Василий Головачев - Сердце грозы
– Да ладно, – отмахнулся Горевой. – Ты ещё припиши им мозги.
– Не мозги, но разум, – кивнул Климов серьёзно. – С помощью электромагнитных импульсов – молний – грозы разговаривают…
– С кем?
– С землёй, с нами. Друг с другом.
Горевой фыркнул.
– Шутишь?
– Ничуть. Наряду с конденсацией пара в облачной массе происходит конденсация электричества, образуются восходящие потоки, которые завихряются в спирали и создают самые настоящие катушки индуктивности.
– Меня физика облаков не занимает.
– Короче, в облаках формируются колебательные контуры высокой частоты, по сути представляющие собой ячейки гигантского компьютера. Эти ячейки и производят информацию, обрабатывают её и передают дальше. Понимаешь?
– Нет. Ты хочешь сказать, что облака являются компьютерами?
– Грозовые облака есть носители интеллекта, а грозы, по сути, – процессы бесед этого интеллекта.
Горевой не выдержал и засмеялся.
– Да ладно тебе, это же фантастика. Так можно что угодно объявить разумным.
– Не что угодно. Мы только начали изучать большие системы как носители информации осмысленного плана. К примеру, Земля как планета наверняка является разумной системой. Но я изучаю грозы, тайфуны и ураганы и могу доказать, что они тоже в каком– то смысле разумны. Ты знаешь, что за последние полста лет произошло резкое увеличение количества гроз?
– Слышал.
– На два порядка! К чему бы это?
– К чему?
Принесли кофе и сыр. Горевой взялся за чашку.
Климов слегка успокоился, бросил в чашку сахар, помешал ложечкой.
– Мы Земле надоели. Наш тип разума её не устраивает, уж слишком мы агрессивны по отношению к ней. Вот она и решила сменить носителя интеллекта и нашла интересное решение.
Горевой хмыкнул.
– Грозы?
– В том числе.
– Бред!
Климов не обиделся.
– Пойдёшь со мной? Одному мне тяжело добираться до нужного места. Ты же в отпуске? Обещаю интересное зрелище. По моим данным, грозы в Кавдинском районе идут постоянно, молнии даже зимой фиксировались.
Горевой подумал, прихлёбывая кофе.
– В общем-то, отпуск уже заканчивается. С другой стороны, делать в городе мне нечего. За чей счёт едем?
– За мой.
– Разве ты не от своей епархии едешь?
– Мне компенсируют затраты, если привезу результат.
– Ладно, уговорил.
Климов подставил ладонь, и Горевой хлопнул по ней своей ладонью.
РСобирались недолго.
Уже на следующий день приятели летели в Екатеринбург на самолёте, а оттуда ехали в Кавду на поезде. Четвёртого июня путешественники выгрузились из вертолёта в междуречье рек Кавды и Кобола, подуставшие от пересадок и транспортных забот. Вертолёт, за который Климов заплатил, как за полёт к Марсу (пилот лететь не хотел, назвал район высадки дурным местом), улетел, и молодые люди остались одни.
– Это почему тут дурное место? – спросил Горевой, озираясь.
– Узнаем, – коротко ответил Климов. Он уже отметил сгоревшие деревья на вершинах невысоких увалов и понял, что сгорели они от молний. Судя по всему, путешественники высадились где надо, а растущая на западе стена туч подтверждала уверения специалистов, что данный район знаменит грозами не зря.
Кавдинский район Свердловской области раскинулся восточнее Урала на площади в 6539 квадратных километров. Центр района город Кавда располагался от Екатеринбурга в 360 километрах к востоку. Территория была обширная, наполовину покрытая лесами, наполовину болотами, отчего даже местные жители не рисковали с отдыхом в местах, где запросто можно было заблудиться среди болот. Но Климов точно знал, что грозы чаще всего посещают небольшую возвышенность в междуречье Кавды и Кобола, и путешествовать по краю не собирался.
Быстро установили палатку.
Климов занялся аппаратурой метеонаблюдений, Горевой поднялся на бугорок с песчаной плешью на вершине. В предположение Андрея о «разумности» гроз он не верил, однако с любопытством ждал встречи с электрическим «обменом информацией» между небом и землёй, инициатором которого по мысли метеоролога были молнии.
Между тем тучи, предвещая грозу, приближались, и в воздухе разлилась необычная духота, указывающая на скорое водоизвержение.
Горевой заметил неподалёку почерневший ствол сухого дерева и только теперь обратил внимание на это обстоятельство. Кругом было много таких деревьев, по большей части обгоревших. «Контактеры» с грозами действительно попали в центр аномалии, куда стекались грозовые тучи со всего края.
Заныло под ложечкой. История подсказывала, что с грозами лучше не связываться, а верить в их «интеллект» мог только сумасшедший. Жертвы молний вряд ли успевали «поговорить» с тучами о смысле жизни.
Километрах в десяти от возвышенности, где путешественники разбили лагерь, сверкнула молния, короткая и толстая.
Горевой представил, что такая же срывается с небес в палатку, и поёжился. Вернулся к метеорологу.
– Андрей, не лучше ли поселиться пониже, в распадке?
– Нет смысла, – рассеянно отозвался Климов. – Здесь молнии бьют бессистемно в каждый квадратный метр почвы.
– Успокоил, – сказал Горевой озадаченно. – А если она шваркнет прямо в палатку?
Климов полез в рюкзак, достал металлическую трубку длиной в 30 сантиметров и начал выдвигать из неё коленца, пока она не превратилась в двухметровую антенну. Затем метеоролог отнёс антенну от палатки и воткнул в бугорок.
– Громоотвод, – сообразил Горевой. – Поможет?
– Посмотрим, – пообещал Климов.
Туча закрыла небосвод. Стемнело. Ветер усилился. Начал накрапывать дождик.
Молнии теперь возникали в воздухе, как призраки, исчезая так же внезапно и почти беззвучно. Их было много, и Горевой почувствовал возбуждение. В душе зашевелились атавистические страхи, поддерживаемые рассказами о бесчинствах гроз. Но идея Климова переворачивала представления о них, и Горевой с интересом принялся наблюдать за грозовыми сполохами, искать в них «разумные» признаки.
Внезапно ему почудился слабый крик. Он завертел головой, вслушиваясь в налетающие со всех сторон оглушительные грозовые раскаты. Вскочил на самый большой валун недалеко от палатки.
Слева начинался лес, справа, под возвышенностью, простиралось болото, в которое вливался неширокий ручей. По ручью плыла резиновая лодка, в которой сидели два юнца в красных куртках с капюшонами. Лодку сносило к болоту, седоки пытались остановиться, но у них это не получалось, и один из них снова закричал.
Горевой понял, что это вовсе не юнцы, а девушки.
– Ёлки-палки! – выдохнул он в изумлении. – С какого бодуна они здесь оказались?! Андрей!
– Вижу, – откликнулся Климов. – Туристы, наверно.
