Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками
6
Сон был странным, запутанным, слегка сюжетным, но Володя не стал удивляться и пугаться его. Пора за это время уже и привыкнуть к таким загадочным сновидениям. Единственное, что слегка удручало, так это исчезновение разнообразных, но будничных и обыкновенных снов. Их сменили эти тематические и единые, словно продолжающие жизнь наяву или в мечтах. И стали они обдуманными, логичными и сюжетными с биографией некоего малознакомого ему субъекта. Он был чужим. В смысле, герой сновидений. Володя каждую ночь, словно окунаясь в сон, входил в чужую жизнь и считывал с нее информацию. Ведь у этого мужика, имени которого он еще не узнал, была биография с ее воспоминаниями. И эти картинки памяти в том же сне всплывали, будто из его детства, юности и легкой взрослости, поскольку тип был намного старше Володи.
Ощущения иные, чем во сне. Он находился в ином нереальным, но настоящем мире. Самым, что ни на есть живом и ощутимом, но просто не его, не тот, в котором укладывался в кровать на ночь. Некий инопланетный с иными технологиями, намного ушедшими от реального примитива. Но Володя легко понимал эти кошмарно сложные конструкции и проживал эпизоды этого чужого человека, как часть своей настоящей жизни. Хорошо, хоть в чужом незнакомом теле, иначе было бы обидно, так мгновенно состарится. А еще у него здесь была собственная семья с женой и детьми. Жена точно была, однако именно в то время, когда он наблюдает этот сон, она где-то постоянно отсутствует. То в парикмахерскую за прической побежала, то к лучшей подруге на минутку часа на два поболтать убежала, а то в магазинах его деньги тратит. Он их зарабатывает в поте лица, как из его мыслей Володя понял, а она безрассудно транжирит.
Но об этом и про ее похождения Володя так же узнал из мыслей своего героя, поскольку пока вживую еще ни разу ее не видел. И только услышит скрип ключа в двери, как сразу просыпается, словно программа сновидения не предусматривает пока встречу с женой. А хотелось бы хоть глазком глянуть, с кем это его там судьба соединила узами брака. Но не дано. Дети, так вот они перед глазами. Бегают по дому, шумят, резвятся, с глупыми вопросами пристают, отвлекая от какого-то нужного и важного дела. А жены нет, но в памяти присутствует постоянно. Даже дети спрашивают и интересуются, когда, мол, придет, а то им пора бы и чего-нибудь вкусного поесть. И ведь после просыпания там без него едят. Самому хотелось бы узнать, чего это такое они с нетерпением ожидают, и торопят время явления этого ужина. Возможно, и Володя бы не отказался пару ложек или кусочков этой экзотики попробовать.
А вот с именем, так просто до головной боли. Очень хотелось бы знать его. Дети называют папой, а пока больше никого такого не присутствовало, кто бы по имени позвал. И самое главное, что первые сны были не очень внятными и определенными. Слегка окутаны туманом таинственности и загадочности, быстро мелькавшие, словно пытаясь убежать от осмысления. А с каждым разом все отчетливее и с цветами натуральности и жизненности. Как в самой настоящей жизни. Потом, уже не дожидаясь, матери, дети стали просить есть у папы, который по-настоящему кормит и поит их. Стал прохаживаться по квартире, заглядывая во все ее уголки. А квартира огромная, четырехкомнатная. О такой и мечтать Володя не мог. А тут она его собственная. Не просто полученная на заводе или ином производстве, а собственноручно за деньги купленная. Кооперативная, что ли?
А может и не квартира это, а личный дом, поскольку вид из окна абсолютно не квартирный. Но Володя на эту тему задумывался мимоходом и как бы между прочим. Ведь ему, по сути, не жить же здесь наяву. А сон он и есть, словно сказка, которая в любую минуту может закончиться. Так чего из-за нее голову мыслями глупыми занимать. Вот вопрос вопросов, так, сколько же ему лет в этом сне, если даже дети почти большие. Девочке семь лет, а пацану шесть. Но оба ходят в школу. Стало быть, Володе, или как его там зовут, должно быть около или рядом с тридцатью. И здесь запрет некий таинственный. Стоит напрячь мозги на биографических данных, как сразу просыпаешься, словно какое-то вето наложено на некоторые подробности этой некой личности. Вот именно, что некто. А Володя и не обижается. Кого и куда торопить, если здесь в этом мире у него времени навалом, и вся жизнь впереди. Все равно по капли за каждый сон его к этой тайне подпускают все ближе и ближе. Вдруг своей торопливостью он испортит все эти видения, и они пропадут насовсем. А не хотелось бы, поскольку за это время свыкся со своим ночным героем.
И утром сильно разогревается и жжет пятно на груди. Не болезненно. Просто в этом месте появляется излишнее тепло, будто приборы, показывающие ночное кино, слегка перегрелись, но за весь день успевают остывать. Ба! Вот это оправдание! Ему показывают бесплатное кино. Пока скучное, но ведь только начало. А потом, возможно, и вполне допустимо, что события начнут развиваться, в которых он станет главным участником. Только бы с хорошим концом. Володя не любит гибель главного героя в последних кадрах кинокартины. А там он вероятно и всю свою биографию познает и поближе познакомится с настоящим. А пока что в сон врываются некоторые эпизоды с постоянным местом событий, как квартира этого господина.
Тьфу, ты! но почему-то именно так он про себя подумал. Зачем? Он советский человек, а стало быть — товарищ. Но постоянно все равно хочется назваться господином. Черт побери, а почему? Хорошо, и с такой проблемой не будем морочиться и спорить с самим собой. Потом разберемся, позже. Вполне допустимо, что ему снится некий буржуй. А точнее, так он в его образе там проживает. Уж больно обеспечено и комфортно живет этот тип. Такое богатство Володе даже во сне впервые снится. И дети, как куколки одеты, хотя и дома носятся, и мебель дорогущая с переливами и блестками. А всякой аппаратурой, хотя технически и непонятной, но кошмарно много дом завален. Хотя она, эта техника, Володиному буржую вполне понятна и доступна. Это только тогда, когда проснешься и начинаешь рассуждать, то кажется непонятной. А там во сне он с ней обращается легко и непринужденно, словно с чайниками и вилками.
Господин. Но пока без имени. Но детей звать Наташа и Сергей. Стоп, так это русские имена. Стало быть, обитают они в России. Может не конкретно в РСФСР, а в другой республике, как Беларусь, или другая из союзных. Но они тоже Россией зовутся. Даже узбек из окопа фашисту орал, что русские не сдаются. Тогда зачем его господином зовут. А во сне он точно про это знает. Только вот здесь наяву Володе не известно. А вдруг он посол в чужой стране, капиталистической. Там всех подряд господами кличут. Вот вам и оправдание. Логичное и определенное. Так постепенно и раскроются подробности.
