Николай Полунин - Роско планета Анджела
Ник Чагар свернул плащ и положил на него берет. Всем понадобилось время, чтобы прийти в себя. Анджелка увидела тело на лавке. Выглядывал край чего-то невозможного, черно-красного… Карт Анджел быстро поправил шкуру.
— Ты зачем пришла, Анджи? Тебе нечего тут делать, отправляйся домой немедленно!
— Я… — Анджелка переводила свой солнечный взгляд с отца на Чагара и на страшный сверток. — Я услышала… говорят…
— Тебе нечего тут делать! — рявкнул Управник Большой К. — Отправляйся сию минуту!
— Я говорил тебе кое-что, Карт, — сказал Ник Чагар, — и еще скажу. Ты просил меня. По-дружески поделиться, помнишь?
— Что? Ну да. Теперь тем более прошу. Ты готов показать?
— Это очень далеко, Большой Карт. Так далеко, что я ни разу в жизни не доходил до конца. Ни разу, а ведь я проникал настолько…
— Ты имеешь в виду… За Долгий край, там у себя в степи, так? — не понимая, нахмурился Карт Анджел.
— Нет, Большой Карт. Не в степь. Внутрь. Но мы сперва послушаем и отпустим Зарта. А Солнечную не гони, пусть пока посидит внизу, ее мнение нам понадобится.
«Будет много смертей…» 2
Он сползал, сползал, сползал… Этот едва намеченный спуск в Провал, который он заметил все-таки. На стыке ноздреватой Горы и застывшего каскада ледника можно было удерживаться. Хотя ему очень бы пригодился посох.
Временами Пикор поворачивал голову, чтобы удостовериться, что эти загадочные сгустки света ведут себя по-прежнему спокойно.
Они были первое, что он увидел в Провале, на его противоположной стене. Чуть синеватые, они кружились там, медленно текли то вниз, то вверх по изломанной черной поверхности, рассеивались по одиночке, собирались группами. Иногда казалось, что из них вот-вот готов сложиться замысловатый узор, но картина тотчас менялась.
Пикор наблюдал за ними, лежа в снегу своего спасительного «языка», очень долго, пока мышцы не занемели. Прикинув расстояние до той стены, он понял, что огоньки вовсе не такие уж маленькие. Осмотрелся в непосредственной близости от себя. Надо было решать, как выбираться.
Внизу Провал уходил в непроглядную темноту, но он же и вел — рассмотрел Пикор — в глубь тела Горы. Черная Гора словно расступалась в этом месте. Это было похоже на щель или гигантскую трещину. Вот туда, кажется, перебраться можно…
Рука в очередной раз сорвалась. Пикор, тяжело дыша, висел на одной, нащупывал ногами опору. Спасибо отцу за сапоги, в них держишься на любом крохотном краешке, пройдешь по самым острым камням, не стопчешь ног в дальнем походе… уф! Ну вот и зацепился. Можно передохнуть. Как там огонечки?
Если бы не их свет, Пикору уже давно ничего не было бы видно. Гора обступала отовсюду, и лишь смутно серел оставленный позади колодец Провала. Да, можно с уверенностью понять, что он движется сейчас в самое чрево Горы. Пикор еще висел, прилипнув, как ракушка-паразит к шкуре ульми, на стене, но трещина, по которой он пробирался, сужалась. Наверное, спустившись еще, он достигнет дна, и можно будет просто идти.
В хороводах огней на той стороне ничего не изменилось. Они только тоже приблизились. Они передвигались вплотную к камню своей стены. Но к камню ли?
Пикор ощупывал выступы и карнизы, за которые цеплялся, и все больше был склонен полагать, что если это и камень, то камень странный. Он был очень скользким, а на сколах не режущим, как можно было ожидать, а странно сглаженным. Пикору хотелось бы рассмотреть лучше, но света огней не хватало, а факелы, которые у него были в мешке, ему было не удержать. Ничего, скоро он доберется до низа.
Пикор возобновил спуск. Нет, он не шел наобум. Уже трижды встречал характерные зарубки на пути. С острыми краями, они попадались под руки на зализанной поверзности, убеждая, что он тут не первый. Кто их сделал? Пак? Леду? Кто-то еще раньше? Но люди тут проходили, и это придавало Пикору уверенность.
На дне пришлось зажечь факел. Вообще-то было страшновато. Полная тьма впереди, почти невидимый Провал за спиной, и тьма, тьма, тьма над головой, тем более пугающая, что про нее-то Пикор знал, как там высоко. И еще эти огни.
До самого дна танец огней не спускался. Они словно боялись какой-то преграды, пересечь которую не могли. Устремлялись вниз — и вдруг отскакивали от нее, невидимой; здесь, вблизи, они казались еще более странными, и видно было, как их много. Каждый — как клубок неслепящего белого пламени с синеватым оттенком.
Конечно, Пикор думал о судьбе Свана и ребят Раду, не мог не думать. С Радриками, как их звали, он не очень дружил. Но пока эти огни не приближаются…
Вот и еще знак на стене. Треугольники остриями в обе стороны. Так у охотников принято обозначать тропу, по которой можно пройти и туда, и обратно. Проход узкий, стена подходит к стене вплотную, ногу часто некуда поставить. И верно, как трещина. Или разрыв на древесной коре. Или порез на руке. Солнечная, я все-таки принесу тебе монисто… Огоньки позади остались, выше поднялись. Или просто за светом факела не видно. Сколько он уже прошел? И под ногами никаких обломков.
В стене слева открылось ровно обрезанное отверстие на высоте примерно двух его ростов. И дыра такая, что не надо нагибаться. Справа… гляди-ка, и справа — точное повторение. Как будто проходил в камне ход, и его разорвало вместе со скалой в этом месте. Но нет, нет, это точно — не камень…
Пикор подумал, не залезть ли глянуть, что там в неизвестном ходе и куда он ведет, но точно под ним снова увидел соединенные треугольники. Ага, туда не надо. Пикор приободрился. Вот факелов у него маловато.
Дальше он встречал еще похожие разорванные… переходы? проходы? норы? Они шли группами сперва по два, потом по три, потом еще по скольку-то… по шесть, вот. И расстояние между группами было одинаковым. Так сколько он все-таки уже идет? А огоньки отстали совсем.
Тьма разверзлась. Последнюю сотню шагов вид стен совершенно поменялся. Вместо чуть искрящегося в свете факела гладкого зализанного камня — не камня, похожего на черный лед, пошла самая обыкновенная земля. Почва. Песок, глина, крупные булыжники и мелкий щебень. Пробираться стало трудно, вместо тонкого разреза громоздились завалы. И вот с последним шагом Пикор встал на самом краю тьмы.
Факел затрещал. Он поджег от догорающего другой, а этот, широко размахнувшись, кинул вперед. Роняя искры, прочертила огненная дорожка и, не встречая препятствий, полетела вниз, вниз, и дальше, и где-то там потухла, так ни во что и не попав. Но Пикор успел рассмотреть узкую тропку, уступы, вырубленные в обрыве, ведущие вниз и в сторону.
Он закрепил факел за спиной, стал спускаться, как спускался в Провале — по еще одной, теперь совершенно невидимой, но огромной стене.
