Шервуд Смит - Империя тысячи солнц. Том 1
Обзор книги Шервуд Смит - Империя тысячи солнц. Том 1
Шервуд Смит, Дэйв Троубридж
Империя тысячи солнц. Том 1
Феникс в полете
С благодарностью Маржори Миллер и Флоренс Фейлер,
пославшим нас в полет, а также научно-исследовательской группе
«GEnie», в этом полете поддерживающей
ПРОЛОГ
Мы все дети конфликта. Нас формирует борьба: борьба против Коллектива и его потомка, Гегемонии; против Адамантинов, порабощенных собственными машинами; против Шиидры, древней и чуждой настолько, что недоступна пониманию; и против лишающих силы межзвездных расстояний. Представителю человеческой расы может показаться даже, что мы зависим от того, что нам противостоит, не в меньшей степени, чем от того, что нас поддерживает.
Мы все дети Исхода. Как бы причудливо ни развивалась каждая история в отдельности, каждая человеческая культура в Тысяче Солнц так или иначе отражает его трагическое эхо. А как еще могло быть? Все мы – нижнесторонние, высокожители, даже рифтеры – являемся потомками разнообразных человеческих групп, отвергших стерильную монолитность Солнечного Коллектива и избравших взамен этого бегство на примитивных звездолетах в Воронку.
Мы все дети тайны – мы не знаем даже, чем являлась эта Воронка. Было ли это искусственное создание расы, которую мы зовем Ур, или их неизвестных нам врагов, уничтоживших их в незапамятные времена? Воронка отворялась только дважды: в первый раз, чтобы принести сюда человечество с противоположной стороны Галактики, и еще раз, чтобы поглотить кибернетический ужас, порожденный Гегемонией. Нам неизвестно, отворится ли она еще раз. Но без нее нам нет возврата на Землю, если Земля еще существует.
Поэтому мы остаемся преданы древней Земле, и крошечные частицы земного быта, которые наши разнообразные предки захватили с собой сквозь Воронку, продолжают зачаровывать нас. Перед лицом всех противостоящих нам сил эти частицы сохраняют нас людьми, ибо являются священными свидетельствами тех реалий, что заставили наших далеких предков избрать Исход и сохранить корни своих естественных культур даже на чужой для них почве. Наши языки, религиозные, социальные и политические структуры основываются на этих частицах; до сих пор стоит любому новшеству оторваться от этих корней, как его признают ложным и предают анафеме.
Мы все – Феникс, всякий раз возрождающийся из пламени конфликта, сжигающего прочь шелуху и открывающего истинное золото сути человеческой. Разъединенные с матерью человечества бесконечностью пространства-времени, мы все же остаемся детьми Земли.
Магистр Давидия Джонс Гностор Архетипа и Ритуала «КОРНИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА» Ториган I, 787 совр. ист.Что бы делали мы без врагов наших?
Св. Тейяр (Пьер Тейяр де Шарден) «ФЕНОМЕН ЧЕЛОВЕКА» Потерянная Земля, прибл. 200 г. до исх.Н!Кирр перешел из каталепсии в состояние второго сна, и чувства начали возвращаться к нему. Он стряхнул воспоминания о других своих жизнях и начал пробуждаться окончательно.
Вырываясь из объятий первого сна, древний Страж выпрямился – движения его были почти автоматическими благодаря привычке – и с изяществом, приобретенным за двадцать тысячелетий, сложил вторые локти на головогруди.
В воздухе стоял противный запах, словно от тухлых клоптовых яиц, и Н!Кирр брезгливо поджал жвала. Резкий скрежет эхом отдался от высоких сводов, и тут он заметил почти осязаемые от пыли солнечные лучи, струящиеся сквозь Закатную Арку.
«Закат?» – подумал он. Фасетчатые глаза его недоверчиво блеснули на солнце, когда он, раздраженно шипя, поднял взгляд. Неужели он проспал целую ночь и день? Где все его носильщики и послушники? Ничего подобного еще не случалось!
– За это им панцири поразбивают! Закат! – совершенно растерянный, с идущей кругом головой, Н!Кирр заговорил наконец, не в силах более сдерживать свой гнев.
– Закат, – эхом отозвались своды, и Н!Кирр вздрогнул от охватившего его внезапного чувства неправильности ситуации. Цветом закат напоминал кровь иномирянина; садящееся за горизонт Яйцо вступало в фазу Багровой Победы, части долгого жизненного цикла, в конце которого рано или поздно вылупится новый демон.
Внезапно рой послушников засуетился вокруг него; кончики их клешней побледнели от страха и смятения, но Н!Кирр не обращал на них внимания. «Мой наследник увидит это, – безразлично думал Страж, – увидит в бесконечное мгновение до того, как порожденный звездой демон пожрет в своем жадном гневе его и всю нашу расу».
– И отметят звезды наш конец и то, как исполняли мы свой долг бдения и веры. – Страж говорил негромко, скорее сам себе, но копошившиеся у его алтаря послушники замерли в почтительном молчании, и Н!Кирр видел, как некоторые из них торопливо записывают его слова на свисающие с шей дощечки.
«Жалкие блохи», – сердито подумал он, раздраженный их беспомощностью. Слишком много поколений их прошло мимо него, их короткие жизни мелькали почти незамеченными, и он устал от этого.
Все еще в замешательстве от потери целого дня, Н!Кирр опустил взгляд на средоточие Храма и всего его народа.
Там, у основания его головогруди лежало наполовину утопленное в камень алтаря Сердце Демона. В его идеально гладкой поверхности он увидел искаженное отражение собственного лица и лиц своих перепуганных слуг, молча ожидавших его наставлений. Его порыжевшие от возраста клешни раздраженно заскрежетали по горловым бороздам, и он уставил взор в маленькую сферу. Ощущение неправильности происходящего усилилось, когда вместо замысловатого узора мысленный взгляд его увидел в глубине её лишь пустоту.
Не размышляя, Н!Кирр опустил верхнюю пару рук и пронзил Сердце Демона боевыми шипами. Послышался негромкий хлопок, и зеркальная сфера исчезла, оставив только полукруглую нишу в камне, на краю которой виднелось несколько серебристых капель. Послушники взвизгнули в унисон и бросились врассыпную, стуча множеством ног по каменному полу.
Мгновение Страж оставался совершенно неподвижен, от шока забыв требования древнего, бесчисленное множество раз повторявшегося ритуала и пробудившись окончательно. Сердце Демона похищено, пока он спал, а на его месте оказалась жалкая подделка. Иномиряне!
Н!Кирр зажмурился, а мысли его огненными языками метались в голове. Двадцать тысяч лет длилось его дежурство, и поколения Стражей перед ним, и все же Сердце исчезло. Пожиратель проснется вновь.
Множество голосов, казалось, отдавалось эхом под сводами храма – знакомые, хоть он никогда не слышал их прежде. Резные каменные стены множили их, сливая в неразборчивый, но повелительный хор. Н!Кирр покорился ему с достоинством, признавая поражение своей расы – поражение в самом конце долгого бдения. Голоса превратились в ослепительный, холодный свет, и он отдался ему.
На следующий день послушник, понукаемый своими товарищами, робко заглянул в Храм. Страж все стоял на месте, но панцирь его был холоден и лишен цвета. А вскоре после этого, впервые за десять миллионов лет, Храм опустел, превратившись в пустую оболочку, освещаемую кровавыми лучами умирающего солнца.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Верин Далмер шагал по терминалу, непринужденно лавируя в толпах туристов. Высоко над головой спешащего рифтера хрустальные панели чуть подвинулись, повернувшись вслед за заходящим багрово-красным Уроборосом.
– ...вечно грызущий свой хвост. Но через пятьдесят тысяч лет или что-то около того расширение его испарит Парадисиум и Храмовую планету. – Монотонный голос экскурсовода прервал ход его мыслей, и Далмер свирепо покосился на стоявшую у него на пути группу туристов с Тиклипти. Зеленое лицо их жирного гида казалось в заливавшем космопорт Парадисиума красном свете черным.
«Как разорванный вакуумом труп», – брезгливо подумал рифтер, наступил жирному нижнестороннему на ногу и отодвинул его плечом в сторону. Должно быть, красный отсвет на покрытом шрамами лице Далмера усилил его и без того обычно свирепое выражение, ибо гид отскочил и пробормотал извинения, которые Далмер игнорировал.
«Пятьдесят тысяч лет. Ну и пусть!» Ко времени, когда умирающая звезда поглотит Парадисиум, он давным-давно уже будет мертв. Далмер фыркнул и поднял взгляд вверх. Красный гигант и огненное кольцо, оторванное от его поверхности почти скрывшейся теперь за ним второй звездой, царили на желтом небосклоне. «Как бы то ни было, – подумал он, – я буду рад смыться отсюда сегодня вечером». Парадисиум был единственным Обреченным Миром, который довелось посетить Далмеру, и – он надеялся – последним. Что же за расой такой был этот Ур, если они возвели разрушение в ранг искусства, требующего миллионы лет для того, чтобы оценить его красоту? И если уж они были настолько сильны, что переделывали по своему усмотрению целые солнечные системы, какая сила смела их?
