Бернар Вербер - Третье человечество
— Вы знаете столько языков?
— Семь. Здесь это обычное дело, мы же должны иметь возможность вести с врагами диалог, будь они турками, русскими, иранцами, англичанами или даже французами. Я ждала, что это откровение вызовет какой-то резонанс, и была разочарована, когда ничего не произошло.
— Журналисты обязаны проверять достоверность информации. Если они сюда приезжали, их, вероятно, останавливала полиция. Как и меня.
Пентесилея насмешливо посмотрела на нее и, словно не расслышав ее слов, добавила:
— Я очень рада, что вы здесь, доктор Каммерер. Я отвечу на все вопросы и помогу всем, чем смогу. — Она выпустила дым, потушила сигарету о стол и посмотрела в окно, чтобы проверить, не улучшилась ли погода. — Идемте.
Аврора увидела, что у входа в кафе собралось множество женщин. Их лица выражали враждебность. Пентесилея пошла вперед, не обращая на них внимания. Перед ней вдруг вынырнула Диана и попыталась удержать. Женщины вновь стали ругаться на своем языке, и вдруг Пентесилея схватила Диану за плечо, подставила подножку и повалила ее на землю.
Она склонилась над хозяйкой кафе, бросила ей в лицо какую-то фразу, затем встала перед остальными, словно бросая им вызов.
Ни одна из них вперед не вышла. Тогда Пентесилея произнесла перед ними речь, после чего все, хотя бы внешне, согласились пропустить их и дать возможность продолжить свой путь.
— Не думала, что мой приезд вызовет столько враждебности, — извиняющимся тоном произнесла Аврора.
Хозяйка кафе за их спинами по-прежнему лежала на земле.
— Диана так и не поняла, что хуже всего для нас не умереть от радиоактивных отходов, а жить, если весь мир и Дальше будет не знать о нашем существовании. Все эти девушки живут очень недолго. Из соображений безопасности они предпочитают тихо уходить при тотальном безразличии со стороны окружающих. Но не я. — Пентесилея подвела ее к пещере, в которой была обустроена конюшня. — Что касается меня, то я не считаю нужным что-либо скрывать. У меня на этот счет есть собственная теория, которая сводится к трем словам: «Понятливый да поймет». Если вы даже выдадите тайну того или иного знания кретину, он все равно не будет знать, что с ней делать.
Не удосужившись поинтересоваться у гостьи, умеет ли она ездить верхом, Пентесилея указала ей на лошадь, сама оседлала великолепного рыжего жеребца и пустила его галопом. К счастью, Аврора еще сохранила отдельные воспоминания об уроках верховой езды, поэтому погнала своего скакуна вдогонку за первым, пока тот не скрылся за горизонтом.
55. Энциклопедия: Амазонки
Если верить историку Геродоту, то амазонки появились в 2000 году до Рождества Христова, после одного из военных походов египетской армии. Дойдя до Каппадокии, войска фараона обрушились на скифские и сарматские племена. По всей видимости, египтяне уничтожили всех мужчин, способных держать в руках оружие, и женщины, единственные, кому удалось выжить, приняли общее решение о создании армии, способной оказать сопротивление египетским захватчикам. В других древнегреческих текстах говорится о племени женщин-амазонок (a-mazos, от а: без, и mazos: грудь, потому что в соответствии с легендой они отрезали себе правую грудь, чтобы было удобнее стрелять из лука), жившем на берегу реки Фермодонт на северо-востоке нынешней Турции.
В контакт с мужчинами они вступали лишь изредка, исключительно из соображений продолжения рода (в общем случае один раз в год с самыми красивыми представителями соседних племен, которых они похищали для использования в качестве осеменителей).
По сведениям другого историка, Диодора Сицилийского, они не знали ни стыда, ни чувства справедливости. За продолжение рода у них отвечали женщины. Если у них рождались сыновья, их либо превращали в рабов, либо наносили увечья, делая хромыми или слепыми.
В качестве вооружения они использовали луки со стрелами с бронзовыми наконечниками, а для защиты — небольшие щиты в форме полумесяца. Сигнал к сбору подавался с помощью систра, чем-то напоминавшего собой бронзовый колокольчик.
В период расцвета их царица Лисиппа слыла завоевательницей и отличным военным стратегом. Она нападала на все соседние племена до тех пор, пока не дошла до реки Тайс. Лисиппа так презирала браки и настолько обожала войну, что богиня Афродита в отместку сделала так, что ее сын влюбился в собственную мать. Во избежание инцеста юноша бросился в реку Тайс и утонул. После смерти ее стал преследовать призрак сына, и, чтобы избавиться от его укоров, она привела своих дочерей на берега Черного моря, где каждая из них основала свой собственный город: Эфес, Смирну, Кирену и Мирину.
Потомки Лисиппы, царицы Марпесса, Лампадо и Ипполита, распространили влияние амазонок вплоть до Фригии (западная часть нынешней Турции) и даже Фракии (сегодня Болгария). Когда юная амазонка Антиопа была похищена греческим царем Тезеем, ее соплеменницы атаковали Элладу и взяли Афины в осаду. Сдерживать их царю Тезею удавалось с большим трудом, поэтому он был вынужден обратиться за помощью к Гераклу. Помимо прочего, сражение с амазонками стало одним из двенадцати его подвигов.
Во время Троянской войны амазонки под предводительством красавицы Пентесилеи пришли на помощь троянцам и выступили против греческих захватчиков. В конце концов Пентесилея была убита Ахиллесом на дуэли, но, если верить Гомеру, после ее последнего взгляда воитель навсегда влюбился в свою жертву.
Кроме того, одна из легенд повествует о встрече Фалестриды и Александра Македонского. В ней говорится, что царица амазонок хотела родить от греческого полководца ребенка, который унаследовал бы все его качества. Как утверждается, чтобы гарантировать зачатие, они непрерывно занимались любовью в течение тридцати дней. Намного позже, в 71 году, римский полководец Лукулл напал на столицу амазонок Темискиру, до основания разрушив последний бастион этих гордых воительниц.
В наши дни на востоке Турции и севере Ирана существуют небольшие поселения, в которых живут преимущественно женщины, называющие себя потомками амазонок Теми-скиры.
Эдмонд Уэллс, «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том VII56
Хоботок москита глубоко вонзился в кожный покров Давида, но приступить к процедуре выкачивания крови он не успел — его прихлопнула широкая ладонь. Вокруг молодого француза, бледного и обильно потевшего, роем кружили его собратья. Он пытался не обращать на них внимания, сосредоточившись на своей экспедиции по поиску «Ба’са’ба’ба’нги’йи, необходимой для его Ма’джобы».
