Элизабет Линн - Сторожевая башня (Хроники Торнора)
— Красный клан-это мне определенно нравится, — сказала Соррен за его спиной, вызвав ропот одобрения.
Ущербная луна, похожая на шляпу, опускалась на горную вершину.
— А мне нет, — произнес голос невидимого Вана.
— А мне-да, — это говорила Маранта. — Разве ты не мечтал об этом. Клан шири. Его отличие-красные повязки. Мы все их наденем.
— Все жители долины? — спросил Хадрил.
— Нет, здесь не только шири.
— Маранта права, — Райк вступил в разговор, сам того не ожидая. Просто он знал, что никогда не станет шири. Одно дело-научиться падать и защищаться от коварных ударов. Но никогда не будет он ступать по земле в ногу с другими. Все эти танцы-одна глупость.
На следующий день Маранта вынесла из кладовой штуку красной материи. Она, Соррен и Орилис, сидя на солнышке у входа в трапезную, резали ее на полосы и подшивали. Мать пыталась привлечь к делу и Амаранту. Норовистая девчонка тут же сбежала на конюшню, призывая криками свою подружку. Возвращаясь в полдень с площадки, Райк услышал, как взрослые обсуждают бегство Амаранты.
— Ты уж не ругай ее, — уговаривала Соррен.
— Да как же. Она не шьет, не занимается каллиграфией. Помощи от нее, как от козы.
— Руганью делу не поможешь. Потерпи, все еще образуется, — не сдавалась Соррен.
— С чего бы это, — фыркнула Маранта.
— Уж не знаю. Да только я вот образумилась. А в ее возрасте была совсем, как она, — дикий ребенок. Ей есть в кого быть такой.
— Вздорной дочерью?
— Порождение двух мятежных душ.
Райк ощущал стеснение в груди. Жался за колодцем, боясь обнаружить свое присутствие и помешать разговору. Голоса разносились по пустой улице. Райк обнимал влажные камни.
— Никакая я не мятежница, — спорила Маранта.
— Ты разделила судьбу изгнанника. Ты решилась на разрыв с семьей. Она примет тебя?
— Забыла спросить. — Маранта, смеясь, оторвала заготовку для очередной повязки. Из трапезной вышел Лирит, и разговор прекратился. Райк побрел в свой домик с голубыми ставнями. В лугах звенели насекомые. Из глубины ягодного куста лилась переливчатая птичья песнь, звонкая и светлая.
В передней комнате сидел Эррел. На левой ладони лежал перстень с рубином. Принц зажал его в кулак и спросил:
— Что с тобой?
— Иду от колодца…
— И что?
Райк пересказал услышанное. Эррел слушал, нагнувшись вперед и разглядывая шар, сложенный из растопыренных ладоней. Он повторял любимый жест Вана.
— Ты понял, что скрывается за этим? — спросил принц.
— Что-то вертится в голове, вспомнить не могу.
— Про историю изгнания Равена Батто никогда не слыхал?
— Однажды мы говорили про это с Колом. — Райк помедлил и с сомнением в голосе спросил:-Думаешь, Ван и есть Равен Батто?
— Может статься.
— Его знал Кол. Он говорил мне.
Почему-то это обстоятельство казалось Райку существенным. За окном вновь запела птица. Зря он вспомнил захватчика. Принц смотрел на него. Глаза похолодели-две синие льдинки. Райку под ними было неуютно.
В поле он пошел один. Теперь казалось возможным, что Эррел может и не покинуть долину, останется насовсем. Это была очень скверная перспектива. Стоило только оседлать лошадь, сесть в седло… И никто не удержит его, да и не станет. А что дальше? Порыв ветра остудил голову. Нет, он принадлежит своему господину, как ручей подземному ключу в истоке. Райк взялся за подбородок-оказывается, утром он забыл побриться.
К ужину все шири явились в повязках. Красные полоски были на рукавах, шеях, головах. Чувствовалось всеобщее оживление, трапезная выглядела празднично. Два мальчугана-сыновья Ламата и Симмелы-бегали между столами, играя в салочки. Амаранта, чтобы позлить мать, взобралась на балку под потолком и сидела там, болтая ногами. Маранта терпеливо сносила ее выходки. Хадрил пел.
Из трапезной шли в безмолвии звездной ночи. Норрес и Соррен в обнимку, а за ними Эррел с Райком. Теплый воздух казался сладким. Луна еще не показалась. Тихонько напевала Норрес. Песня была знакома. Эррел улыбался, шагая рядом. Хорошо, что Норрес мурлычет без слов, они сейчас явно лишние. Райка мучил вопрос о том, сколько им еще тут оставаться. Он совсем было собрался его задать, откашлялся… И не решился спросить. Вдруг Эррел вслух подтвердит все его тайные опасения.
У дверей Норрес сказала:
— Погодите-ка. — Шмыгнула внутрь и тут же появилась со свертком из одеял. Их расстелили прямо на дороге, и все четверо уселись, слушая пение цикад. Райк с удовольствием освободился от башмаков. Прилетел светлячок и кружил над головами.
Две тени, легкие, как дым, приближались по улице-Ван и его гостья. Домио переоделась на принятый в долине манер: рубашка из хлопка и легкие штаны на шнурке, которые едва прикрывали колени длинных ног.
— Похоже, мне у вас понравится, — сказала смуглянка, едва не наступив на сидящих.
— Осторожней, — предупредила Соррен.
— Не беспокойтесь, — в ночной тишине голос Вана звучал еще более низко. Райк вглядывался в его лицо. Как мог бы поступить наставник, спроси он сейчас напрямик: ты Равет Батто? — Что это вы придумали? — спросил Ван.
— Наслаждаемся весной, — ответила Соррен.
— Ай да северяне. — Танцор присел на краешек одеяла.
— А ты и не бывал на севере. — Ван удостоился шутливого тумака Соррен. — Если хочешь узнать о нем, спроси меня или Райка. Или Эррела и Норрес. Хотя нет, этих не спрашивай. Они север не любят. Другое дело-мы с Райком.
— Тебе не по душе север? — Ван обращался к Норрес.
— Я его ненавидела. Там было холодно, и все говорили «нет». Противно.
— Картина не радужная, — заметил Эррел.
— Тебе же не говорили «нет», — Норрес смеялась.
Соррен тронула плечо подруги.
— Будет уже…
Помолчали. Домио вытянула ноги и откинулась назад, опираясь на локти.
— Мы слышали в Тезере, север воюет.
Вскинулся Эррел. Соррен обернулась к южанке.
— Лирит говорил, что с севера не было вестей.
Домио хмыкнула:
— Лирит не заметит войны и в самой гуще сражения.
— И что же слышно о той войне? — спросил Эррел.
Гостья Ванимы наморщила нос.
— Замки сражаются. Там есть один, которым владеет одноглазый лорд. Не помню, как его зовут…
— Берент Одноглазый, хозяин замка Облаков, — подсказал Эррел.
— Так вот, он, кажется, убит. Его противник взял верх.
У Райка сдавило горло. Эррел поник. Светлячок спланировал и опустился на светловолосую макушку.
— Я этого боялся, — беззвучно повторял принц.
Тав. В память о нем остался Серый. А как звали среднего брата? Младший-Лер. Мальчишка-паж прислуживал своему отцу, ему еще оружия не вручили. Может, Кол пощадит его или забудет о милосердии после урока, который получил от Эррела. Мужчины не плачут, и глаза Райка остались сухими, но он не ожидал, что известие о севере вызовет такую боль.
