Пол Андерсон - Обитель мрака
У Лиги были свои трудности. Широкий размах и разнообразие деятельности, захлестывающий с головой поток информации — все это осложняло руководство крупнейшими компаниями. Система свободных контрактов все чаще страдала от злоупотреблений, как, к примеру, произошло, когда в обиход ввели договоры с печатями. Оголтелая эксплуатация народов и природных ресурсов переходила всякие границы. Отсталым расам запросто навязывали современные технологии, это делалось бездумно и безответственно, ради быстрого обогащения, и никого не заботил вопрос о том, стоило ли позволять таким культурам свободно владеть космическими кораблями и ядерным оружием.
Наконец был избран парламент Содружества, который клятвенно обещал провести всеобъемлющие и коренные преобразования. Под юрисдикцию парламента попал самый крупный рынок Лиги и источники рабочей силы. За «тысячу дней» он принял на удивление много новых радикальных законов и, что гораздо важнее, начал проводить их в жизнь наряду с большинством уже существовавших.
Поэтому Торгово-техническая Лига созвала на Гайавате большой Совет, чтобы обсудить, как быть дальше.
Совет принял несколько резолюций, положивших начало более гуманной и дальновидной политике. Но, сам того не ведая, потерпел неудачу в вопросе об общих для всего Содружества мерах. К их числу относились полномочия банков, проценты на капитал, подоходные налоги, антитрестовские законы, обязательный арбитраж при возникновении споров определенного рода, государственные займы убыточным предприятиям, вливания в отрасли, переживающие кризис, квоты на производство и многое другое.
Несколько горячих голов из числа делегатов ратовали за разрешение разногласий силой оружия, но их заставили замолчать. Если отдельные члены Лиги иногда свергали неугодные правительства, то вся Лига в целом и правительства-то не имела. И надо было решать, то ли бойкотировать Содружество до тех пор, пока не будет избран новый законодательный орган, то ли уйти на вторые роли в Солнечной системе.
Верх взяли приверженцы смирения. Бойкот обошелся бы неслыханно дорого, напрочь разорил членов, не имеющих страховок, и нанес серьезный ущерб всем остальным. Кроме того, он был бы чреват созданием неприглядного образа алчного хищника, выступающего против сердобольного государства. Напрасно некоторые ораторы настойчиво убеждали остальных, что по большому счету лучше твердо придерживаться принципов, а принципом, благодаря которому Лига обрела свое исключительное значение и право на существование, была свобода. Противники утверждали, что-де свобода предполагает многочисленные компромиссы, а если выражаться не столь возвышенным языком, то требует здравого смысла. Законы не так уж и плохи, с точки зрения выгоды в них есть немало привлекательного. Да и вообще, оставшись на сцене, компании Лиги смогут сохранить влияние и добиваться усовершенствования законов.
Оказалось, что так оно и есть. Управлявшие отраслями производства комиссии вскоре превратились в ставленниц этих отраслей и поначалу мешали новым конкурентам, а впоследствии принялись попросту душить их. Этому немало способствовала налоговая политика, возлагавшая самое тяжкое бремя на низшие классы. Вскоре крупнейшие банки уже не просто хранили деньги, но воспроизводили их инфляционным путем. Ворочавшие огромными фондами профсоюзные деятели очень хорошо вписались в систему: не вступишь в профсоюз, не получишь работу, а директора и профсоюзы договариваются между собой об условиях твоего труда. Антитрестовские мероприятия вредили толковым руководителям к вящему удовольствию менее предприимчивых. Той же цели служили квоты, тарифы, ограничения зарплат и цен, льготная контрактная политика. Целый ряд бесполезных, но самовоспроизводящихся социальных программ помогал получить голоса, необходимые для поддержания корпоративного государства.
Ибо именно таким государством стало Содружество. Магнаты «Домашних Компаний» уже не отмежевывались от политиков и чиновничества и получили право участвовать в принятии решений, никак не связанных ни с финансами, ни с техникой. Их естественные союзники заправляли всеми сторонами жизни общества — культурой, геополитикой, подготовкой специалистов, что позволило поставить это под неусыпный контроль правительства.
А компаний, которым не удалось с самого начала занять прочное положение в Содружестве, вскоре почувствовали, что их вытесняют. Разумеется, они направили свои усилия на создание рынков за пределами Содружества. С их легкой руки несколько планетарных поселений заявили о своей независимости. Со временем компании прибрали к рукам политику некоторых из этих планет. Пошли в ход соглашения о сотрудничестве, ограничивающие внутреннюю конкуренцию, но не распространявшиеся на всю остальную Лигу. Так мало-помалу на свет появилась «Космическая Семерка».
Компании помельче боялись, что их проглотят, а оттого не примыкали ни к одной из враждующих сторон и не создавали никаких организаций. Это и были независимые торговцы.
Разумеется, такое положение создалось не сразу после Совета на Гайавате. Напротив, тогда казалось, что наступили времена невиданного доселе расцвета капитализма. Это была самая вольная, самая блистательная пора, какую когда-либо переживала Техническая цивилизация. Лекарства, которыми лечили политику, мало-помалу всасывались в кровь, а побочное их действие было совершенно незаметно. На границах звездного мира открытие следовало за открытием, триумф за триумфом; каждый год поступали сообщения о победе над очередным врагом, о найденном сокровище. Людям приходилось бороться, не жалея сил, но зато они были полны надежд. Древо цвело, и крона его никогда не оголялась, хотя корни уже подтачивал червь. В прошлом такое часто случалось и на Земле — во времена Чуньцю,[15] в эпохи Делийского султаната[16] и Возрождения. Но вот прошло столетие…
— Оставьте в покое историю, — сказал Стори. — Мы живем в век нынешний. Вы присоединитесь к «Семерке», чтобы попытаться добиться мира?
— Присоединиться? — переспросил ван Рийн, дергая свою козлиную бородку. — Вы хотите сказать, что я буду выполнять все распоряжения, не задавая никаких неудобных вопросов?
— Разумеется, мы приложим все усилия, чтобы создать свой Совет, но средства связи работают так медленно, а кризисы назревают молниеносно, поэтому нам понадобится четкая и ясная структура командования.
Ван Рийн покачал головой.
Стори рубанул рукой воздух.
— Нет, такие проволочки с кормежкой не для моего аппетита.
