займет много времени. Хотите, я вызову их, лейтенант? – предложил Тран. – Соединяю с Гарсией.
Фрейзер выбросил из головы мысли об основных силах своего подразделения… фактически он вообще ни о чем не думал. Конечно, Гарсия может послать аппараты-разведчики, чтобы они покружили над «Головой Шелтона». Но, чтобы добраться туда, им понадобится как раз столько, сколько потребуется вездеходам экспедиции, чтобы доковылять до плантации по лесу. Кроме того, много ли они сумеют рассмотреть среди джунглей с большой высоты…
Фрейзер сжал кулаки. Ему не хотелось отказываться от помощи разведки, но не хотелось и терять столько времени… Все же он решил не рисковать жизнями своих людей.
– Хорошо, Тран. Вызови разведаппараты, – он нахмурился и заглянул в кабину водителя. – У тебя есть координаты, Мэйсон? Тогда дуй так быстро, как только можешь. И если эти сигналы настоящие, то мы поможем нашим людям выбраться из передряги.
Лейтенанту показалось забавным, что для разнообразия у него появилась ясная цель. Фрейзер почти улыбался, пристегиваясь ремнями к креслу, чтобы не пострадать от резких толчков «Саблезуба», стремительно набирающего скорость.
Но улыбнуться ему так и не удалось. Фрейзер прекрасно понимал, что уверенно командовать людьми, да еще и в боевых условиях, ему не хватает опыта. И на этот раз у него под рукой не было такого помощника, как сержант Трент. Если он влипнет в очередные неприятности, выручить его будет некому.
Теперь лейтенанту Фрейзеру самому предстояло принять решение.
Глава 12
Третья рота Первого Батальона уничтожена, но сделала столько, что любой командующий мог бы сказать:
«Все, что у меня было – это хорошие солдаты».
Сержант Эварист Берг, отчет о кампании в Камеруне, Французский Иностранный Легион, 1863.– Они живы! Смотрите, лейтенант, там, внизу – люди!
Фрейзер наклонился вперед, чтобы взглянуть на дисплей Трана. Фигуры, попавшие в круг обзора разведывательных аппаратов, нельзя было спутать ни с чем. Фрейзер внимательно следил, как солдат с онагром наперевес бежал по открытой местности – полю плантации – в направлении полуразрушенного блокгауза. Нет… это был не блокгауз. Фрейзер отчетливо увидел башню БМП типа «Саблезуб». Кто-то просто завалил корпус вездехода землей и камнями, оставив над поверхностью лишь округлую башню, снабженную смертоносным плазменным орудием. Стрелок-онагр остановился, выстрелил и скрылся в заднем люке.
Что ж, по крайней мере, они нашли уцелевших легионеров штрафной роты.
– Передай Гарсии, чтобы дала команду разведаппаратам описать круг пошире. Надо понять, с кем они сражаются.
– Есть, – Тран взглянул на лейтенанта. – А… хотите, я свяжусь со штрафной ротой, сэр?
Фрейзер колебался.
– Нет. Я не хочу рисковать. Мы можем привлечь внимание плохих парней, которые нам и без того досадили. Ханны находятся слишком близко. Если нам удастся застать их врасплох, то мы наверняка добьемся более существенных результатов, растерев этих мерзавцев в порошок.
Тран согласно кивнул и принялся вызывать Гарсию. Изображение на экране приблизилось и замигало – аппарат набирал скорость и высоту. Через мгновение картинка стабилизировалась, и Фрейзер получил возможность увидеть полную панораму поля.
Судя по характеру боя, штрафная рота неплохо о себе позаботилась. Они оборонялись от небольшой группы ханнов-пехотинцев, наступавших под прикрытием легкой артиллерии. Насколько позволяло судить изображение, передаваемое камерами, и его компьютерная расшифровка, осуществлявшаяся Гарсией с командного вездехода, наступавшие аборигены были не так хорошо экипированы, как те, что участвовали в осаде Обезьяньей Крепости. В штрафной роте были раненые, и довольно много – по оценкам компьютера, примерно пятьдесят процентов личного состава – но, вероятно, большинство легионеров пострадали во время внезапного нападения, когда решающую роль играло число, а не огневая мощь. Теперь, судя по всему, земляне оказывали успешное сопротивление ханнам, которые потеряли много солдат… и боевого духа.
Один хороший удар, и враг, несомненно, будет сломлен…
– Ну, ребята, за дело, – наконец сказал Фрейзер.
Три боевых вездехода остановились на краю плантации, на которой кипело сражение. Лейтенант посвятил сержантов Ватанаку и Фонтэйна в разработанный им план.
– Пора действовать, пока какой-нибудь заблудившийся макака не наткнулся на нас и не забил тревогу.
Детально разработав план нападения и обсудив его эффективность с подчиненными, Фрейзер наконец-то избавился от мучавшего его беспокойства.
Ситуация стала предельно ясна лейтенанту, у легионеров были на руках все козыри.
Однако в глубине души Колина Фрейзера шевелился червь сомнения, лейтенант не мог избавиться от мысли, что, возможно, поведет своих людей на верную смерть.
Сержант взвода, убренфар Хигриг, яростно раскачивал хвостом.
– Насколько плохи наши дела?
Возможности терранглийского языка были явно недостаточны для выражения той злобы, которая переполняла Хигрига. Вот его родной каджефский язык… Однако выражения оказались достаточно сильны, чтобы заставить трех вошедших в его кабинет землян попятиться. В этом не было ничего удивительного, люди часто теряли дар речи при виде представителей Радужной Расы, даже если это был всего лишь незначительный Хигриг. Сержанту стало интересно, как бы они повели себя, если бы им выпал шанс предстать пред истинным Убренфаром, представителем одной из высших каст, например, Драгмирга или Воинов Жанги.
Если бы его отец не опозорил свой род, запятнав честь трусостью в сражении при Джиргане, то и Хигриг принадлежал бы к воинам Жанги. Однако отец умер среди людей, бросив своего единственного ребенка на произвол судьбы. Когда-то он называл их «слабые людишки», как это было принято среди Жанги, но двадцать циклов, проведенных в рядах Легиона, убедили Хигрига в том, что отнюдь не все люди слабы. Некоторые из них могли помериться силой и храбростью с убренфарскими Воинами.
Теперь им предстояло умереть настоящими Воинами здесь, на планете, которую они называют «Хануман».
– У нас осталось по два магазина на человека, – начал капрал Джонсон. – Уцелел только один грендель и, может быть, около десяти факторов.
